из электронной библиотеки / 35375537816435.pdf

«сослагательным» модусом существования. Виртуальная сущность порывает с реальной вещью, копия не нуждается в оригинале. Онто-теологическое решение вопроса требует теоретической разработки понятия подобия, являющегося метафизической альтернативой концепции симулякра и, соответственно, отрицающего условность виртуальной сущности.

Понятие онто-теологии предполагает одновременно двоякое постижение сущего: в смысле «сущего как такового» и в смысле «высшего сущего» (М.Хайдеггер). Это, однако, не значит, что данная дисциплина неким образом «складывается» из онтологии и теологии. Сущность онто-теологии раскрывается в аристотелевском анализе понятия и предмета метафизики, или «первой философии», основывающемся на отличении «теоретического» предмета от «практического» и «поэтического». Метафизика мыслится знанием, свободным от условий человеческого существа, и в этом смысле является «божественной наукой». В основе онто-теологии, тем самым, находится абсолютное одно и, следовательно, обусловливающее. (Тогда как в основе онто-феноменологии – одно и другое, другими словами, иное как таковое, и, следовательно, обусловленность).

Метафизика абсолютного одного есть продукт античной культуры «фронтального» мышления. Архетип метафизики вопреки платоновскому диалогу является скорее антилогом, механизм которого обеспечен греческой стратегией «лобовой атаки»: логос вплотную «притирается» к своему предмету (Ф.Жюльен). Образец метафизического антилога представлен в учении Парменида: результатом непосредственного столкновения антагонистических тезисов, исключающих диалектический / диалогический синтез, является единое-неизменное-есть, абсолютизированное самотождество (ipse). Этот радикальный вывод становится основанием для онто-теологического конструирования безусловного созерцания.

В христианской теологии данная стратегия воплощена в концепции творения ex nihilo. Бог участвует в мире, прежде всего, посредством акта творения, и это сверхестественное, происходящее «в начале» действо

21

интерпретируется в онто-теологии как конструктивный метафизический принцип. Этому принципу эквивалентно значение латинского понятия рефлексии, исконно предполагающее не столько отражение, сколько обращение-назад как таковое (от re-flecto). Можно полагать, что указанная фигура «загибания» и составляет существо того онто-теологического принципа, что лежит в основе понятия творения как того акта, субъектом которого является безусловное и субстанциальное одно. Но в этом исключительном сущем никакой реальной дифференции, в том числе и «онтологической», быть не может. Этот непреодолимый для «онтологии» вопрос – каким образом есть «бытие бытия» – как раз и находит свое разрешение на уровне онтотеологического принципа рефлексии. Присутствие в метафизике этого принципа указывает на приоритет в ней «несвойственного нам» (Кант), ибо конечному сущему указанная дифференция как раз свойственна. В таком «двухэтажном» универсуме, верхний этаж которого занят реально единым, безразличным и бесконечным, а нижний – реально множественным, различным и конечным, функцию со-общения, то есть подобия (similitudo), двух этажей выполняет как раз концепт виртуального бытия: мир виртуально есть единое и непрерывное. Так преодолевается дискретный характер реализма.

Понятие подобия имеет рефлексивный характер: если simulacrum есть отделенный и потому вполне самодостаточный в своем бытии суррогат, то similitudo есть именно подобие в том смысле, что оно неким образом не отделено от образца, или даже: подобие есть образец в своем бытии подобием. Подобие является метафизическим коррелятом толкования.

Корректное раскрытие существа понятия подобия возможно, на наш взгляд, при обращении к «световой», соответственно «визуальной», метафизике. Как образцовый комментарий есть максимальное прояснение и зримость Слова, так образцовое подобие есть зеркало в метафизическом своем измерении. Онто-теологическая спекуляция может быть представлена как парадоксальный взгляд «сквозь зеркало» / «per speculum» (1 Кор.13, 12), подразумевающий, что понятие зеркала и зеркального изображения в качестве

22

подобия предполагает не отражение, а «обращение-вспять» (reflexio) оригинала. В световой космогонии Роберта Гроссетеста Творение описано как безусловная рефлексия света, изначально обусловливающая тварное сущее в качестве подобия. В основе феноменологической видимости тела (благодаря отраженному свету) находится онто-теологический принцип создания подобия: всякая вещь есть зеркало; само существование вещи и, соответственно, способность «отражения» есть всецело результат начального акта рефлексии.

Онто-теологическая концепция подобия позволяет описать отношение между реальным и виртуальным бытием как отношение между образцом и подобием. Это значит, что виртуальное бытие определенной вещи есть подобие реального ее бытия. Отношение подобия не есть предили противо-ставление, то есть, строго говоря, не является отношением между одним и другим, или дистанцией от одного к другому. Виртуальное бытие схватывается в аспекте рефлексии, или самоотношения, реального. Негативом понятия подобия выступает понятие симулякра. Оба подразумевают референцию в нетривиальном смысле, а именно посредством уничтожения соотнесенности: в первом случае – через отрицание, во втором – через преодоление дистанции.

Субъект-объектная оппозиция обусловливает лишь относительную определенность реальности, рассуждение ведется в категориях зависимости или независимости одного от другого. Напротив, будучи рассмотрено в качестве образца, реальное предполагает постижение безотносительно определенного, обособляющего вещь в ее реальности, в ее собственном содержании. Реальное как таковое соответствует субстанциальному нечто: «само-стоящее», «себе- самому-cамо-предъявление» (presentation). Метафизическим принципом реального здесь является экстремум реального – «наиреальнейшее» сущее, в котором реальные предикаты тождественны субстанции – «Qui est» (Exod 3:14).

С онто-теологической точки зрения, в основе которой находится антилог, другое по отношению к конечному сущему есть отрицание последнего: универсум другого всегда индифферентен, для него уже нет другого. Понятие

23

виртуального как подобия реального предполагает тем самым взгляд на другого

сего же точки зрения: так для вещи быть познаваемой / находиться в инобытии не есть событие, и в этом смысле она сохраняет все свои свойства. Данное понимание виртуального бытия конкретизирует понятие Блага в качестве онтологической категории (полнота бытия), предполагая тем самым такое мировосприятие, в котором Другой не подменяется объектом, не дистанцируется в представлении, принципиально не может оказаться средством или сырьем. Можно говорить о том, что подобное мировосприятие есть именно приятие мира, в отличие от ущербности противополагания.

Взаключении подводятся итоги исследования, формулируются основные положения диссертации, выносимые на защиту, указываются проблемы и перспективы дальнейшего исследования.

Врезультате решения поставленных задач делается ряд выводов,

которые выносятся на защиту:

1. Понятие виртуальности уже при своем возникновении невозможно интерпретировать однозначно. Парадоксальность оригинальной (схоластической) концепции виртуальности имеет принципиальный характер, так как данная концепция, будучи теоретическим отрицанием реализма, вместе

стем является продуктом реалистического же дискурса. Понятие виртуального исконно призвано разрешить проблему не-аддитивного целого, неразрешимую

спозиции последовательного («дискретного») реализма. Неоднозначность понятия виртуального дает возможность онто-феноменологического и онтотеологического его прочтения. В первом смысле можно говорить как об основных новоевропейских моделях «виртуального», так и о современных концепциях «виртуальной реальности» (в постмодернистском контексте «отказа от всякой оригинальной референции»). Во втором смысле речь идет о виртуальном бытии в контексте метафизической концепции подобия.

2. Современные концепции виртуальной реальности обеспечиваются онто-феноменологическим механизмом симуляции, в основе которого лежат такие структурные компоненты «онтологической дифференции», как

24

противополагание, замещение и опосредование реальности. Онтофеноменологическая схема репрезентации подразумевает приоритет категории отношения перед категорией субстанции, центр тяжести в субъект-объектной оппозиции приходится на активность субъекта. Поэтому понятие виртуального получает здесь свою определенность в следующем контексте: искусственное и естественное не оппозиционируют друг другу; реальное есть так или иначе доступное (в качестве предмета); симулякр способен заменить оригинал; отношение репрезентации в оппозиции одного и другого тяготеет к симметричности: одно есть то же самое, что и другое. Эти положения свидетельствуют о преемственном характере постмодернистского понятия виртуальности.

3.Специфическое же значение постмодернистского понятия виртуальности ракрывается в следующем контексте: естественное есть вместе с тем искусственное, но не наоборот; реальность поддается симуляции, то есть технологическому улучшению (интерактивность: реальность можно совершенствовать); поскольку само реальное понимается как симулякр, его сослагательность нереференциальна и, потому, подразумевает не аналогию и эквиваленцию, а редупликацию (посредством механизма стимуляции); если в постренессансной культуре некоторая симметричность репрезентации основана на принципе тождества неразличимых (близнецы), то в условиях «отмены» референта проявляется тенденция к абсолютному самотождеству (клоны).

4.Метафизическая концепция виртуального бытия обеспечивается онтотеологическим механизмом подобия (уподобления), в основе которого находится принцип безусловной рефлексии абсолютного безотносительного одного (самотождество). Данный принцип порожден стратегемой антилога, составляющей существо античной культуры «фронтального» мышления. Онтотеология виртуального бытия предполагает не отказ от референции, а ее преодоление, и возможна при теоретическом допущении уникальной «онтологически индифферентной» сущности («Qui est»).

25

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1.О виртуальной реальности // Инновационные технологии в педагогике и на производстве: Тез. докл. 2-й науч.-практ. конф. мол. ученых и специалистов Урал. гос. проф.-пед. ун-та., 21-22 февраля 1996. – Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. проф.-пед. ун-та, 1996. – С.72-73.

2.На пороге образовательной революции // Образование – будущее России: Тез. докл. науч.-практ. конф. (29-30 марта 1996) Ч.1. – Уфа: «Восточный университет», 1996. – С.91-93. – (соавтор Горинский С.Г.).

3.О междисциплинарных образовательных программах // Инновационные технологии в педагогике и на производстве: Тез. докл. 3-й науч.-практ. конф. мол. ученых и специалистов Урал. гос. проф.-пед. ун-та., 20-21 марта 1997. – Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. проф.-пед. ун-та, 1997. – С.69-71.

4.К вопросу о сущности виртуального бытия // Вестник ВЭГУ № 5. Философия, социология, психология. – Уфа: «Восточный университет», 1997. – С.34-38.

5.Слово и толкование, образец и подобие в средневековом дискурсе света // Эпистемы-3: Язык, дискурс, текст. – Екатеринбург: Уральский государственный университет, 2004. – С.44-54.

Подписано в печать февраля 2004 г.

Формат 60X84 1/16. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1. Тираж 100 экз. Заказ № Отпечатано в ИПЦ «Изд-во УрГУ» г. Екатеринбург, ул. Тургенева 4.

26