Ibragimova_Z_Chechenskiy_narod_v_Rossiyskoy_imperii

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 321

порукою моей безукоризненной службе России. Ходатайствуйте о моём возвращении на родину. Если же бедному изгнаннику нет надежды на возврат на родину, то нельзя ли мне исходатайствовать распределение в конно-мусульманский полк в Варшаву, чтобы в кругу своих земляков служить Великому Государю»34. Император разрешил У.Дуеву вернуться на Кавказ, для поселения в столице Терской области или её окрестностях. Однако по прошению Ипполитова, начальника Аргунского округа, Уме Дуеву разрешили вернуться в родное село, а не оставаться на поселении во Владикавказе. Более того, царские власти дали согласие на встречу У.Дуева с Шамилём в Калуге. 15 июня 1864 года во время этой встречи имам договорился с Умой о переписке и дал У.Дуеву свои личные деньги на дорогу домой. 15 июня Ума Дуев прибыл в Калугу к Шамилю, а 22 июня уже выехал на Кавказ35.

М.Т.Лорис – Меликов, за время управления Терской областью постоянно опасался возникновения волнений среди горцев, выраженного в протесте против проводимых реформ и действий правительства. Практически каждую весну проводились им войсковые учения, осуществлялась передислокация войск. Города, штаб – квартиры войск были обнесены стенами или валами с башнями. На оградах передовых станиц находилось иногда по 2-3 орудия. Опасения начальника области были обоснованы: восстания постоянно вспыхивали36.

Недовольная установленными порядками часть чеченского населения стремилась использовать против административного гнёта любую форму объединения и политического протеста, в том числе и религиозное учение37. Большие неприятности царским властям в 60-х годах XIX века причинило религиозное движение в Чечне, под руководством Кунта-Хаджи. Это мусульманское, суннитское течение чеченцы называли «зикируллах», что означало молитвословие, воспоминание имени Бога. Российские власти называли это религиозное движение «зикризмом»38. Свои проповеди Кунта-Хаджи начал ещё при Шамиле, во время Кавказской войны. Обряды этого учения сопровождались религиозным круговым танцем, распевным исполнением молитв. Шамиль принял решение, что некоторые моменты зикризма противоречат шариату, и запретил Кунта-Хаджи проповедовать в имамате39. После возвращения Кунта-Хаджи из Мекки, вокруг него снова стали собираться последователи. Впервые властные структуры в Терской области обратили внимание на это религиозное движение в начале 1862 года40. Начальник Терской области попросил Муссу Кундухова выяснить,

является ли Кунта-Хаджи политически опасным чеченским лидером. Полковник М.Кундухов, на запрос Д.И.Святополк-Мирского отвечал, что Кунта-Хаджи он характеризует как человека смирного, преданного правительству и занимающегося земледелием и подворным хозяйством41. Зикризм действительно старался нравственно воспитывать своих последователей. Мусульманам предписывалось много трудиться, категорически запрещалось пьянство, воровство и хищничество42. В листовках, которые распространялись Кунта-Хаджи в Чечне и Ингушетии он призывал к смирению: «Терпите, я из самых терпеливых». Но дальнейший текст листовки, попавшей к администрации, уже заставил её насторожиться: «Сказал Бог высочайший “ малая толпа победит большую толпу” и “Бог с терпеливыми”. Ибо Бог высочайше повелевает мне в скором времени держаться, давая мне меч, прежде старости. Нельзя восставать, не дождавшись ответа от Бога, – я ожидаю ответ от Бога и он явит мне его»43. Министр внутренних дел России вскоре проявил беспокойство в связи с распространением зикризма в Чечне, который счёл похожим на мюридизское движение44. Начальник Терской области Д.И.Святополк – Мирский имел свой взгляд на деятельность этого мусульманского движения: «…Действовать против такого религиозного течения административными мерами невозможно. Это бы раздуло огонь вместо его погашения». Дмитрий Иванович старался с помощью почётных и влиятельных лиц и мулл удержать зикристское течение в определённых рамках. Над Кунта-Хаджи и его семьёй был учреждён надзор. Святополк –Мирскому удалось удержать зикристов от столкновений с властными структурами российского управления45. С 1863 года движение зикристов приняло социально-экономический характер и стало очевидно, что оно явно направлено против колониальных властей46. Хотя данное религиозное учение не заключало в себе никаких положений, которые можно было бы считать вредными в политическом отношении, зикристы угрожали власти уже тем, что имели свою собственную организацию, управляемую одной волей. Вся территория, находившаяся под влиянием зикристов, была поделена на 8 административно-территориальных участков, последние в свою очередь на низшие звенья – аулы. Во главе участков стояли наибы, а функции низшей аульной зикристской администрации выполняли старшины. По сохранившимся архивным данным в пяти наибствах Чеченского округа (Автуринском, Аргунском, Ачхой –Мартановском и Урус-Мартановском) насчитывалось 5758 зикристов47. Представи-

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 323

телями власти духовной стали имам и два шейха. Представителями зикристской светской власти являлись наибы, векили и мюриды. Кунта

–Хаджи принял звание имама, но по его утверждению, сделал он это временно. Народ предписывал ему дар творить чудеса, исцелять больных, способность переноситься из одного места в другое. Что касается состава учеников и последователей Кунта-Хаджи, то, по заключению А.Ипполитова, он был весьма специфическим и неожиданным: «Все, кому не нравился существующий порядок вещей; все, которые жалели о старом, добром времени, – все называли себя учениками и последователями Кунта –Хаджи и поборниками мусульманской веры, не имея ни малейшего понятия не только об учении зикра, но часто и о самой вере. Они – то в особенности и придали мистическому учению Кунта-Хаджи тот материальный и вместе с тем воинственный характер, который, в сущности, оно вовсе не имело». Со временем последователи Кунты стали проповедывать уже в Назрановском, Аргунском и Нагорном округах Терской области. Зикристы стали выполнять свои обряды публично, переезжая из аула в аул. Тогда областное руководство запретило «пение и пляски на улицах»48. Не на шутку встревоженный М.Т.ЛорисМеликов указывал на необходимость идеологического воздействия на население с целью отвлечь от «вредного» учения и одновременно предложил неординарное решение – тотчас же набрать из чеченцев

– зикристов полк и отправить на театр военных действий в Польшу49. В 1863 году началось восстание в Польше, Литве и Белоруссии. Об этом стало известно чеченцам, обстановка накалялась. Поляков ссылали на Кавказ в наказание за участие в восстании50. Сотни горских офицеров и переводчиков, общаясь ежедневно с поляками, находившимися в Терской области, жадно выслушивали последние сообщения, и об этих событиях становилось известно всему чеченскому народу.

К весне 1863 года число последователей Кунта-Хаджи в Чечне возросло до 3000 человек и продолжало увеличиваться. Начальник Терской области, Михаил Тариелович, поначалу даже отказывался выполнять предписание Кавказского командования, требовавшего ареста КунтаХаджи. Своё мнение он аргументировал следующим образом: «…для нас будет очень невыгодно, если, взамен религиозной секты, у чеченцев явится вождь восстания»51. Однако высшее Кавказское руководство не посчитало доводы М.Т.Лорис-Меликова убедительными, был отдан приказ об аресте Кунта-Хаджи Кишиева. Начальник области запросил дополнительные воинские подразделения, для присоединения их к 25

батальонам, уже расположенным в Терской области на случай «массовых беспорядков»52. 3 января 1864 года Кунта-Хаджи был арестован и сослан в город Устюжено Новгородской губернии, в бессрочное поселение под надзор полиции53.

Известие об аресте Кунта – Хаджи взволновало его последователей, и они начали собираться сначала в Герменчуке, а затем в Шали с намерением принудить руководство к освобождению имама. Генерал – майор Туманов двинулся к Шали с отрядом из 6 батальонов пехоты. Вблизи чеченского аула Шали большая масса зикристов, предводимых векилями, с пением религиозных гимнов, не вынимая оружие и надеясь только на неуязвимость, которую они думали получить с помощью зикра, двинулись на царские батальоны, вооружённые пушками. Войска окружили мюридов и устроили побоище54. На месте столкновения осталось 164 убитых. В числе заколотых штыками оказалось 5 женских трупов. В отряде князя Туманова 33 военных было ранено, 8 убито. 22 января 1864 года начальник Терской области приказал отряду генерала Туманова расположиться между селениями Герменчук и Шали, а всем наибам и почётным лицам ЧечниявитьсявкрепостьГрозную.26января1864годаМ.Т.Лорис-Мели- ков объявил собравшимся чеченцам, что они обязаны выдать всех зикристов55. Был назначен последний срок – 1 февраля, после чего начальник областипригрозилначатьвоенныедействия.Онтакжезапретилисполнение зикристских обрядов56. В аулах Чечни жители были связаны взаимной порукой, и списки старшин в фамилиях и ответчиков перед правительством, вслучаенарушенияспокойствиявкрае,должныбылибытьпредставлены наибами в конце февраля 1864 года57. После возвращения из крепости Грозной, наибы и старшины в своих аулах арестовали 8 последователей Кунта-Хаджи. Семьи не пойманных зикристов взяли под стражу и выслали в Екатериноград58. В связи с этим один зикрист сам сдался, чтобы освободили его семью. Девять зикристов были высланы на крепостные работы, сроком на 4-5 лет в города: Кронштадт, Свеаборг, Выборг, Ригу, Динаминд, Динабург, Бобруйск, Брест-Литовск, Бендеры, с дальнейшим отправлением их в Сибирь, на поселение59.

Спустя некоторое время М.Т.Лорис-Меликов поднял вопрос перед Главным штабом Кавказской армии о том, чтобы вернуть из ссылки всех зикристов,высланныхвдальниеуголкиРоссииврезультатеШалинского восстания, с целью отправления их в Турцию60. Турецкое правительство изъявило согласие на принятие означенных чеченцев с тем условием, чтобы одновременно с зикристами переселились в Турцию и все члены

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 325

их семей. В ноябре 1866 года о данном решении Порты Министерство иностранных дел уведомило руководство Кавказа. Кавказское начальство стало разыскивать высланных чеченцев, чтобы отправить их в Турцию. Выяснилось,чтошестьзикристов таки неприбыли кместуссылки и следы их затерялись. Трое – Хамзатов, Султанмерзаев и Телип Вагоби

– умерли61. 19 мая 1867 года умер от голода и истощения Кунта-Хаджи. Местопребывание и смерть его были засекречены. Письма, посылаемые им к родным, в которых он просил оказать ему содействие для поддержания существования, перехватывались и не доходили до адресатов62. В письме на имя своего ученика Вары Гехинского Кунта-Хаджи писал: «Тебе завещаю соединить народы в братстве, примирить русских и вайнахов или смирить народы России свободой»63.

Чеченский абрек Вара Гехинский, являвшийся последователем Кун- та-Хаджи, долго преследовался властями. По указанию Чеберлоевского пристава Гуданата Мударова он был окружён в одном из домов НовоАтагинского аула крупным отрядом царских войск и после отчаянного 3-х часового единоборства был убит64. В его честь в Чечне была сложена песня, а в память измены народному делу Гуданата были воздвигнуты

вЧечне, по дорогам, кучи камней, к которым каждый прохожий обязан был присоединить и от себя камень, произнося вместе с этим проклятие тому, кто был виновным в убийстве Вары65.

Втечении мая 1865 года ученик Кунта-Хаджи Таза Экмирзаев распространял в Ичкерии воззвания, в которых сроком восстания назначался день 24 мая, а местом сбора аул Харачой66. В связи с волнениями в Ичкеринском округе в 1866 году полковник Головачёв в течении нескольких дней считал положение очень серьёзным и доносил находившемуся

вГрозном начальнику области, что «…с Божиею помощью надеемся отстоять Ведено». Такие опасения возникали у Головачёва даже с четырьмя батальонами, находящимися за стенами укрепления, снабжённого артиллерией67. Военный отряд, посланный областным руководством, арестовал Тазу и его 17 помощников. Военно-полевой суд приговорил Тазу к смертной казни, но затем помиловал его и заменил смерть на 12 лет каторги. В наказание за поддержку восставших аул Элистанжи был выселен в Надтеречное наибство, а аул Харачой обложили денежным штрафом в размере 1000 рублей68.

В1866 году дело Кунта-Хаджи продолжил мулла Абдурахман Ибрагимов, проповедовавший зикризм в юго-восточном районе Чечни. За короткое время он сумел вовлечь в свои ряды значительную

часть населения. В декабре месяце 1866 года майор Петухов арестовал А.Ибрагимова69.

Накануне русско-турецкой войны царские стратеги рассматривали возможность возникновения взрывоопасных ситуаций на Кавказе и ведения военных действий на два фронта: в тылу и на территории Порты. ОсобенносильныеопасениявызывалрегионСеверо-ВосточногоКавказа. Хотя поколение воинов времён Кавказской войны уже постарело, а молодые люди выросли уже при новой власти и «пороху не нюхали», тем не менее чеченцы не скрывали, что в случае движения войск на границу, они готовы восстать70. По мнению Кавказского руководства самой ненадёжной считалась Терская область, а самой надёжной в плане антиправительственных выступлений – Дагестанская область. Однако, вопреки прогнозам, накануне восстания наиболее часто агитировали чеченцев за возмущение против власти выходцы из Дагестана и именно в Дагестанской области,гдениктонепредполагал–восстаниедостиглограндиозныхмас- штабов71. Приписанный к аулу Курчалой мулла Хаджи-Магома Магомаев, уроженец Дагестана, ещё в начале 70-х годов XIX века, пользуясь своим служебным положением, начал возмущать народ против действий русского правительства. Под предлогом общения с родственниками он часто посещал Дагестанскую область, а возвращаясь, говорил чеченцам, что оникакединоверцыиближайшиесоседиобязаныодновременновосстать вместе с дагестанцами против русских72. С лета 1874 года М.Т.Лорис-Ме- ликовунеоднократносообщалиокружныеначальникиигорцыобучастии духовных лиц соседних обществ Дагестана в подстрекательстве чеченцев к беспорядкам. Особенно сильный ропот против действий правительства проявлялся в тех районах Чечни, которые граничили с Дагестаном. В Ичкерии было зафиксировано несколько случаев неповиновения сельским старшинам, распространялась молва о появлении шейхов и имамов73.

Лезгинский историк Гасан Алкадари, высланный в Тамбовскую губернию за подозрение в сочувствии к восстанию 1877-78 гг., в своей работе «Диван ал Мамнуы», написанной на арабском языке в классической восточной форме, пришёл к выводу, что главной причиной восстания он считает свободолюбивую традицию горцев и их нежелание находиться под властью других народов. В одной из касад, написанной в 1894 году Г.Алкадари представляет дело так, будто «чрезмерная доброта и забота», проявляемые о горцах Россией, были истолкованы как проявление её слабости и это заблуждение, по его мнению, послужило одной из причин восстания74.

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 327

Накануне восстания ходили слухи, что абхазцы и сваны хотят прорваться на Северный Кавказ и поднять здешнее население против власти75. Немалую роль в подстрекательстве против действий правительства сыграли горцы, высланные за пределы области и сбежавшие из мест ссылки. Они находились на нелегальном положении в Терской области также как и сотни мухаджиров, тайно вернувшихся на Кавказ. Ссылка граждан в Сибирь, без суда и следствия, административным порядком, не встречала сочувствия в обществе, а приводила к его возмущению. Количество ссыльных было столь велико, что начальник острова Сахалин вынужден был обратиться с ходатайством об ограничении высылки на остров уроженцев Кавказа. Беглецы, не имея возможности жить на родине открыто, волей-неволей прибегали к грабежам и разбоям, или становились духовными лидерами сопротивления власти, сломавшей им жизнь76.

В 70-е годы XIX века на территории Терской области действовали турецкие агенты. Чеченский мухаджир Абдул Керим в Турции был переводчиком по делам мухаджиров у Эмин Паши. Весной 1870 года он получил задание пробраться через границу и посетить все горские общества Терской области, дабы сообщить им, что «…блистательная Порта требует от них восстания против России и обещается им тотчас же, помочь, объявить немедленно войну». В залог справедливости этого сообщения он, Абдул Керим, указывал на своего отца Цуцо и на своих братьев и дядей, проживавших в 3-х днях пути от Грозного, которых, в противном случае, если Турция не поможет восставшим, горцы могут «изрубить в куски»77. Был пущен слух, что все чеченцы, принявшие участие в восстании, навсегда избавляются от всяких налогов и получают землю в собственность в Турции, – не принявшие участие в восстании будут обращены в рабство. Восстанию горцев в Беное способствовала распространившаяся молва о том, что Мусса – Паша Кундухов с черкесами уже около Владикавказа и вот – вот будет в Чечне78.

Подготовка к восстанию 1877-78 гг. в горной Чечне началась ещё весной 1876 года. Жители горных аулов собирались в лесах на тайные сходки, где речь шла о непосильных страданиях народа, звучали клятвы не мириться с установившимися порядками. Последним толчком к восстаниюпослужилислухиопоявившейсявозможностивусловияхвойны ликвидировать местные органы власти79. В конце 1876 года и в начале 1877 года паломники Терской и Дагестанской областей возвращались на родину по прежнему, без всяких стеснений и осмотров. Оказалось, что

они-то и были эмиссарами, получившими в Стамбуле не только личные указания, но и прокламации, призывавшие к всеобщему восстанию80.

Восстание 1877-78 гг. возглавил паломник Алибек-Хаджи Алдамов, возвратившийся из Мекки через Константинополь81. В Турции Алибек

–Хаджи встречался с сыном Шамиля Гази –Магомедом, от которого получил целый план, как поднять Чечню и весь край одновременно

стурецкими высадками на Черноморском побережье82. Сын Шамиля, Гази-Магомед 7 августа 1871 года вместе с братом обратился к военному министру Д.Милютину с докладной запиской, прося разрешить ему, как старшему в роду, после смерти отца, временное проживание в Турции для опеки родных и близких. 14 августа Александр II дал Гази-Магоме- ду дополнительный отпуск в Турцию, а 7 тыс. рублей выделялись сыну имама в качестве «единовременного пособия по разъездам». Под влиянием горской эмиграции Гази-Магомед поступил на службу в турецкую армию. В период русско-турецкой войны 1877-78 гг. он в чине дивизионного генерала командовал турецкими частями при осаде крепости Баязет. На Северном Кавказе вспыхнуло освободительное восстание. Горцам была обещана поддержка со стороны турецких войск во главе

ссыном их любимого имама83. Турецкие войска под Карсом одержали временную победу. На Кавказе поползли слухи, что войска султана во главе с Гази –Магомедом приближаются к Тифлису и скоро будут на Северном Кавказе84. Но слухи в очередной раз не подтвердились. Турецкая армия терпела поражение. Восстание горцев было подавлено. После войны Гази-Магомед не пожелал участвовать в дворцовых интригах и вскоре оказался в опале: турецкий султан отстранил сына Шамиля от военной службы, хотя и присвоил ему чин маршала и отправил в почётную ссылку в Медину. Там Гази-Магомед и умер в 1902 году, завещав похоронить себя рядом с отцом, что и было выполнено85.

В1877 году в Чечне распространилась молва о том, что в горах найден «священный меч» посланный Аллахом для истребления гяуров, и что этот меч находится в руках Алибека – Хаджи86. Воспользовавшись началом русско-турецкой войны, уважаемые горцами Солтмурад и Алибек –Хаджи Алдамов из Зандака 13 апреля 1877 года собрали авторитетных людей из разных районов и сёл и сообща решили разорвать все отношения с правящим режимом87.

Зандакский хутор Семсир состоял из 20-22 дворов, занимавшихся выделкой деревянной посуды для продажи. К числу хуторян принадлежала и семья Алдамовых, состоящая из отца и 5 братьев. Алибек был

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 329

молод (24-25 лет), простодушен, легковерен и религиозен, поэтому, вероятно, в Турции не особенно трудно было убедить его принять титул имамаиподнятьнасвоейродинезнамявосстания,воимясвободыивозвышения религии88. По возвращению из Мекки, Алибек стал вести пропагандистскую работу, готовя население к всеобщему восстанию89. На тайных собраниях Алибек – Хаджи говорил о том, что царь Александр II вскоре после взятия в плен имама Шамиля, начал оказывать давление на мусульманскую религию, на шариат и вообще на чеченцев90. Секретарь Алибека –Хаджи писал: «…собрав тайно людей, Алибек –Хаджи провёл заседание, где поднял вопрос о препятствиях, чинимых царём Александром II мусульманской религии и шариату, а также о различных запретах. В то время царские власти оповестили о том, что в мечетях запрещается читать громко зикры, хаджиям носить халаты и чалмы паломников, а также собираться в толпы для вызывания дождя. Люди, присутствовавшие на данном собрании, и особенно Алибек-Хаджи, говорили, что все эти запрещения несовместимы с шариатом; договорившись, приняли решение избрать Алибека – Хаджи имамом и, укрепляя его власть, назначить во всех местах его наибов. Ровно через 2 недели, в понедельник днём, Алибек –Хаджи раскрыв общий замысел, благословил дело молитвой»91. Алибек –Хаджи предлагал избрать имамом Солтмурада, но последний, сославшись на возраст, рекомендовал 27-летнего Алибека.

По свидетельству Н.Семёнова, краеведа и очевидца тех времён, Алибек Алдамов распускал слухи о том, что русские, за неимением на Кавказе войск, нарядили в солдатские мундиры женщин. Другой раз имам объявил о том, что турецкие войска взяли Тифлис и под предводительством Гази-Магомеда, сына Шамиля, усиленным маршем идут прямо в Ичкерию. В третий раз его приближённые нарядили дагестанца в красный халат и выдавали его народу за турецкого пашу, присланного султаном92. Даже начальник Терской области, генерал-адъютант Свистунов, признавал, что: «..все без исключения чеченцы, если и не прямо, всё равно сочувствуют и желают успеха Алибеку. Некоторые видят в нём несчастного, которому приходится страдать за предпринятое им святое дело религии и которому поэтому, хотя в тайне, помочь обязан каждый правоверный»93.

11 апреля 1877 года вышел закон, по которому Главнокомандующему Кавказской армией разрешалось объявлять на военном положении те местности Кавказа, которые вызывали для этого необходимость94. 15 января 1877 года был сформирован Чеченский Конно-иррегулярный

полк. Командиром полка стал Арцу Чермоев. К середине февраля 1877 года в этот полк было зачислено около 600 человек из Грозненского, Аргунского, Веденского и Хасав-Юртовского округа95. Генерал –майор С.Духовский, в своей записке «О мерах сохранения спокойствия населения в Дагестанской и Терской области на случай войны» писал, что население Кавказа не только не создаст правительству никаких забот в случае военных столкновений с Турцией, но, напротив, примет в нём участие в том направлении, которое ему будет указано96.

Среди чеченцев снова стали распространяться слухи, что в случае войны России с Турцией, русские не в силах будут подавить восстание, т.к.их основные силы будут находиться на турецком фронте. Между тем, 12 апреля 1877 года война с Турцией действительно была объявлена. Событие это, известное мусульманам горных округов раньше, нежели местному начальству, послужило как бы новым подтверждением приведённых слухов.

Обстановка для восстания складывалась благоприятно. К началу русско-турецкой войны значительная часть войск, находившихся в Терской области, была направлена в Закавказье. Туда же были посланы и иррегулярные горские формирования. Полки и батальоны расквартированных в Терской области войск не соответствовали по численности даже штатам мирного времени. В батальонах было по 200-250 человек, тогда как в мирное время положено 500, а в военное – 900. Прибытие запасных солдат ожидалось лишь к 25 апреля. В результате, к началу восстания, по данным официальных источников, русское командование, помимо охранных и караульных частей, располагало всего 2,5 – 3 тыс. солдат (главным образом пехотинцев)97. Через Терскую и Дагестанскую области пролегали единственные пути, по которым русская армия на Кавказском театре могла получить подкрепление и снабжаться боеприпасами и продовольствием. Этих коммуникаций было две: Военно-Гру- зинская дорога от Владикавказа до Тифлиса и дорога вдоль побережья Каспийского моря до Баку. В Терской области находился узел сообщений Кавказской армии с её базой. Перерезав эти коммуникационные линии, можно было поставить русскую армию в Закавказье в чрезвычайно тяжёлое положение, что обеспечило бы успех турецких войск98.

В ночь с 12 на 13 апреля около 60 представителей различных сёл Веденского округа собрались в лесу близ аула Саясан и клятвенно обещали объявить свою независимость. Алибек-Хаджи здесь был провозглашён имамом и встал во главе национально-освободительного движения99.