derzanie_duha

кого предмета, о котором мы ровно ничего не знаем.

Итак, в качестве первой предпосылки для установления диалектических систем необхо­ димо уже знать, что такое диалектика и что та­ кое диалектическая система. Иначе все разго­ воры на эту тему будут впустую. Эта предпо­ сылка принимается нами без доказательства как вполне очевидная.

Второй такой предпосылкой является та или иная формулировка того, что такое диалектика. Вопрос этот решается и всегда решался весьма разнообразно и даже противоречиво. Конечно, исходить из всех систем диалектики, которые когда-либо существовали и которые существуют в настоящее время, невозможно. Тут нужно про­ сто условиться, как мы будем понимать диалек­ тику в данном нашем изложении. Пусть это по­ нимание будет слишком узким или слишком ши­ роким, пусть оно будет односторонним и ограни­ ченным, недостаточным и даже неверным. В данном кратком изложении нет ни возможно­ сти, ни необходимости охватывать этот предмет сразу целиком, во всех деталях и подробностях и чисто логически показывать его необходимость или правильность. Здесь мы тоже будем опи­ раться только на нечто очевидное, не требую­ щее никаких доказательств. Другие подходы к диалектике дадут ряд других ее построений. За­ ниматься всеми этими подходами к диалектике необходимо, без них не будет полноты изобра­ жения предмета. Однако это совсем не наша за­ дача в настоящем изложении, и мы заранее до­ пускаем некоторого рода односторонность. Зато при установлении нашей второй предпосылки мы не обременяем себя никакими доказательствами.

81

Таких односторонних определений диалектики существует много. Но чтобы их охватить, каж­ дое из них должно быть рассмотрено отдельно (одно из таких определений мы здесь и имеем в виду), а кроме того, обзором всех таких опре­ делений занимается вообще история философии.

При определении диалектики мы хотели бы обратить внимание на тот общеизвестный факт, что вся окружающая нас действительность ни­ когда не стоит на месте, а всегда движется и меняется. Но вместе с тем необходимо не упу­ скать из виду также и факт той или иной устой­ чивости и даже неподвижности составляющих действительность вещей и явлений, по крайней мере в тех или иных точках протекания. Оба эти факта известны даже детям, даже первобыт­ ным людям. Решительно все знают, например, что человек ежеминутно меняется с момента своего появления на свет и кончая своей смер­ тью. И тем не менее семидесятилетний человек является все-таки тем же самым человеком, ко­ торый родился семьдесят лет назад и рождение которого было зафиксировано в метриках. Солн­ це, Луна и звезды все время движутся. Но мы без труда их узнаем при первом же их появле­ нии, то есть находим в них и нечто неизменное или, по крайней мере, устойчивое.

Все непрерывно движется. И тем не менее все имеет те или иные прерывные точки в своем движении. Одно только чистое и непрерывное движение исключало бы те неподвижные точки, через которые что-то движется. А если бы не было этих точек, то мы не знали бы, откуда и куда что-нибудь движется, то есть движение пе­ рестало бы восприниматься как именно движе­ ние. Однако совокупность одних неподвижных

82

точек тоже не есть движение, а только вечная неподвижность. Следовательно, движение есть сразу и непрерывное, эволюционное становле­ ние, и прерывное, скачкообразное становле­ ние. Вся эта картина движения очевидна. Ребе­ нок, потерявший куклу, которую утащила соба­ ка, спустя некоторое время находит эту куклу, узнает ее, а значит, представляет ее себе как нечто постоянное и устойчивое. Но, с другой стороны, эта кукла может быть теперь уже ис­ пачкана или разорвана. И ребенок это тоже зна­ ет, то есть по-своему знает, что непрерывность невозможна без прерывности, а прерывность невозможна без непрерывности.

Таким образом, совершенно правы те, кто по­ нимает диалектику как установление единства и борьбы противоположностей. Здесь мы отказы­ ваемся на первых порах как от других опреде­ лений диалектики, так и от детализации пред­ лагаемого нами определения. Это и есть наша вторая предпосылка для установления основных типов диалектики, причем предпосылка, не тре­ бующая никаких доказательств.

Может быть, стоит только уточнить указан­ ную сейчас противоположность слияния под­ вижности и неподвижности или прерывности и непрерывности, создающих то новое качество, которое мы и назвали диалектическим единст­ вом. Первый член диалектической триады мож­ но представить как некоторого рода общий прин­ цип, в отношении которого второй член может указывать на нечто иное, на инобытие, на ту область, которая не есть указанный вначале принцип, но которая способна так или иначе осуществить его, организовать или материали­ зовать, то есть стать его материалом. Другими

83

словами, в этом случае второй член диалектиче­ ской триады в сравнении с ее первым принци­ пом является, грубо говоря, только материалом для его осуществления. Но тогда ясно, что тре­ тий член диалектической триады — то заверша­ ющее и окончательное слияние, когда отвлечен­ ный принцип появился в своем конкретном осу­ ществлении и когда самоосуществление из хаотического, слепого и немого инобытия превра­ тилось в закономерно действующий организм,— этот третий член триады оказывается той неде­ лимой цельностью первых двух членов, в кото­ рой часто трудно узнать составляющие ее пер­ вые два момента и которая является совершенно новым качеством, так сказать, снятием первых двух составивших ее мотивов.

Само собой разумеется, что триада является здесь весьма элементарным изображением диа­ лектического процесса, который может быть представлен в виде четырех, пяти и скольких угодно моментов, смотря по степени подробно­ сти, которая здесь требуется. Можно и совсем не привлекать никаких подчиненных моментов. Так, например, «Основы химии» Д. И. Менде­ леева или «Происхождение видов» Ч. Дарвина являются трактатами, по существу, диалектиче­ скими, но в них и в помине нет диалектических триад, тетрад, пентад и так далее. Сформулированная нами сейчас диалектическая триада преследует скорее только педагогические и на­ учно-популярные цели.

Третья предпосылка относится к тому мо­ менту диалектики, который можно назвать ее системой. В нашем кратком изложении речь бу­ дет идти о типах именно систем диалектики, а не просто самой диалектики. При этом говорить

84

о самой диалектике, не имея в виду никакой ее системы, вряд ли было бы целесообразно. Ведь для того наивного подхода к действительности, который мы положили во главу угла, вся дейст­ вительность представляется чем-то весьма бес­ порядочным и почти хаотическим. Пусть мы умеем выявлять противоположности и объеди­ нять их в нерушимое и неразделимое единство. Это нисколько не спасет нас от беспорядочности и хаоса в изображении действительности. Таких единств противоположностей существует беско­ нечное множество, охватить их и построить из них какую-нибудь упорядоченную картину дей­ ствительности совершенно невозможно. Однако кроме беспорядочного хаоса, который бросается в глаза при первом же взгляде на действитель­ ность, мы после некоторого размышления начи­ наем вдруг замечать, что она подчиняется неко­ торого рода принципам, развивается в тех или иных направлениях и в ней находят осуществ­ ление те или иные закономерности. Они тоже входят в действительность.

Я, скажем, хозяин своей комнаты. Уже одно это обстоятельство заставляет вещи, находящие­ ся в этой комнате, пребывать в определенном по­ рядке, в определенной системе. А если я «беспо­ рядочный» хозяин, то мои вещи тоже находятся в беспорядке. Но и всякий беспорядок, всякая бесформенная куча тоже имеют свою форму, а именно форму беспорядка или кучи. И когда мы говорим, что в этом месте находится бесформен­ ная куча мусора, то это имеет смысл только в сравнении с теми или другими оформленными вещами. Сама же эта бесформенная куча тоже имеет вполне определенную форму, а именно форму кучи. Иначе такую кучу мы и не могли

85

i

бы назвать бесформенной. Только это, конечно, особая форма, не та, которой обладают вещи, в бытовом отношении так или иначе оформлен­ ные. Словом, реальная действительность кроме беспорядочности, «бесформенности» всегда со­ держит в себе определенный принцип своего по­ строения или протекания.

Гамлет в пьесе у Шекспира резонно замеча­ ет, что в безумии есть свой принцип. И не слу­ чайно врач, имея перед собой умалишенного человека, прежде всего старается определить именно принцип этой умалишенности, на осно­ вании чего он только и получает возможность соответственно квалифицировать то или иное психическое заболевание и приступить к его ле­ чению. В самой беспорядочной истории и в са­ мом сумбурном капризе всегда есть некий принцип.

Теперь спросим себя: может ли все невообра­ зимое разнообразие бесконечных проявлений закона единства и борьбы противоположностей не иметь своего принципа? Конечно нет. Однако

втаком случае наше познание действительности без его принципиального оформления тоже бу­ дет беспорядочным, хаотическим и слепым, то есть вовсе не будет отражать действительности

вее хотя бы некоторого рода цельности, некото­ рого рода системном протекании, пусть это последнее будет на первых порах и ограничен­ ным, и примитивным, и лишенным широкого охвата.

Итак, вот третья предпосылка для получения формулы диалектической системы; единство и борьба противоположностей, присущие действи­ тельности, всегда содержат в себе определенный принцип, без которого все эти противоположно-

86

сти становятся слишком слепыми, слишком хао­ тическими.

О содержании и характере принципов диа­ лектической системы можно спорить сколько угодно, из этих споров и состоит реальная исто­ рия философии. Но, говоря о третьей предпо­ сылке всякой диалектической системы, мы пока не входим в содержание этого принципа и при­ нимаем его в максимально «оголенном», бессо­ держательном виде. Однако и на этот раз дан­ ная предпосылка не требует никаких доказа­ тельств. Отрицать указанный принцип значило бы отрицать возможность человеческого знания вообще.

В этом отношении тот, кто, не задумываясь, употребляет выражение «закон единства и борь­ бы противоположностей», не отдает себе доста­ точного логического отчета в использовании та­ кого рода слов. Дело в том, что термины «един­ ство» и «борьба» обычно понимаются как нечто несовместимое и как нечто необъединимое. Борьба вовсе не единство, ведь она предполагает противоречивую направленность борющихся элементов. Поэтому сказать «единство и борьба» значит указать на нечто противоречивое: если люди находятся в единстве, это значит, что они не борются; а если заявить, что они борются, то это значит предполагать отсутствие в них единства. И тем не менее такое словосочетание, как «единство и борьба», вполне может обладать определенным смыслом и при этом не указывать на нечто противоречащее и раздвоенное. Но это возможно только в случае расширенного упот­ ребления термина «единство». Если бесформен­ ные нагроможденные тучи или облака мы все же понимаем как единую и общую картину, то

87

это возможно только потому, что под «общей картиной», или «формой», мы имеем здесь в ви­ ду не просто рациональное распределение ча­ стей в едином целом, но и совсем нерациональ­ ное нагроможденное множество вещества при любом сочетании составляющих его элементов. Поэтому когда мы говорим о диалектической системе, то здесь на первых порах мы вовсе не мыслим какую-нибудь обязательно рациональ­ ную упорядоченность, а мыслим вообще всякое единство, хотя бы и состоящее из чего-то неупо­ рядоченного.

Эту максимальную общность в понимании терминов «единство» и «борьба» мы непремен­ но должны допустить как необходимую пред­ посылку для установления тех или иных воз­ можных диалектических систем. А то, что мы должны понимать под этими терминами, нужно выяснять не при анализе еще только предпо­ сылок для формулирования того самого диалек­ тического построения, которое мы сами примем за единственно правильное. Другими словами, общеизвестная и прославленная диалектическая триада только тогда получает свое осмысление, когда в ней выражен еще и принцип ее опреде­ ленной направленности.

Далее, возникает вопрос и о содержании сaмого этого принципа, без которого невозможна никакая диалектическая система. Kaкoe-то пусть хотя бы в высшей степени формальное, содержание диалектического принципа устано­ вить все-таки необходимо, так как иначе мы рис­ куем свести все дело к констатации совершение бесполезных фактов.

Ясно, что принципом построения диалектиче­ ской системы всегда является то или иное ми­

88

ровоззрение. Но различных мировоззрений было в истории так много, что перечислить их здесь было бы невозможно, да и не нужно. Ведь для этого существует специальная дисциплина, а именно история философии. Впрочем, и историк философии не перечисляет всех существовав­ ших исторически реальных систем мировоззре­ ния, а подходит к ним выборочно, в соответствии с избранным им методом исторического иссле­ дования. А для формулирования основных типов диалектических систем нам вовсе не нужно пе­ речислять все исторически известные мировоз­ зрения, в которых так или иначе фигурировал диалектический метод. Здесь необходимо вос­ пользоваться чем-то максимально общим и в первичном смысле основным, раз мы поставили своей целью формулировать именно только ос­ новные типы диалектических построений.

Итак, четвертая предпосылка для формули­ рования основных диалектических систем гла­ сит следующее: любая диалектическая система всегда определяется тем или иным содержатель­ ным принципом; на первых порах он должен быть максимально простым, предельно общим, первичным, наиболее понятным и, вообще гово­ ря, конкретно-историческим.

Теперь наконец мы можем сформулировать последнюю, пятую предпосылку, без которой не­ возможно опознание диалектической системы в целом. Тут мы исходим из того ясного предпо­ ложения, что если речь идет об основных типах диалектических систем, то нельзя ограничивать­ ся только тем или другим субъективным построе­ нием такой системы, как бы глубока она ни бы­ ла. Если речь зашла о чем-то основном, простом и всеобщем, то обойтись без истории уже никак

89

не возможно. Какая же это будет простая и ос­ новная всеобщность, если мы не учтем никаких исторических эпох человеческого развития? Раз что-нибудь мы толкуем как всеобщее, то уже никак нельзя ограничиваться нашей современ­ ностью. Всеобщее — значит в первую очередь всемирно-историческое, общеисторическое. Но тут опять нас ожидает роковая опасность, гро­ зящая полным провалом нашего построения.

Ведь если мы взялись за формулирование именно основных типов диалектических систем, то это значит, что исторические эпохи, прини­ маемые нами к сведению, тоже должны быть основными и всеобщими. Их не может быть много, чтобы не потребовалось многотомного ис­ следования или не пришлось ограничиваться одними общими фразами.

На первых порах мы хотели бы остановиться только на пяти основных социально-историче­ ских, а значит, и общественно-экономических формациях, а именно мы будем иметь в виду первобытнообщинную, рабовладельческую, фео­ дальную, капиталистическую и коммунистиче­ скую формации. Здесь не место для подробного рассмотрения этих формаций. Они нам нужны только в связи с формулированием пяти прин­ ципов основных диалектических систем. Мы не будем доказывать, что эти формации не разде­ ляются какими-то неподвижными перегородка­ ми и часто заходят одна в другую; что их отно­ шение к отдельным слоям культурно-историче­ ского процесса отнюдь не прямое и они должны, сохранять специфическое лицо каждого куль­ турно-исторического слоя; что различные куль­ турно-исторические слои, играющие роль над-, стройки над общим социально-историческим

90