О поэмах А. С. Пушкина и в особенности о Бакчисарайском фонтане
.pdfТеперь склоняю пред тобой. Молю, винить тебя не смея: Отдай мне радость и покой, Отдай мне прежнего Гирея!.. Не возражай мне ничего; Он мой!.. Он ослеплен тобою;
Презреньем, просьбою, тоскою, Чем хочешь, отврати его!
Клянись!............................. "
Слова ужасные: в них соединены зависть, ненависть, угрозы, бунтующие в сердце Заремы. Читатель уже видит вдали мщение, подающее кинжал сей ослепленной женщине, знает, что религия и правила нравственности не остановят руки ее, - и трепещет за Марию.
"Но слушай!.. если я должна Тебе... кинжалом я владею; Я близ Кавказа рождена".
Слова ненавистные: но они сообразны с характером, положением и нравами Заремы. В серале не щадят соперницу, от которой кинжал освободить может.
Сказав, исчезла вдруг. За нею Не смеет следовать княжна. Невинной деве непонятен Язык мучительных страстей;
Но голос их ей смутно внятен, Он странен, он ужасен ей.
От сего стиха до конца вся поэма есть трогательная элегия. Сердце не вынесло бы более, - наш поэт это знает; он спешит дать отдохнуть ему. Сильные, мучительные страсти умолкли, и тихое чувство горести, заступая их место, неприметно переходит к чувству уныния.
Какие слезы и моленья Ее спасут от посрамленья? Что ждет ее? Ужели ей
Остаток горьких юных дней Провесть наложницей презренной? О Боже! если бы Гирей В ее темнице отдаленной Забыл несчастную навек Или кончиной ускоренной Унылы дни ее пресек!
С какой бы радостью Мария Оставила печальный свет! Мгновенья жизни дорогие Давно прошли, давно их нет. Что делать ей в пустыне мира? Уж ей пора: Марию ждут!
И в небеса на лоно мира Родной улыбкою зовут.
...........................................
...........................................
Промчались дни. Марии нет!
...........................................
Но что же в гроб ее свело? Тоска ль неволи безнадежной,
Болезнь, или другое зло?.. Кто знает? Нет Марии нежной! Дворец угрюмый опустел; Его Гирей опять оставил;
С толпой татар в чужой предел Он злой набег опять направил.
..........................................
..........................................
Забытый, преданный презренью, Гарем не зрит его лица; Там обреченные мученью,
Под стражей хладного скопца, Стареют жены. Между ними Давно грузинки нет; она Гарема стражами немыми
Впучину вод опущена.
Вту ночь, как умерла княжна, Свершилось и ее страданье! Какая б ни была вина, Ужасно было наказанье!
Пушкин оканчивает прекрасным эпилогом в честь Тавриды и обещанием скоро возвратиться на веселые берега Салгира; в сады, где янтарь и яхонт винограда манят жадный взор северного путешественника,
И зеленеющая влага Пред ним и блещет и шумит
Вокруг утесов Аю-Дага...
А мы окончим сию статью патриотическим желанием, чтобы наш славный соотечественник, столь много исполнивший и столь многое обещающий, решился посвятить несколько лет на сооружение отечеству и себе вечного памятника: подарил бы России - эпическую поэму! Наша история богата предметами, достойными эпопеи: Владимир Великий, Иоанн - покоритель Казани, Ермак - завоеватель Сибири ожидают песнопевца.
Эпическая поэма есть такой памятник, который переживет века. Афины и Рим живы в песнях Гомера и Виргилия!
Сноски
Сноски к стр. 214 * Мы пользуемся превосходным разбором П. А. Плетнева:
"Сорев<нователь> просв<ещения> и благот<ворения>", 1822, N X, стр. 24 и след. В<оейков>.
Сноски к стр. 216
*"С<ын> о<течества>", 1820, N XXXVIII.
Сноски к стр. 218
*Покорнейше просим наших читателей не выпускать из виду, что мы руководствуемся в суждениях о "Кавказском пленнике" критикою П. А. Плетнева, беспристрастною и на правилах хорошего вкуса основанною. В<оейков>.
Примечания
Новости литературы. 1824. Ч. 7. N 11 (выход в свет 31 марта). С. 161-171; N 12 (выход в свет 3 апр.). С. 177-189. Подпись: В.
Это вторая большая статья А. Ф. Воейкова, посвященная творчеству
Пушкина. В начале ее критик кратко излагает свой разбор поэмы "Руслан и Людмила" 1820 года (см. с. 36-68 наст. изд; взятый из него эпиграф также подчеркивал связь двух статей). Однако теперь тон его становится заметно осторожнее: уже нет бесконечных советов автору исправить "погрешности против языка" или ввести не столь "быстрые и резкие переходы", он не хочет ссориться ни с Пушкиным, ни с критикой. В то же время, несмотря на обилие восторженных эпитетов в оценке поэм, Воейков сохраняет свои прежние замечания и вводит новые - о некоторых недостаточно нравственных с его точки зрения стихах или эпизодах в "Руслане и Людмиле", о невыдержанности характера Пленника, о необходимости для художника проникнуться "духом религии" и т. п., но делает это в завуалированной форме, отсылая читателя к другим авторам (П. А. Плетневу, М. П. Погодину, словам Шатобриана о Вольтере).
Эта статья, пожалуй, больше, чем предыдущие разборы Воейкова, наполнена цитатами из поэм Пушкина, что обнаруживает становление его издательской "политики": напечатать как можно больше лучших художественных текстов, в том числе и в виде цитат ("цитацией" была и скандальная публикация в "Новостях литературы" отрывка из "Братьев-разбойников", отданного Пушкиным в "Полярную звезду", которая, однако, не ввела в заблуждение редакторов альманаха А. А. Бестужева и К. Ф. Рылеева. Но это был экстраординарный случай - публикация нового текста (подробнее об этом см. с. 488 наст. изд.), что же касается уже опубликованных произведений, то их Воейков цитировал постоянно).
Основная идея статьи и главный совет Пушкину - написать эпическую поэму на тему русской истории - уже не раз высказывалась Воейковым (в том числе и в разборе поэмы "Руслан и Людмила"), ранее он то же советовал Жуковскому в своем знаменитом послании (1813):
Состязайся ж с исполинами, С увенчанными поэтами; Соверши двенадцать подвигов: Напиши четыре части дня, Напиши четыре времени, Напиши поэму славную,
В русском вкусе повесть древнюю, - Будь наш Виланд, Ариост, Баян!
(Поэты 1790-1810-х гг. Л., 1971. С. 278).
Это пожелание Воейкова Жуковскому Пушкин хорошо знал и цитировал в письме к А. А. Дельвигу от 23 марта 1821 г.: "Напиши поэму славную, только не четыре части дня и не четыре времени <года>, напиши своего Монаха. Поэзия мрачная, богатырская, сильная, байроническая - твой истинный удел - умертви в себе ветхого человека - не убивай вдохновенного поэта" (XIII, 25-26). А о себе в стихотворном послании Дельвигу в том же письме сказал: "Бывало, что ни напишу, / Все для иных не Русью пахнет" (XIII, 25).
1 См. в "Посвящении" к "Руслану и Людмиле": "Что дева с трепетом любви / Посмотрит, может быть, украдкой / На песни грешные мои" (IV, 3).
2 Воейков соединяет в своем переводе два фрагмента из главы пятой второй части "Гения христианства" (1802) Ф.-Р.де Шатобриана (глава посвящена поэме Вольтера "Генриада"). Сочинитель "Гофолии" (1691) - Ж. Расин.
3 Строки из послания Жуковского "К Батюшкову" (1812).