Vostochnaya_Azia_Proshloe_Nastoyaschee_Buduschee_materialy_konferentsii_molodykh_vostokovedov_2021

Однако вывод АЭС из эксплуатации не стал причиной серьёзно го энергетического кризиса. Электроэнергетические компании за действовали все имеющиеся «горячие» резервы на ТЭС, а также рас консервировали и запустили находящиеся в «холодном» резерве то пливные станции постройки 1960—1980 гг. Норматив содержания «холодных» резервов в Японии составляет порядка 20—30 % (один из самых высоких показателей среди развитых стран) в зависимости от префектуры, и, как показала практика, безусловная необходи мость в этом имеется [Vivoda].

Важной характеристикой институтов управления японской энергетикой вообще является то, что изменение формальной части институциональной структуры — законов и подзаконных актов — носит догоняющий характер. В большинстве случаев это выглядит как неспешное реагирование на сигналы рынка. В качестве примера можно привести допуск независимых производителей электроэнер гии (НПЭ) к торговле электроэнергией с потребителями напрямую, минуя региональных монополистов. Потребовалось более 10 лет (с середины 1990 х до середины 2000 х), чтобы порядка 70 % промыш ленных и коммерческих потребителей в Японии (розничный рынок либерализации не подвергался) получили формальное право выбора поставщика [Koyama].

Необходимо также выделить особенность институциональной вертикали японской энергетики: префектуры обладают большими полномочиями. Без разрешения правительства префектуры невоз можно сооружение и эксплуатация крупных объектов энергетиче ской инфраструктуры. В свою очередь, власти префектур опирают ся на такой неформальный институциональный фактор, как обще# ственное мнение проживающих на их территории граждан. Именно поэтому правительству до сих пор не удалось запустить АЭС в большинстве префектур, хотя влиятельные представители правя щей Либерально демократической партии Японии неоднократно высказывались за частичное возобновление атомной генерации [Nuclear Power in Japan...].

Из этого можно сделать вывод, что общественное мнение может оказывать существенное влияние на текущую энергетическую поли тику Японии. Этот фактор не является статичным и со временем подвергается значительной трансформации в результате изменения

внутриэкономической и политической конъюнктуры. Тем не менее, очевидно, что при анализе влияния институциональной структуры на формирование контуров энергетической политики Японии в долгосрочной перспективе этот фактор должен обязательно учиты ваться.

Базовым законом, определяющим основные принципы управле ния электроэнергетической отраслью, является закон «Об Электро энергетике», принятый в 1952 г. (по ссылке доступна редакция 1964 г.). В него неоднократно вносились поправки, однако системо образующими необходимо признать поправки от 1999 и 2003 гг., ко торые и определили современное состояние японской электроэнер гетики как «монополии с ограниченной конкуренцией в сфере гене рации». Закон формирует общие контуры, текущее же регулирование осуществляется с помощью подзаконных актов центрального прави тельства, а также постановлений органов власти префектур [Japan Electricity Business Act].

Ещё одним важным документом, на основе которого осуществ ляется деятельность электроэнергетических компаний, является акт «О деятельности на электроэнергетическом рынке». Этот документ определяет границы ответственности электроэнергетических компа ний в сфере генерации, передачи и распределения электроэнергии, формирует правовую среду для взаимодействия компаний с цен тральными и региональными контролирующими организациями, обусловливает базовые принципы тарифообразования [Japan Electri city Utility Industry Law].

Эти два закона формируют чёткую структуру японской электро энергетической отрасли и регулируют сложную систему взаимосвя зей между монопольным сегментом, в который входят 10 региональ ных вертикально интегрированных компаний (70 % генерирующих мощностей, 100 % контроля над ЛЭП и распределительной сетевой инфраструктурой), и рыночным (около 30 % генерирующих мощно стей). Значение и масштаб последнего постепенно возрастало в ре зультате проводимых с конца 1990 х гг. реформ, и, согласно планам японского правительства, к 2025 г. в стране должен заработать пол ностью конкурентный электроэнергетический рынок, причём доля независимых производителей электроэнергии составит не менее 60 % от суммарной ежегодной выработки [Wang].

Министерство экономики, торговли и промышленности Япо нии в июле 2018 г. одобрило очередную редакцию Основного энер гетического плана (ОЭП) — комплексного документа, охватываю щего ключевые направления развития энергетики страны до 2035 г. Следует отметить, что впервые такой план был принят японским правительством в середине 1970 х гг; ни в Китае, ни в Южной Корее аналогичного по масштабам и значению документа долгое время не существовало, а отраслевые (либо общие правительственные) планы носили прикладной характер и не в полной мере отвечали задачам стратегического развития энергетики этих стран. Лишь с начала 2000 х гг. Республика Корея и Китай стали уделять должное внима ние комплексному энергетическому планированию, но здесь необ ходимо добавить, что в Китае до сих пор нет единого Министерства энергетики, и его функции неравномерно распределены между дру гими министерствами и ведомствами.

Согласно японскому ОЭП, к 2030 г. доля возобновляемой гене рации в общей структуре выработки электроэнергии (ГЭС, ГАЭС, другие ВИЭ, распределённая генерация населения и коммерческого сектора) должна вырасти до 22—24 % с 11 % в 2017 г. Доля ТЭС, ра ботающих на нефти, газе и угле составит 54—56 %, доля атомной энергетики — 20—22 %. Структурные изменения, однако, не приве дут к существенному росту генерации и потребления электроэнер гии. Это связано с продолжающейся стагнацией японской экономи ки, старением населения и практически полным исчерпанием как экстенсивного, так и интенсивного путей стимулирования экономи ческого роста вообще и внутреннего потребления в частности [Japan Strategic Energy Plan].

Основной энергетический план декларирует компромиссный вариант: генерация на АЭС остаётся, но в меньших масштабах, а за дача по снижению зависимости от импорта энергоресурсов решает ся за счёт возобновляемой энергетики. Дополнительным фактором служит ускоренное развитие технологий возобновляемой (и водо родной) энергетики. Считается, что активное развитие сектора ВИЭ к тому же станет драйвером роста для сопряжённых отраслей эконо мики Японии, таких как химическая промышленность и машино строение.

Понимая, что в силу климатических факторов и высокой сейс мической активности на японских островах отказ от поддержания больших резервов приведёт к энергетическому коллапсу в результате вероятной техногенной катастрофы, японское правительство сфор мировало институциональную базу для частного энергетического бизнеса в сфере возобновляемой энергетики. В 2009 г. был принят закон, согласно которому региональные компании монополисты обязывались приобретать электроэнергию у независимых произво дителей электроэнергии из возобновляемых источников по специ альным ценам, превышающим сбалансированную цену по региону на 2—3 % (FIT тариф). В 2012 г. была разработана гибкая тарифная схема для генераторов возобновляемой энергии в зависимости от типа (сухопутная, морская) и номинальной мощности установок [Feed in Tariff Scheme in Japan].

Однако долговременного эффекта эти меры не дали — частный бизнес в сфере ВИЭ постоянно сталкивался с противодействием со стороны региональных компаний монополистов, а также испыты вал сложности с привлечением банковских кредитов из за невысо кой ставки возврата инвестиций (в среднем около 10 лет). Поэтому в 2018 г. закупочные тарифы для производителей возобновляемой энергии на основе солнца и ветра были в очередной раз оптимизи рованы, и составили в среднем 21 йены за кВт·ч, что в целом сопос тавимо с аналогичными уровнями в странах ЕС [Japan Reduces FIT Rates for PV Systems...].

Более того, японское правительство приняло программу, поощ ряющую иностранные инвестиции в возобновляемую энергетику. В 2012—2017 гг. в страну пришли крупные американские, немецкие, датские и норвежские компании. Они активно участвуют в строи тельстве генерирующих мощностей на основе ВИЭ, оказывают кон сультационные и проектные услуги. К началу 2018 г., иностранными компаниями было построено примерно 1,4 ГВт возобновляемых мощностей на территории Японии [Japan Wind Farms].

Институты регулирования деятельности компаний в области ге нерации электроэнергии на основе ВИЭ дополнительно усилили и без того внушительный пакет законодательно правовых мер, наце ленных на выстраивание эффективной системы управления энерге тикой с учётом высоких требований к энергетической безопасности.

Следует повторить, что вопрос безопасности критически важен для Японии, особенно в текущей ситуации непредсказуемости и неста бильности мировых цен на энергоносители , а также общей неустой чивости тенденций развития глобальной экономики в среднесроч ной перспективе.

В2014 г. Министерство экономики, торговли и промышленно сти Японии в дополнение к Основному энергетическому плану представило и новый план устойчивого энергетического развития — 3E+S. К нему прилагался список предпочтительных источников энергии — ВИЭ, ядерная энергия и водород. Наличие водорода обу славливалось четырьмя преимуществами: потенциально большой вклад в процесс декарбонизации экономики, снижение зависимости от зарубежных поставщиков ископаемого топлива, возможность ис пользования практически неисчерпаемого источника энергии и так же хорошие возможности для развития технологий в смежных от раслях. Затем, в 2017 г., была принята Базовая стратегия развития водородной энергетики — первая в мире государственная стратегия такого рода. Основная цель — сделать Японию передовой «водород ной нацией» к 2035—2040 гг. [Arias].

Вкачестве мер по снижению капитальных затрат на развитие водородной энергетики предлагалось применить два метода: 1) по купка необходимого количества водорода за рубежом в дополнение

квнутреннему производству; 2) производство требуемого количест ва водорода с использованием возобновляемых источников энергии в других странах в кооперации с местными компаниями. Однако на данный момент в Японии пока нет каких либо законодательных ак тов и правил, разработанных специально для нужд водородной энергетики. В целом, водород рассматривается как летучий и взры воопасный газ и подпадает под юрисдикцию закона «О мерах безо пасности при эксплуатации газовой инфраструктуры». Например, для производства или хранения водорода требуется разрешение гу бернатора префектуры, в котором прописываются чёткие объёмы производства и сроки хранения. Кроме того, водород должен транс портироваться и храниться в соответствии с определенными техни ческими стандартами, перечисленными в положениях закона [Basic Hydrogen Strategy].

К числу принципиально важных документов следует отнести и Стратегию энергетической безопасности Японии. Согласно этой стратегии, предполагается максимальная диверсификация поста вок первичных энергоресурсов из за рубежа, а также общее сни жение зависимости от импортируемого топлива. Основная цель — умеренное балансирование страны между ключевыми экспор тёрами энергоресурсов в Японию, к которым сейчас относятся мо нархии Персидского залива и некоторые государства Юго Восточ ной Азии (например, Индонезия). Должно увеличиться и значение России — в дополнение к существующим совместным проектам в энергетике (Сахалин 1, Сахалин 2) появятся новые, преимущест венно в области производства на российских заводах и транспорти ровки в Японию сжиженного природного газа (Арктик СПГ 2) [Zhihai].

Таким образом, институты энергетической политики Японии можно считать наиболее развитыми в восточноазиатском регионе. Помимо наличия хорошо проработанных законов, стратегий и пла нов развития энергетики в целом и отдельных её отраслей, необхо димо отметить и чёткую вертикальную структуру управления отрас лью. Наверху находится Министерство экономики, торговли и про мышленности, в рамках которого действует Агентство природных ресурсов и энергетики — профильный орган, ответственный как за координацию текущей работы, так и за долгосрочное стратегическое планирование. Далее выстроена цепочка к энергетическим компа ниям, операторам транспортных систем и провинциальным вла стям. Достаточно развиты и различные отраслевые союзы — напри мер, в пределах территориальной ответственности региональных компаний монополистов их деятельность координируется Федера цией электроэнергетических компаний (FEPC) [Electricity Regula tion in Japan].

Таким образом, полномочия руководящих структур и механиз мы их взаимодействия чётко прописаны в законах и регулирующих актах, также хорошо отработан алгоритм действий в условиях чрез вычайных ситуаций различного характера. Японский опыт, без со мнения, можно считать уникальным даже по мировым меркам, по этому другие страны региона Восточной Азии, обладающие, как уже упоминалось в начале статьи, схожей энергетической специфи

кой — в первую очередь Китай и Республика Корея — внимательно этот опыт рассматривают, оценивают и применяют в реализации своих национальных энергетических стратегий.

Библиографический список

Arias, Jonathan. Hydrogen and Fuel Cell in Japan. Tokyo: EU Japan Centre for Industrial Cooperation, 2019. 134 p.

Basic Hydrogen Strategy. Ministry of Economic, Trade and Industry News Releases, December 2017. URL: https://www.meti.go.jp/english/press/2017/1226_00 (дата обращения: 23.11.2020).

Electricity Regulation in Japan: Overview. URL: https://uk.practicallaw.thomson reuters.com/5 630 3729 (дата обращения: 25.11.2020).

Feed in Tariff Scheme in Japan. METI Official Presentation Materials, 2012. URL: http://www.meti.go.jp/english/policy/energy_environment/renewable/pdf/sum mary201207.pdf (дата обращения: 19.11.2020).

Japan Electricity Business Act. URL: http://www.japaneselawtranslation.go.jp/la w/detail_main?re=&vm=02&id=51 (дата обращения: 18.11.2020).

Japan Electricity Utility Industry Law. URL: http://www.enecho.meti.go.jp/categ ory/electricity_and_gas/electric/summary/regulations/pdf/electricity_utilities_industr y_law2003.pdf (дата обращения: 18.11.2020).

Japan’s Ministry of Energy, Trade and Industry 5th Strategic Energy Plan. URL: http://www.enecho.meti.go.jp/en/category/others/basic_plan/5th/pdf/strategic_energ y_plan.pdf (дата обращения: 19.11.2020).

Japan Reduces FIT Rates for PV Systems, Down to 21 Yen per kWh. EQ International, March 2017. URL: https://www.eqmagpro.com/japan reduces fit rates for pv systems down to 21 yen per kwh/ (дата обращения: 19.11.2020).

Japan Wind Farms Data. URL: https://www.thewindpower.net/country_windfar ms_en_11_japan.php (дата обращения: 23.11.2020).

Koyama, Ken. Inside Japan’s long term energy policy // IEEJ Special Article 2, September 2015. P. 42—45.

Nuclear Power in Japan. Critical Mass. The Economist, November 2014. URL: http://www.economist.com/news/asia/21630808 country lurches towards nuclear co meback critical mass (дата обращения: 15.11.2020).

Vivoda, Vlado. Japan’s energy security predicament post Fukushima // Energy Policy, 2012. Vol. 46. P. 135—143.

Wang N.; Mogi G. Deregulation, market competition, and innovation of utilities: evidence from Japanese electric sector // Energy Policy. 2017. Vol. 111. P 403—413.

Zhihai, Xie. Rethinking Japan’s Energy Security 8 Years After Fukushima // The Diplomat, March 2019. URL: https://thediplomat.com/2019/03/rethinking japans en ergy security 8 years after fukushima/#:~:text=In%20July%202018%2C%20the%20 government,to%2024%20percent%20in%202030 (дата обращения: 25.11.2020).

References

Arias, Jonathan (2019). Hydrogen and Fuel Cell in Japan. Tokyo: EU Japan Centre for Industrial Cooperation, 134 p.

Basic Hydrogen Strategy. Ministry of Economic, Trade and Industry News Relea ses, December 2017. URL: https://www.meti.go.jp/english/press/2017/1226_00 (ac cessed: 23 November, 2020).

Electricity Regulation in Japan: Overview. URL: https://uk.practicallaw.thomson reuters.com/5 630 3729 (accessed: 25 November, 2020).

Feed in Tariff Scheme in Japan. METI Official Presentation Materials, 2012. URL: http://www.meti.go.jp/english/policy/energy_environment/renewable/pdf/sum mary201207.pdf (accessed: 19 November, 2020).

Japan Electricity Business Act. URL: http://www.japaneselawtranslation.go.jp/la w/detail_main?re=&vm=02&id=51 (accessed: 18 November, 2020).

Japan Electricity Utility Industry Law. URL: http://www.enecho.meti.go.jp/categ ory/electricity_and_gas/electric/summary/regulations/pdf/electricity_utilities_industr y_law2003.pdf (accessed: 18 November, 2020).

Japan’s Ministry of Energy, Trade and Industry 5th Strategic Energy Plan. URL: http://www.enecho.meti.go.jp/en/category/others/basic_plan/5th/pdf/strategic_energ y_plan.pdf (accessed: 19 November, 2020).

Japan Reduces FIT Rates for PV Systems, Down to 21 Yen per kWh. EQ Interna tional, March 2017. URL: https://www.eqmagpro.com/japan reduces fit rates for pv systems down to 21 yen per kwh/ (accessed: 19 November, 2020).

Japan Wind Farms Data. URL: https://www.thewindpower.net/country_windfarm s_en_11_japan.php (accessed: 23 November, 2020).

Koyama, Ken (2015). Inside Japan’s long term energy policy // IEEJ Special Article 2, P. 42—45.

Nuclear Power in Japan. Critical Mass. The Economist, November 2014. URL: http://www.economist.com/news/asia/21630808 country lurches towards nuclear co meback critical mass (accessed: 15 November, 2020).

Vivoda, Vlado (2012). Japan’s energy security predicament post Fukushima // Energy Policy, Vol. 46. P. 135—143.

Wang N., Mogi G (2017). Deregulation, market competition, and innovation of utilities: evidence from Japanese electric sector // Energy Policy, Vol. 111. P. 403—413.

Zhihai, Xie (2019). Rethinking Japan’s Energy Security 8 Years After Fukushima // The Diplomat. URL: https://thediplomat.com/2019/03/rethinking japans energy secu rity 8 years after fukushima/#:~:text=In%20July%202018%2C%20the%20governmen t,to%2024%20percent%20in%202030 (accessed: 25 November, 2020).

DOI: 10.48647/IFES.2021.39.19.019

Ван Цзинвэй, С.Л. Сазонов

ШИРОКОЕ ВНЕДРЕНИЕ МОБИЛЬНОЙ СВЯЗИ ФОРМАТА 5G В КИТАЕ СТИМУЛИРУЕТ РАЗВИТИЕ АВТОНОМНОГО ВОЖДЕНИЯ

Аннотация. В наши дни китайские производители автомоби лей, использующих альтернативные источники энергии, стремятся ворваться на стремительно развивающийся рынок беспилотных ав томобилей по степени автономности управления уровней L 4 и L 5, то есть предусматривающий полную независимость машины от во дителя. Сегодня в Китае развитие автоматизации трафика происхо дит поэтапно — от появления встроенных в автомобиль умных де вайсов и установки систем автоматической поддержки контроля ав томобилей до частичной автоматизации контроля за их движением.

Внедряемый в Китае в настоящее время новый стандарт связи 5G в разы увеличивает скорость обмена информацией в системе подключенного транспорта и обеспечивает эксплуатацию беспи лотных автомобилей в условиях реального трафика. Автомобили смогут коммуницируют между собой и самостоятельно принимать мгновенные решения о состоянии трафика на основе информации посредством системы связи формата 5G, полученной от других ав томобилей или центрального сервера (в сетях связи формата 4G обеспечить подобный сервис невозможно, так как задержка сигнала слишком велика для принятия решения в режиме реального време