Ключевский В.О.. Хозяйственная деятельность Соловецкого монастыря в Беломорском крае

третником в поле и проч., земля худа, в живущем четь выти и полполтрети и полполчети выти, а впустеполчети и полполтрети выти и т.д. На каждую выть в живущем приходилось в этих деревнях по 2 выти с четью впусте. Относительно царской дани и оброка описанные деревни делились на белые и черные: с первых шло 8 алтын 3 деньги, по 3 алтына 5 денег с выти в живущем, со вторых - 3 руб. 13 алтын, по 2 руб. 2 алтына 5 денег с выти в живущем. Описанные деревни не могли быть особенно доходны для монастыря, и он вступает в сделку с казной, также характеризующую землевладение в северном крае того времени. В Турчасовском стану умонастыря сверх описанных 12 было еще 4 деревни, из которых в одной был двор, где жил монастырский старец - приказчик, в другой также двор"на приезд старцам и слугам монастырским", в котором жили трое корелян, в третьей был двор с одним поселенцем-корелянином, в четвертой жили трое половников. Втом же стану в 1607 г. монастырь купил 5-ю деревню с двором, в котором жил половник, и двумя пустыми дворами. Вэтих 5 черных деревнях было в живущем 2 выти с небольшим, и царского дохода шло с них 4 руб. 8 алтын 4 деньги. В1617 г. монастырь предложил казне отписать на царя вышеупомянутые деревни в волостях Владыченской и Городецкой, вместо них приписать к монастырю купленные им для соляных промыслов 2 деревни в Пурнеме и Лям-це {на Онежском берегу) с 2 руб. 5 алтынами царского дохода, а взамен отходивших при этом от монастыря белых деревень, имевших 2 выти с лишком в живущем, обелить соответствующее количество земли в других монастырских черных деревнях. Казна согласилась, и последние 5 деревень были обелены, т. е. вместо 4 руб. 8 алтын 4 денег царского оброка на них положено только 7 алтын 5 денег и прибавлено условие: "А крестьянам и слугам и половникам, которые в техдеревнях учнут жиги, с прочими крестьянами не тянут". Причина, приводившая монастырь ктаким мерам в своем хозяйстве, ясна: в то время какон отказывался от своих "старых" деревень, удаленных от моря, в которых почти исключительно разрабатывались пашни и сенокосы, но на худой земле, он покупал новые деревни на земле, ещеменее благоприятной для земледелия, но зато по своей близости кморю более удобной для соляного промысла - главного источника средств монастыря. Действием этой причины объясняется и то, что, отказываясь от земель внутри Турчасовского стана, монастырь старался приобретать в том же стану окрайные, приморские земли, продолжая таким образом свое движение по юго-западному берегу Белого моря по направлению кустью Онеги. Мы видели, что монастырь остановился здесь на волости Унежме. Грамота 1631 г. рассказывает нам любопытную историю приобретения им и следующей волости по направлению кОнеге - Кушерецкой, передаваяпри этом подробности о населении этой волости. Соловецкий монастырь встретил здесь себе соперника в другом колонизаторе Севера - в монастыре Кожеозерском, но экономическое значение и средства первого одержали верх. Кожеозерский монастырь просил уцаря в Турчасовском стану волостку Кушерецкую для соляной вари. По писцовым книгам 1621 г. в этой волости написан погост Успенский с церковью, с 4 местами дворовыми на церковной земле и с 4 тяглыми деревнями живущим и, да 2 пустыми, да с 5 пу-стошами, а в них 5 дворов пустых крестьянских, а людей в них 10 дворов пустых да 8 мест крестьянских, а денежных доходов (казенных) с живущего 6 руб. 13 алтын. Кожеозерский монастырь взял волостку на оброк по 8 руб. на год. Но вот соловецкий игумен с братией бьет челом о той же волостке, сказывая, что она сошлась смежно с их монастырским унежемским соляным промыслом, который скуден дровами и сенными покосами, и, как та волостка отойдет кКожеозерскому монастырю, им соляной промысел придется покинуть впусте, а Кожеозерский монастырь просил ту волостку, чтобы стеснить их соляной промысел, а крестьяне Кушерецкой волости им должны и в воинские годы прибегали кним в Сумской острог и жили за их монастырской оборонью. Игумен с братией просил отдать им волостку, а оброка брать старого с новой наддачей по 9 руб. Царь отдал им волостку за оброк с наддачей по 9 руб., "опричь новоприбыльных доходов после письма писцовых книг, стрелецких хлебных запасов и ямских отпусков".

Наконец, в 1635 г. предоставлены были во владение монастыря 4 пустоши во Владыченской волости с сенными покосами по реке Онеге и деревня Исаковская со всеми угодьями; в 1650 г. это пожалование подтверждено новою грамотой.

Между тем как монастырь подвигался кОнеге, давно уже он перенес свое движение и за эту реку, по направлению кДвине, держась берегов Онежского и Летнего. Уже с конца XVI в. грамоты начинают упоминать о вотчинах монастыря в Двинском уезде; начало водворения его там остается не указанным в существующих монастырских грамотах. С 1584 г. началось вокругмонастыря строение каменной крепости, вызванное опасностями его украйного положения, и в 1585 г. между деревнями Паниловым и Ступиным, в 30 верстах от Холмогор вверх по Двине, уОрлеца, известного подвигами и несчастиями удалых новгородских ушкуйниковXIV в., монастырь выпросил"для монастырского церковного строения и городового дела",4 версты пустого места, "где камень белый известный ломати и лес на дрова сещи и известь жещи".

Монастырь принес в Двинский край стремление, столько раз обнаруженное им в Поморском краю, на западе от Онеги, - стремление вносить свою деятельность в пустоши, от эксплуатации которых отказались местные поселенцы и которые вследствие этого стали бесплодны для казны. Вконце XVI в. там умонастыря, уморя, на речке Куе, были солеварни и от той речки по морскому Ницкому берегу подошла кего солеварням пустая земля верст на 5 в длину. "Прежде по тому берегу всякие люди, приезжая, кашивали сено и рыбу лавливали, а ныне позаросло", - сказывал монастырь в 1595 г., - ив двинских писцовых книгах кн. В. Звенигородского тот берег не написан ни ккоторому стану и к волости не приписан, и оброку с него в казну нейдет ничего, лежит впусте в порожних землях. По челобитью монастыря ему отдан был этот берег для рыбной ловли, дров и сена лошадям при солеварнях. Для поддержания того же соляного промысла куплены были в 1616 г. на Онежском берегудве деревни в волостях Лямце и Пурнеме у4 частных владельцев, которые и остались в этих деревнях в качестве половников. Вграмоте 1618 г. перечисляются следующие монастырские промыслы и земли по Летнему берегу: в Ненекоцком Усолье обжа без получети, мельница и полуварница, на реке Куе земли и 2 варницы, 2 тони уГолой Кошки, 4 тони на Куйском берегу, обжа в Лудском Усолье, 2 варницы и мельница на реке Луде, земли и мельница на реке Кехте и другаямельница в Кехоцкой волости, против Красной Горы, варница в Солокурье, Солоозеро и Слободское озеро и наволок Слободской реки; со всего этого монастырь платил в казну 18 руб. 26 алтын 4,5 деньги, не считая здесь вышеупомянутой пустоши на Ницком берегу. В1630 г., вынуждаемый недостатком дров на своих лудских солеварнях, монастырь выпросил уцаря на оброк из наддачи речку с лесом в Унской губе, обязавшись платить вместо прежних 3 алтын 2 денег по 30 алтын ежегодно; около того же времени он купил против своего Холмогорского двора в Куреской волости 2 черные деревни, в которых к1634 г. успел поставить двор для старца-приказчика, около двора - 10 амбаров, сарай и двор коровий. Наконец, в 1636 г. пожалован был царем монастырю Яренгский погост (на Летнем берегу) с церковью, со всем строением и с живущими в погосте оброчными бобыльскими и казачьими людьми, с их дворами и со всеми угодьями.

Заканчивая обзор вотчин Соловецкого монастыря, укажем еще на одно его приобретение, относящееся уже ко второй половине XVII в. Выше были поименованы земли монастыря по нижнему течению Двины. Двина имела огромное значение в истории Соловецкого монастыря. Она существенноопределила развитие и направление его хозяйственной деятельности; от нее же много зависело и материальное существование монастыря. Ее течение служило для него тем путем, которым он связывал свою беломорскую, украйную промышленность с промышленностью внутренних областей государства. По Двине ежегодно ходили монастырские насады, возившие в Вологдуи в другие города десятки тысяч пудов соли из монастырских варниц и возвращавшиеся с огромными хлебными и разными другими запасами, необходимыми для многочисленной братии монастыря и многочисленных слуг, работавших на его землях. На этом-то пути далеко от моря в 1680 г. монастырь приобрел новое перепутье для своих судов - Красноборский погост. Приобретение это любопытно тем, что по поводу его мы узнаем историю возникновения Красноборского погоста (ныне безуездного города Вологодской губернии), знакомящую нас с одним моментом того долгого

и малозаметного процесса, который сделал из пустынь заволоцкой чуди обширную русскую областьи привлек в нее русское население. При этом живо выступает перед нами и один из двигателей этого процесса - крестьянин-землевладелец. НаДвине, в 75 верстах от Устюга Великого, на Юрьеве наволоке, отдан был в 1620 г. на пустом черном месте дикий лес, четь выти, крестьянину Рудачку Ожегову на льготу и на распашку с обязательством платить в казну оброка 16 алтын 3 деньги. Около этой пустоши находились 2 деревни, описываемые со всеми типическими особенностями северной деревни XVI или XVH в. Это были: деревня Драчевская на Двине, а в ней бобыль, пашни паханой середней земли 14 четвертей в поле, а в дву потому ж, сена на пожнях 135 копен, леса"пашенного" 7 десятин, а непашенного 10 десятин, в живущем выть; и деревня Сверчевская на Двине же,, а в ней два двора крестьянских, пашни паханой 12 четвертей с полуосминою, сена"вопче" с другою деревнею Сверчевскою за Двиною 111 копен, леса пашенного 6 десятин, а непашенного 10 десятин, в живущем выть без получети. Эти деревни отданы были тому же Ожегову в угодье на сенные покосы и на дровосек. Поселившись на этой земле, Рудачко Ожегов построил в 1627 г. здесь, на Красном бору, церковь Спаса Нерукотворенного образа и церковные всякие потребы, иконы и сосуды, книги, ризы и колокола купил на свои деньги. До 1632 г. в церкви отправлялось богослужение, но потом неизвестно вследствие чего прекратилось, и церковь 9 лет стояла пустою. В1641 г. начались чудеса и исцеления многие от иконы в этой церкви, и стали привлекать кней жителей из окрестных деревень для моления. Вследствие этого возобновилось в церкви богослужение, при ней явились старосты из выборных мирских людей, 2 попа, дьякон и 2 дьячка; из приношений образовалась в церкви"многая казна", на которую куплено было всякое церковное строение; в селе при церкви ежегодно собиралась ярмарка. Между тем в 1643 г. Рудачко Ожегов уступил свою красноборскую вотчину с церковью брату своему Степану Ожегову, который на церковные деньги прикупил кцеркви несколько тяглых пашенных земель и сенных покосов на содержание церковного причта. Степан Ожегов передал эту вотчину снесколькими другими деревнями четверым своим сыновьям. Между тем крестьяне окрестных волостей неравнодушно смотрели на доходную вотчину, образовавшуюся на диком лесу трудами крестьянина Рудачка Ожегова, и задумали отнять ее унаследников. Возникшая по этому делу тяжба повела ктому, что из Москвы велено было в 1678 г. описать красноборские земли вместе с церковью, и вот в каком положении нашли устюжские писцы погост, бывший диким лесом при поселении там Рудачка, 50 лет назад: в Юрьеве наволоке Спасский Красноборский погост на реке Двине, а на погосте 8 дворов бобыльских да двор Соловецкого монастыря; в Пермогорской волости деревня Драчевская на реке Двине, а в ней 2 двора половничьих Ивашки Ожегова (одного из 4 братьев), деревня Сверчевская, а в ней 2 двора половничьих Ивашки же Ожегова. Кроме того, там же по Двине еще Рудачко образовал на пустошах две деревни да починок с покосами. Тяжба волостных крестьян не удалась, но братья Ожеговы заняли уСоловецкого монастыря 300 руб. под залог своей Красноборской вотчины и, просрочив уплату, отступились в его пользу от этой"старинной" своей вотчины на Красном борусо всем церковным строением и утварью, а также с Драчевского и Сверчевскою деревнями и с прикупными церковными землями.

Мы проследили шагза шагом постепенное распространение вотчин Соловецкого монастыря в Беломорском крае в продолжение двух столетий, насколько позволяют это сделать уцелевшие соловецкие грамоты и краткие известия соловецкого летописца. На скудную почву этих вотчин для разработки средств, какие они представляли, монастырь привлекал поселенцев. Как определены были положение и отношения этих поселенцев ксвоему вотчиннику? Две уставные грамоты игумена Филиппа (1548 и 1565 гг.) указывают некоторые черты того устройства, какое вносил монастырь в свои вотчины; из них же узнаем и состав жившего в этих вотчинах населения. Вмонастырской волости жили монастырские старцы, приказчик и келарь, которые при помощи доводчика и десятского управляли хозяйством волости и судили живших в ней крестьян. Приказчику крестьяне платили с лука по 4 московских деньги, келарю - по 1, а доводчику - по 2: "то им поминка с году на год и с великим днем", добавляет грамота. Бобыли, "кои живут о себе дворцами", платили приказчику

по 2 деньги, келарю - по 1/2 деньги, доводчику - по 2 деньги; тоже и казаки, жившие в волостях монастыря. Придет в волость казак, незнаемый или прежде живший в ней, и захочет в волости жить и промышлять; тот человек, укоторого он станет жить, должен явить его приказчику и доводчику и заплатить за явку 3 деньги первому и 1 второму; а пойдет казак вон из волости - тот, укого он жил, должен объявить его приказчику и доводчику, ничего не платя за это, кроме разве пошлины, которая осталась не уплаченной за прожитое казаком время. Сбежит казак безвестно - приказчику допросить того, укого он жил, по крестному целованью ничего не брать за это, если казаксбежал действительно безвестно. Придет казак в волость на неделю или более да пойдет прочь - явки за него не брать. Из этих определений видно, какой элемент населения в вотчинах монастыря отличался особенной подвижностью. О бобылях и крестьянах нет в грамотах ни одного такого определения. Какие торговые люди ездят зимой и летом по волостям с вином продажным, приказчику техлюдей на подворье не принимать и вина уних не покупать ни приказчику, ни крестьянам, ни казакам и своего не курить; за нарушение этого взыскивалось на монастырь рубль пени да на приказчика 20 алтын и на доводчика 4 гривны. Какие крестьяне или казаки станут зернью играть, на тех доправить на монастырь полтину, на приказчика - 10 алтын, на доводчика - 2 гривны, а игроков выбить из волости вон. Из других распоряжений грамоты узнаем, что не все казаки жили на чужих дворах укрестьян: некоторые имели свои дворы, держали лошадей и коров. Особенно любопытны распоряжения о солеварении в монастырских вотчинах. "Во всех нашихдеревнях, - пишет игумен, - цреном варить зимой и летом 160 ночей, а дров кцрену сечь кзимней и к летней вари на год 600 сажен, запасать дров на один год, а вперед на другие годы не запасать; а кто станет лишние ночи варить и лишние дрова сечь, на того полагать пеню, а лишнюю соль и дрова брать на монастырь".

Из обзора вотчин монастыря мы видели, что большая часть их доставалась емупустыми, нетронутыми и незаселенными. Медленно и трудно среди суровой обстановки развивалась на них жизнь, вносимая монастырем. Между тем, с одной стороны, значение монастыря привлекало в него многочисленную братию, содержание которой требовало обширных средств, с другой стороны, на монастыре лежала обязанность заботиться о нуждах своих слуг и крестьян, которые не всегда могли найти им удовлетворение на скудной почве; наконец, стоя на украйне, он должен был энергически защищать себя и свои вотчины от враждебных нападений с запада, с Каянского рубежа. Всем этим требованиям он удовлетворял широким развитием хозяйства в своих вотчинах. Вего грамотах есть довольно указаний на размеры его промышленной деятельности. Оставляя подробности, ограничимся немногими цифрами. В конце XVI в. (1584 - 1594) в монастыре было 270 человек братии. В1649 г. ее было уже 350 человек, да слуг и работных людей было в монастыре около 600 человек, не считая здесь рабочих на соляных варницах; в 1621 г. этих последних было 700 человек; все они, по выражению грамоты, пили, ели и носили монастырское. В1621 г. в Соловецкой крепости на содержании монастыря было 1040 человек ратных людей кроме бывших в Сумском остроге стрельцов. Соляной промысел был главным средством покрытия всех этих расходов. В грамотах монастыря постоянно слышится жалоба, что"монастырь - место невотчинное, пашенных земель нет, разве что соль продадут, тем и запас всякой на монастырь купят и тем питаются". Около половины XVI в. монастырь продавал в Вологде и в других городах 6 тыс. пудов соли из своих варниц; в половине XVII в. он продавал ее уже 130 тыс. пудов, платя за это пошлины 658 руб. Кроме того, за крестьян со своих вотчин, рыбных ловель и других угодий он платил в казну до 4 тыс. руб. оброка и других царских сборов. В конце XVI в. он покупал ежегодно на вырученные за соль деньги до 20 пудов воска да 8 тыс. четвертей ржи на монастырский обиход братии, слуг и крестьян, кормившихся от монастыря. При этом он скоплял средства, которыми помогал государству в трудные минуты: в царствование Алексея Михайловича, например, он выслал в Москву на жалованье ратным людям 41414 руб. и 200 золотых.

Впервые опубликовано: 1867 г.

Ключевский Василий Осипович (1841 - 1911). Российский историк, академик (1900 г.), почетный академик (1908 г.) Петербургской Академии Наук.