ГАЛ_Кодирующая материя

Совершенно замечательно об этом сказал франц. средневековый философ-

концептуалист Пьер Абеляр (1079-1142): “Язык порождается мышлением и порождает мышление”. Великий русский писатель Лев Толстой (1828-1910) полагал,

что “язык есть орудие мышления”. Франц. философ Поль Фуко (1926-84) отмечал, что “язык – это не внешнее проявление мысли, а сама мысль”. Людвиг Витгенштейн афористично и артистично добавлял: “Язык переодевает мысль”. Если представить, что на глубинном уровне сознания мысль формируется в виде определенных комбинаций материального кода нейронной сети головного мозга, то наружу, для всеобщего пользования она перекодируется, “переодевается” уже в знакомую знаковую форму родного языка субъекта (природе подобное “переодевание” кодов уже знакомо, если вспомнить перекодировку нуклеотидного кода в аминокислотный белковый код). Не думаю, что именно эту процедуру подразумевал Витгенштейн, но его мысль, как видим, может иметь под собой и такое логичное обоснование. К этому потоку цитат стоит добавить и полезную мысль сов. математика и философа Василия Налимова (1910-1997),

высказанную им в работе “Вероятностная модель языка” (1979 г.): “исследование языка

– это один из способов изучения мышления...”.

Но, пожалуй, из языковедов наиболее глубоко к пониманию взаимосвязи мышления и языка подошел амер. лингвист и антрополог польско-еврейского происхождения, один из основателей этнолингвистики, исследователь индейских языков Северной Америки Эдвард Сепир (1884-1939) в своей книге “Язык. Введение в изучение речи” (1921 г.; рус. пер. 1934 г. ).

Сепир, в отличие от нем. филолога, языковеда и философа Вильгельма фон Гумбольдта (1767-1835), полагавшего, что человеческий язык “не может возникнуть иначе как сразу и вдруг” и что он “заложен в самой природе человека”, признавал язык продуктом длительной эволюции природы и общества. Он писал, что человек рождается “не только в природе, но и в лоне общества, которое не может не приобщить его к своим традициям...речь есть чисто историческое наследие коллектива, продукт длительного социального употребления...речь – неинстинктивная, приобретенная, “культурная” функция...Язык есть чисто

человеческий, не инстинктивный способ передачи мыслей, эмоций и желаний посредством системы специально производимых символов. Эти символы – символы прежде всего слуховые [в другом месте “Язык есть прежде всего слуховая система символов”; - Г.А.Л], и производятся они так называемыми “органами речи” [...“легкие, гортань, небо, язык, зубы и губы”]...Речь – чрезвычайно сложная и постоянно изменяющаяся система приспособительных реакций в мозгу, в нервной системе, в

органах артикуляции и слуха, направленных на достижение конечной цели коммуникации...С физиологической стороны речь является надстроечной функцией...Она только использует в меру возможностей те органы и функции, нервные и мускульные, которые возникли и продолжают сохраняться для совершенно иных назначений”. Замечательные суждения!

Сепир, говоря о цели своего исследования, акцентировал, что “наша трактовка проблемы языка не стремится быть исследованием генезиса и функционирования конкретного механизма; мы ставим себе иную задачу – исследовать форму и функцию тех условных символических систем, которые называются языками ”, но, вместе с тем, он, обладая системным мышлением, не мог не изложить свои взгляды на психофизиологические механизмы мышления и их связь с языком, что представляет для нас особый интерес. В отличие от ряда своих предшественников, рассматривавших язык лишь как внешнее оформление неизвестных глубинных мозговых процессов, он развил сверхважную и до сих пор должным образом не оцененную идею о параллельности мыслительной и языковой деятельности, т.е. использовании языка на всех уровнях мышления. Сепир писал: “Поток речи не только следует за внутренним содержанием понятия, но он параллелен ему в самых различных условиях...Язык можно считать лишь

внешней гранью мышления на наивысшем, наиболее обобщенном уровне символического выражения...Язык не есть ярлык, заключительно налагаемый на уже готовую мысль...Язык и шаблоны нашей мысли неразрывно между собой переплетены, они в некотором смысле составляют одно и то же...”. В этом плане язык полезно рассматривать как инструмент проникновения в сферу психики и реконструкции мышления по данным языковой деятельности.

Развивая свое понимание сущности языка, Сепир подчеркивал, что “изначально

язык является звуковой реализацией тенденции рассматривать явления действительности символически...именно это его свойство сделало его удобным средством коммуникации...сущность языка заключается в соотнесении условных,

специально артикулируемых звуков или их эквивалентов к различным элементам опыта...Лишь тогда, когда явления опыта автоматически ассоциируются с образом,

они начинают приобретать характер символа, слова, элемента языка....слово должно быть закреплено за образом, всегда и везде обозначать его, не должно иметь иного назначения, кроме как служить как бы фишкой, которой можно воспользоваться всякий раз, как представится необходимым или желательным указать на этот образ...Мир опыта должен быть до крайности упрощен и обобщен для того, чтобы

оказалось возможным построить инвентарь символов для всех наших восприятий вещей и отношений; и этот инвентарь должен быть налицо, чтобы мы могли выражать мысли. Элементы языка – символы, фиксирующие явления опыта, - должны,

следовательно, ассоциироваться с целыми группами, определенными классами этих явлений, а не с единичными явлениями опыта”.

Говоря об элементах опыта, Сепир подразумевает под ними явления или фрагменты действительности, с которыми имеет дело человек. Очевидно, что эти фрагменты выступают в качестве первоисточника, эталона или шаблона опыта, но в силу индивидуальных человеческих различий сами элементы опыта, оформленные в сознании того или иного субъекта в виде образа или представления (здесь наблюдается общность взглядов автора и стоиков), могут по-разному отличаться у различных индивидуумов от первоисточника. Сепир полагает, что языковые структуры, связанные с элементами опыта, устроены иерархически, и в них имеются как внешние, поверхностные, так и глубинные элементы: “Внутреннее содержание всех языков одно и то же – интуитивное знание опыта. Только внешняя их форма разнообразна до бесконечности, ибо эта форма...не что иное, как коллективное искусство мышления,

искусство, свободное от несущественных особенностей индивидуального чувства”.

Можно поспорить с сепировским “интуитивным знанием опыта” (сегодня его замещает научное знание), но в отношении коллективного мышления автор прав: оно сглаживает индивидуальные представления, формируя влиятельные общественные стереотипы.

О внутренней структуре механизма мышления Сепир рассуждает так: “психофизиологи говорят о локализации речи в мозгу...те отдельные точки или пучки точек локализации в различных секторах мозга, которые относятся к каким-либо элементам языка, ассоциативно связаны в мозгу, так что внешний, иначе

психофизический аспект языка представляет собой сложное переплетение ассоциируемых локализаций в мозгу и низших областях нервной системы...локализованный в мозгу речевой звук...должен быть, сверх того,

ассоциирован с каким либо элементом или группой элементов опыта – скажем, со зрительным образом или с ощущением какого-либо отношения – для того, чтоб приобрести хотя бы рудиментарную языковую значимость. Этот “элемент” опыта есть содержание или “значение” языковой единицы; ассоциированные слуховые,

моторные или иные мозговые процессы, образующие непосредственную подоснову актов говорения и актов слушания речи, - не что иное, как сложный символ и сигнал для этих “значений”...мы сразу же устанавливаем, что язык как таковой однозначным образом не локализуется и не может быть локализован, ибо он сводится к особым

символическим отношениям, с физиологической точки зрения произвольным, между всевозможными элементами сознания, с одной стороны, и некоторыми определенными элементами, локализуемыми в слуховых, моторных или иных мозговых и нервных областях, с другой...у нас нет иного выхода, как признать, что язык есть вполне

оформленная функциональная система в психической, или “духовной” конституции человека...его психофизическая основа весьма существенна для его функционирования у отдельного индивида”.

Углубляясь в анализ отношений языка и мышления, Сепир отмечает: “Неоднократно ставился вопрос, возможно ли мышление вне речи, а также не

являются ли речь и мышление лишь двумя гранями одного и того же психического процесса...необходимо ли для мышления его символическое выражение или нет...Поток речи не только следует за внутренним содержанием сознания, но он

параллелен ему в самых различных условиях, начиная с таких мыслительных состояний, которые вызваны вполне конкретными образами, и кончая такими состояниями, при которых в фокусе внимания находятся исключительно абстрактные

значения и отношения между ними и которые обычно называют рассуждениями...границы языка и мышления в строгом смысле не совпадают. В

лучшем случае язык можно считать внешней гранью мышления на наивысшем, наиболее обобщенном уровне символического выражения. Наш взгляд на природу языка можно сформулировать еще следующим образом: язык по своей сути есть функция до-

рассудочная. Он смиренно следует за мышлением, структура и формы которого скрыты и лишь при определенных обстоятельствах могут быть истолкованы;...язык не есть ярлык, заключительно налагаемый на уже готовую мысль...в высшей степени

правдоподобно, что язык есть орудие, первоначально предназначенное для использования на уровне более низком, чем уровень концептуальной структуры. И что мысль возникает как утонченная интерпретация его содержания. Иными словами,

продукт развивается вместе с орудием...”.

Сепир идет дальше и предполагает, что “символическое выражение мысли в некоторых случаях осуществляется вне поля сознания и что, следовательно,

ощущение свободного, внеязыкового течения мысли при определенных типах умственной деятельности является относительно оправданным...даже наиболее

утонченная мысль есть лишь осознаваемый двойник неосознанной языковой символики”. В другом месте он еще раз подчеркивает: “язык возник до-рассудочно; как именно и на каком именно уровне умственной деятельности, - мы не знаем...Мы скорее

должны предположить, что появление мыслительных процессов, как особого рода психической деятельности, относится почти к самому началу развития речи...что значение, раз возникнув, неизбежно воздействовало на жизнь своего языкового символа,

способствуя дальнейшему росту языка...Орудие делает возможным продукт, продукт способствует усовершенствованию орудия...В большинстве случаев новый символ

вырабатывается из уже существующего языкового материала по образу и подобию наличных в языке прецедентов...Лишь тогда, когда в нашем распоряжении оказывается соответствующий символ, мы начинаем владеть ключом к непосредственному пониманию того или иного значения”.

Языковые идеи Сепира глубоки и реалистичны, но вернемся от семиотических и языковых знаков к кодирующей материи мозга, которая пока еще неведома исследователям. Именно она, по всей видимости, кодирует в нейронной сети головного мозга как сами языковые символы (фонемы, графемы, слова, предложения), так и их значения, оформленные в виде слуховых, моторных, зрительных и других образов, представлений, “элементов опыта”. В сознании мыслящего субъекта внешний, первичный, материальный, реальный мир заменяется внутренним, вторичным, материальным, закодированным, виртуальным миром, который в той или иной мере правильно или ошибочно отражает первичный мир (это соответствие двух миров, внешнего и

внутреннего, первичного и вторичного, как правило, постоянно проверяется и корректируется субъектами и обществом в целом на личном и общественном опыте и в экспериментах с учетом эволюции общественного сознания и накопления выверенной системы достоверных научных знаний). В процессе мышления и установления ассоциативных связей между различными элементами языковой системы постоянно происходит перекодировка или трансформация языковых символов и их значений из одних структурных форм кодирующей материи в другие ее формы, что связано с многоуровневой иерархией биохимических структур и функций мозга.

Главное, что дает человеку как живому организму его мышление, реализованное в знаковой, символической форме кодирующей материи мозга, это возможность

моделирования и прогнозирования экстремальных ближайших и отдаленных ситуаций его личной и общественной жизни. Правильно развитое мышление позволяет своевременно промоделировать и предсказать возможные исходы или результаты важных, сложных и опасных для организма взаимодействий с окружающим миром путем подмены реальных ситуаций и действий соответствующими ситуациями и действиями над замещающими их знаками, символами и кодами индивидуального сознания (у животных такое моделирование сводится лишь к выработке условных рефлексов). Человек,

моделируя, модернизируя, развивая и изменяя комбинаторным путем свой внутренний, виртуальный, кодированный мир, способен наиболее успешные и эффективные идеи и предложения своего мышления воплощать посредством труда в реальную жизнь, т.е. способен создавать новый рукотворный мир, новую искусственную реальность. Поэтому исследования кодирующей материи способны дать ключ ко всем тайнам человеческого сознания, мышления и творчества. Вне кодов нет сознания, нет мышления, нет

разума!

Следует особо подчеркнуть, что кодирующая материя работает по воплощению модели внешнего мира в сознании не только человека, но позвоночных животных, имеющих развитую нервную систему в виде спинного и головного мозга. Когда поет свою песню соловей или стрекочут цикады, когда пчелы направляются к цветам для взятки нектара и пыльцы или когда дельфины устраивают коллективную охоту на мелких рыбешек, когда обезьяна берет в руку палку, чтобы дотянуться до зрелого плода, или когда почтовый голубь летит за сотни километров к своей голубятне, – во всех подобных случаях в мозговой ткани этих живых существ работает кодирующая материя. Она хранит в себе все те наборы безусловных и условных данных и рефлексов, которые необходимы для выживания этих существ. Часть таких данных передается организмам по наследству с генетическим кодом из поколения в поколение, а другие формируются в процессе воспитания, обучения и накопления живыми организмами собственного жизненного опыта в процессе своего индивидуального развития. Задача нейробиологии и связанных с нею родственных наук найти в живых организмах используемые ими виды кодирующей материи, выяснить их конкретные свойства и механизмы работы.

Материальные коды. Авторские определения и пояснения

Учитывая исключительно материальный характер любых природных и искусственных кодов, необходимо придать им соответствующее новое, универсальное, всеобщее, философское понимание. Введем ряд определений для группы понятий, связанных с кодирующей материей, кодами и процессами их кодирования/декодирования, имеющими место как в живой природе (природные коды, ПК), так и в искусственном мире (искусственные коды, ИК), созданном человеческим разумом и трудом.

Определение 1. Код – совокупность или множество позиционно упорядоченных в пространственном и/или временном отношениях наборов повторяющихся

материальных дискретных структурных единиц, или материальных элементов кода

(МЭК) двух или более видов, отличающихся друг от друга хотя бы одним свойством или признаком.

Пояснения.

1.Любой код имеет как минимум 2 структурных уровня: базовый, самый нижний

-уровень МЭК и второй, надстроечный – уровень набора МЭК. Для построения любого кода необходимы, по меньшей мере, МЭК двух видов, различающихся между собой по одному или большему количеству признаков. Если различий между МЭК нет, то отсутствуют и различия между наборами кода при любых позиционных перестановках или комбинациях идентичных, неразличимых МЭК. Такой код утрачивает свои кодирующие свойства (их можно восстановить только за счет использования, по крайней мере, двух разделяемых каким-то образом между собой наборов различной длины, например {111} и {1111}, которые станут для модернизированного кода его новыми, более сложными, но уже различимыми МЭК: {111}=0 и {1111}=1).

2.Исторически первыми элементами ИК (ЭИК) в деятельности древнего человека были окружающие его предметы, которые до того использовались им совсем по другому, своему прямому, естественному назначению (например, камни применялись для раскалывания костей убитых животных, а не для подсчета количества последних путем складывания камней в кучки). Так, в частности, развитие такой сложнейшей кодовой системы как начертательное письмо с использованием различных графических знаков

(картинок, букв, цифр) для фиксации и передачи содержания звукового языка прошло до стадии появления пиктографического, идеографического, слогового и буквенно-звукового (фонемографического) типов письма весьма долгий путь, в ходе которого исходные предметные рисунки упрощались, превращаясь в легко запоминаемые образы букв и цифр.

На этом пути человек для кодовой фиксации своих намерений и действий использовал в качестве ЭИК такие предметы, как, например, ветки и негодные стрелы, помещаемые в надлежащем месте в определенном положении или порядке. Позже возникло узелковое письмо (система шерстяных цветных шнуров с простыми и сложными петлями), письмо счетных шнуров, бирок со счетными зарубками,

шнуровое письмо с раковинами разных размеров и цветов и т.д. Эти и другие кодовые пространственные и временные способы общения людей при помощи различных предметов и сигналов (например, барабанного боя, дыма и огней костров) появились задолго до возникновения в 4-3 тыс. до н.э. графического письма в древних цивилизациях Египта, Шумера, Индии и Китая.

В современную эпоху в качестве ЭИК широко используются буквы или иероглифы того или иного алфавита (например, русского, английского, китайского), цифры и числа той или иной позиционной системы счисления (двоичной, десятичной,

шестнадцатеричной и др.), различные знаки (точка, запятая, дефис) и символы (круг,

решетка, нота), представленные в соответствующем графическом виде на определенном материальном носителе (бумага, камень, дерево, кожа, ткань, электронное табло и т.д.)

для зрительного восприятия человеком. ЭИК могут также представляться в звуковой форме (например, фонемы как звуки речи, ноты как звуки музыки или точки и тире азбуки Морзе), в форме жестов (жестовые языки, в частности, у глухонемых), в

тактильных шрифтах (азбука Брайля для слепых) и в других формах.

3.Элементами ПК (ЭПК) могут быть только естественные МЭК, созданные природой в процессе длительной биохимической эволюции земной жизни в живых организмах, включая человека. ЭПК имеют, в отличие от ЭИК, реализуемых чаще всего механическим, акустическим, электрическим, световым или электронным путем, биохимическую основу и ее производные структуры (клетки, ткани, органы). Первыми и главными представителями ПК стали биогетерополимеры в виде белков (их мономеры,

или ЭПК, это 20 видов аминокислот АК) и нуклеиновых кислот (их мономеры, или ЭПК, это 4 вида нуклеотидов НТ; они образуют ДНК и РНК).

4.Каждый набор ИК (ПК) представляет собой уникальную кодовую комбинацию

ЭИК (ЭПК), которая отличается от комбинации любого другого набора данного ИК (ПК) пространственным и/или временным позиционным порядком ЭИК (ЭПК). В зависимости от размерности используемого пространства, в котором формируются коды, выделяют

одномерное (линейное), двумерное (плоское) и трехмерное (объемное) пространства и соответственно линейные, плоские или объемные коды.

Кодовые комбинации любой пары наборов данного кода различны в пространственном отношении, если хотя бы в одной и той же точке (позиции) этих наборов, отстоящей от какой-то другой их точки, выбранной в качестве точки отсчета, находятся различные МЭК. Кодовые комбинации любой пары наборов данного кода различны во временном отношении, если в цикле прохождения каждым набором фиксированной точки пространства в какой-то дискретный момент времени, равноудаленный от момента, выбранного при движении каждого набора в качестве начального, в данной точке в данный момент находятся различные МЭК.

По умолчанию принимается, что все наборы данного кода уникальны по своей комбинации, т.е. код не содержит одинаковых наборов. Говорят, что все комбинации такого кода различимы.

Код называют полным, если к нему нельзя добавить без нарушения его различимости ни одной новой кодовой комбинации, т.е. ни одного нового набора. В противном случае код неполон.

5.Код, содержащий кодовые комбинации, используемые для отделения одного его набора или слова от другого его набора или слова, называют кодом с разделительными МЭК. В коде без разделительных МЭК все МЭК равноценны по своему значению и порядку.

Вкодах-текстах ИК разделительную функцию выполняют соответствующие знаки препинания (пробел, дефис, запятая, точка, точка с запятой). В ПК, например ДНК и РНК, в качестве разделителей выступают старт- и стоп-кодоны (характерные тройки, или триплеты, НТ).

Определение 2. Количество различных ЭИК (ЭПК) данного ИК (ПК) называют основанием кода (обозначим лат. буквой m). Количество ЭИК (ЭПК) в каждом наборе данного кода называют длиной, значностью или разрядностью кода (обозначим лат.

буквой n).

Пояснения.

1.Если все наборы данного кода имеют одинаковую длину, то такой код называют

равномерным (n-значный код). В противном случае код неравномерен.

Часто n-значный набор кода или его какую-то фиксированную по длине часть называют словом (МЭК слова могут пониматься как буквы некоего алфавита). В

подобных случаях код в целом можно рассматривать как определенный словарь, лексикон или запас слов.

2.Полный равномерный n-значный код содержит N=mn слов. Если, например,

m=2, а n=3, то такой двоичный код (МЭК1=0 и МЭК2=1 зрительно различаются начертанием символа) содержит всего 23=8 слов, наборов или комбинаций: {000, 001, 010, 011, 100, 101, 110, 111}. Перестановка или замена символов в рамках полного кода не выводит модифицированные таким образом наборы за область определения кода, но приводит к их повторению.

В информационно-вычислительной технике базовым словом является байт Б (m=2, n=8), т.е. 8-разрядное двоичное слово, имеющее до 28=256 различных комбинаций или значений {00000000, 00000001, 00000010, ...,11111110, 11111111}. Байт можно

представить как 2 полубайта (каждый полубайт кодирует одну 16-ричную цифру: 0=0000, 1=0001, 2=0010,..., 9=1001, A=1010, B=1011, C=1100, D=1101, E=1110, F=1111),

или две 16-ричные цифры: {00, 01, 02, ..., FD, FE, FF}. Более длинные слова, например, 16-, 32или 64-разрядные, кратны байту. Особый смысл имеет 10-разрядное двоичное число 210=1024, которое понимается как кибибайт (ранее - килобайт; обозначается Кб,

1Кб=103Б; производные - мегабайт Мб, 1Мб=106 Б; гигабайт Гб, 1Гб=109 Б; терабайт Тб, 1Тб=1012 Б).

3. Природный белковый код содержит 20 ЭПК (m=20), а нуклеиновый код – 4 ПЭК

(m=4). Крупные белки могут содержать тысячи ЭПК (n>103), а нуклеиновые кислоты – миллионы и миллиарды ЭПК (n>109). Количество возможных кодовых комбинаций для таких кодов практически бесконечно, что проявляется в бесчисленном разнообразии живых организмов, включая бактерий, растений и животных.

Определение 3. Кодирование кодов (шифрование) – операция отождествления элементов, слов, наборов одного кода (исходного, первичного) с элементами, словами и наборами другого кода (производного, вторичного). Кодирование происходит согласно правилам кодирования, которые могут задаваться структурным или функциональным путем. Обратная операция – декодирование кодов (дешифрация).

Пояснение.

1.Перевод текстов с одного языка на другой или перевод чисел из одной системы счисления в другую есть кодирование кодов. Такая операция осуществляется на основе установленных правил, таблиц и словарей, а также алгоритмов, программ и автоматических механизмов кодирования (например, компьютерные программы перевода

содного языка на другой). В случае отсутствия четких правил кодирования производится предварительно их поиск на основе анализа и сравнения текстов методом проб и ошибок.

2.В процессе кодирование необходимо хранить (запоминать) коды, сравнивать их друг с другом, фиксировать общие и отличительные признаки, делать обоснованный выбор тех или иных комбинаций, осуществлять замену элементов, слов и наборов кодов, замечать и исправлять ошибки выбора и кодирования.

3.Если при перекодировке одного, первичного кода в другой, вторичный код хотя бы для одного слова вторичного кода могут использоваться два или более различных слов или наборов первичного кода, то первый код называют вырожденным, а те его наборы, которые кодируют соответствующий набор вторичного кода, называют равнозначными или эквивалентными. Если для двух кодов при их перекодировке друг в друга существует взаимно однозначное соответствие между их словами или наборами, то такие коды называют невырожденными.

Вырожденные коды обладают повышенной устойчивостью к возможным ошибкам в процессе перекодировки, поскольку некоторые первичные ошибки могут переводить одни наборы в равнозначные им другие наборы и тем самым снижать вероятность вторичных ошибок.

Вырожденным ИК является человеческий язык, содержащий в себе множество слов-синонимов, т.е. одноименных слов, различных по звучанию и графическому изображению, но тождественных либо близких по значению или смыслу (например,

синонимами для слова “идея” служат “мысль”, “замысел”, “представление”, “понятие”, “понимание”, “концепция”, “положение”, “тезис”). Языковые синонимы бывают полными и частичными. Доля синонимов в русском языке составляет около 25%.

Примером вырожденного ПК является генетический код, поскольку для кодирования одних и тех же АК он может использовать несколько различных кодонов,

или триплетов НТ (например, АК глицин может кодироваться четырьмя, а АК лейцин шестью различными триплетами).

4.Код, способный обнаруживать и/или справлять свои ошибки называют избыточным. Такой код содержит в своих наборах дополнительные МЭК, способные обнаруживать и/или исправлять ошибки согласно определенным математическим

(циклический избыточный код, код с контролем на четность и др.) или иным (например, биохимическим для генетического кода) алгоритмам.

5.Кодирование и декодирование ПК происходит в живых организмах автоматически на основе естественных механизмов, выработанных в процессе эволюции организмов данного вида. Их работа в каждом конкретном организме представляет собой суперпозицию структур и функций, сформированных как в процессе филогенеза вида, так

ионтогенеза конкретного организма (индивида, особи).

Из вышеприведенных определений и пояснений можно сделать следующие итоговые выводы.

1.Все коды, искусственные и природные, это материальные коды. Их носителем является материя того или иного вида: графическое письмо фиксируется на твердых носителях (камне, папирусе, бумаге, пергаменте, дереве, электронном носителе и пр.), звуковое письмо формируется в звуковой воздушной среде различными физическими источниками (живой речью, барабанами, музыкальными инструментами, ленточными, дисковыми и электронными проигрывателями, радиоприемниками и пр.),

коды жестов реализуются движением рук, флажков, палочек, жезлов, вееров и пр., световые коды образуются сигнальными фонарями, световыми семафорами, лазерными проекторами и пр., природные коды образуются биохимическими соединениями и их производными.

2.Все процессы кодирования, искусственные и природные, представляют собой движение материи, происходящие в пространстве и во времени с определенной периодичностью и скоростью (цифровая обработка данных происходит в современных многоядерных микропроцессорах на тактовых частотах 2-8 ГГц со скоростью свыше 100 млрд опер/c, а максимальная скорость лазерной передачи по многокилометровому оптоволоконному кабелю достигает на 1 канал до 1Тбит/c; скорость передачи нервных импульсов в организме человека, включая его мозг, составляет до 120 м/с ).

Дальнейшие исследования кодирующей материи связаны по нашей теме с анализом структуры и функций головного мозга высших позвоночных, включая человека,

атакже с изучением естественных и искусственных нейронных сетей. Но об этом скажем позже и отдельно.

Гуртовцев А.Л., Минск, 12 декабря 2022 г.