Afanasyeva_V_K_Gilgamesh_i_Enkidu_Epicheskie_obrazy_v_iskusstve_Glavnaya_redaktsia_vostochnoy_literatury_izdatelstva_Nauka

Рис. 186

На этой печати мы видим нагого бородатого героя с локонами, лицом в фас (единственное фасное изображение человека в этот период!), хватающего двух львов. Львы перевернуты таким образом, что герой держит каждого за заднюю лапу. Над головой ге-

если бы не одно обстоятельство, почти не имеющее аналогий в изобразительном искусстве Шумера: герой имеет всего один глаз, подобно циклопу. Э. Порада указывает, что изображение героя лицом в фас с одним глазом посредине мы встречаем и позже — на одной раннединастической печати из Шуруппака [176, 3; 115, pi. 44п; 68, pi. 75] (табл. УНг).

Таким образом, уже с конца эпохи Убайд и в периоды Урук и Джемдет-Наср на довольно обширной территории (Элам — Шумер) мы наблюдаем ряд иконографических типажей, безусловно близких по своим функциям (а отчасти и стилистически) тем персонажам, которых мы встретили на печатях раннединастического времени. В некотором смысле перечисленные герои могут рассматриваться как предшественники раннединастических.

Исследователи, спорящие о сущности и характере этих образов, не могут не согласиться в одном: перед нами существа высшего порядка (антропоморфное божество, маг-колдун, обожествленный правитель и т. п.), которые обладают определенной властью над животным миром.

** *

«Фриз сражающихся» раннединастического времени, сменивший спокойные, повествовательные образы предшествующей эпохи, на первый взгляд вводит нас в совершенно иной мир — бурный и динамичный, мир сплетающихся линий и фантастических фигур

(рис. 18). Твердо закрепившаяся за печатями форма цилиндра 45

обусловила новую манеру изображения — все животные вздыблены, их головы находятся на одном уровне с головами людей (изокефалия), все персонажи тесно переплетены, образуя порой сложный и причудливый ритмизованный узор. По мнению исследователей, фантастические существа, скорее всего, являются плодом фантазии резчика, который создавал их моментально, непосредственно при работе6. «Бессмысленно искать объяснения этой богатой фантазии в каком-нибудь литературном источнике, — замечает Франкфорт,— они созданы под резцом, они продукт необузданного воображения» [105, 37-38].

Однако среди этого бесчисленного сплетения линий и узоров, среди случайных

образов, исчезающих так же быстро, как и возникших, явственно выделяются определенные, постоянные персонажи, и их можно считать главными героями раннединастических изображений. Сам Франкфорт намечает три типа этих главных героев, которых он выделил ссответственно функциям и положению среди группы изображенных фигур.

1.Мужчина, стоящий лицом в фас, с длинными локонами и курчавой бородой.

2.Мужчина, лицом в профиль, также бородатый и кудрявый.

3.Молодой безбородый мужчина, лицом в профиль и в локонах.

6 Так. Э. Порада считает, что большая часть фантастических существ придумывалась с целью добиться законченности композиции. «Хотя составные чудовища могут быть мифологическими, очень возможно, что формы, соединяющие человека и животное, развились из желания художника добиться необходимой „симметрии и компактности композиции в целом1'», — n !iтот она [170. 91.

г

Рис. 19 в

впоследствии исчезает на печатях, — то очень вероятно, предполагает Франкфорт, что именно эта загадочная личность является прототипом безбородого героя*РД III [102, 59].

Исследование Франкфорта продолжил Амье, который обнаружил, что раннединастический антропоморфный персонаж имеет гораздо большее число вариантов, и наметил две стадии развития этого образа.

В первой половине раннединастического периода мы видим антропоморфного героя лицом в профиль, в длинной юбке, укороченной спереди7, или просто в короткой юбочке, или в широком поясе, а также и совершенно обнаженным (рис. 19). Этот персонаж

или головной убор в этот период особенно разнообразны; это 1) волосы, уложенные в виде локонов розеткой, или большие

рожки вокруг головы;

2)сложное сооружение из буклей в форме плетенки;

3)прическа в виде лучиков, торчащих вокруг головы;

4)прическа, напоминающая стебельки растения, оканчивающиеся лепестками;

5)наконец, волосы, ниспадающие мягкими волнами-локонами, на манер, характерный для более поздней традиции.

Во второй половине раннединастического периода иконографические типажи несколько упорядочиваются; наиболее типичная черта этого времени — увеличение числа изображений героя с локонами, лицом в фас. Можно даже сказать, что иконографический тип героя «Гильгамеш» уже более или менее определился к этому времени (таблица-вкладка).

Таким образом, заключает Амье, главным типом раннединастического героя мы можем считать нагого бородатого мужчину с локонами, стоящего в фас. Все прочие типажи лицом в профиль — бородатые, безбородые, — по мнению Амье, только дублеты главного персонажа, так как в большинстве случаев они выполняют более или менее близкие функции [68, 149, № 613—636, 640]. Они появляются только в раннединастический период и впоследствии исчезают. Основной же персонаж — лицом в фас — унаследован от додинастического времени, и его иконографический образ становится центральным в последующий период.

Однако Амье сам впадает в противоречие, когда далее замечает, что бритые персонажи лицом в профиль, нагие или в одежде, по функциям иногда отличаются от героев с локонами (фасное изображение), так как первые часто фигурируют в сценах, связанных со скотоводческими мотивами, в то время как главный герой, по мнению Амье, выполняет иные функции. Изображения героев в профиль, возможно, восходят к традиции, которая делала царяжреца укротителем и пастухом [68, 149].

Поскольку функции типажей-предшественников расплывчаты

ине всегда понятны, вряд ли можно сказать что-либо определенное

отом, в какой мере функции эти унаследованы персонажами раннединастического времени. Однако многообразие облика антропоморфного героя в этот период несомненно в первую очередь объясняется большим числом иконографических вариантов в прошлом,

ине только на территории собственно Шумера, но, как указывалось выше, и в древнем Иране, и в Северной Месопотамии. Возможно, функции, сосредоточенные первоначально в одной фигуре, постепенно стали отделяться от нее, дробиться, и число персонажей таким образом увеличивалось. Может быть, самим шумерийцам было уже неясно значение, скажем, бородатого героя в юбке, лицом в профиль (или в рогатом головном уборе, как в Эламе), тем не

линдрах только изредка, но уже в первой половине раннединастического периода этот персонаж становится излюбленным (особенно в глиптике Фары), а иногда даже полностью вытесняет антропоморфного героя, захватывая его функции (табл. XIII; таб- лица-вкладка) .

Вначале человекобык изображался исключительно в профиль, но впоследствии, ближе к аккадскому времени, это фантастическое существо начинает изображаться и в фас (возможно, под влиянием фигуры антропоморфного героя).

В южношумерской глиптике Урука — Джемдет-Насра этот образ не встречается совершенно. Естественно было бы предположить, что это мифологическое существо появилось в глиптике только в раннединастическое время.

Однако кажется очень вероятным, что этот персонаж был заимствован шумерийцами, и заимствован у соседей, с которыми в III тысячелетии до н. э. Шумер был тесно связан, а именно у эламитян.

Если обратиться к эламской глиптике периода, предшествующего раннединастическому времени в Шумере (так называемая протоэламская глиптика, по Амье), то мы сможем найти немало аналогий раннединастическим изображениям. На многих протоэламских печатях мы видим стоящих или сидящих в человеческих позах львов, мужчин-быков и женщин-коров, а на одной печати очень любопытное изображение, видимо полное символического смысла: человеколев огромных размеров схватил двух небольших (по сравнению с ним) быков, а рядом такой же огромный человекобык держит за гривы двух львов, которые в его огромных руках больше напоминают котят [68, pi. 38].

Поскольку мифологические верования древних эламитян до сих пор остаются неизученными и во многом непонятными, то мы не будем строить никаких догадок о том, что могли бы значить подобные сцены. Однако иконографическое родство образа шумерского человекобыка с аналогичным протоэламским персонажем представляется нам несомненным 10.

С фигурой человекобыка тесно связан еще один иконографический образ — бык с человеческой головой, или, как его обычно принято называть, бык-андрокефал. Изображение быка-андрокефа- ла впервые засвидетельствовано в самом начале раннединастического периода (в так называемую переходную эпоху) на одной пе-

10 Оффнер предполагает, что подобного рода сцены являлись «материализацией обрядов в непосредственной связи с охотой». Таким образом, перед нами колдуны-маги, жрецы, одетые в львиные или бычьи маски [164, 117]. Хотя такое предположение в целом довольно правдоподобно, по отношению именно к вышеописанным печатям оно все же кажется сомнительным, так как подчеркнут огромный, «мифический» рост животных. Скорее в таком виде могли изображаться «цари» (и «царицы») зверей.

Рис. 21

рогов быка-андрокефала также полностью совпадает с формой рогов зубра) (рис. 21) 12.

М. Хильцхаймер указывает, что в древней Месопотамии водилось три вида диких быков, ни один из которых не дожил до наших дней:

1) зубр (Bison bonasus) 13, который, по мнению Хпльцхаймера, часто изображался антропоморфно (при этом Хильцхаймер приводит изображения быка-андрокефала);

2)водяной буйвол, или арни (Bos bubalus) (подробнее о нем см. ниже);

3)бык — Ur; его также называют туром (Bos primigenius) [118, 194-195] 14.

12 То животное, которое Брейль называет бизоном, — это зубр (видимо, Брейль подразумевал под бизоном именно зубра). Описания этого животного, приводимые в специальных и популярных изданиях, почти совпадают с описанием бизона, поскольку тот и другой — близкие родственники [55, 1579]. В частности, у зубра, так же как и у американского бизона, шерсть на лбу. затылке и нижней части шеи образует челку, бородку и бахрому подгрудка,

архаичным формам знаков, совпадающих в какой-то мере с манерой изображения на печатях. Нагель прав. Очень возможно, что зубр обозначался знаком AM, не приведенным у Нагеля. Возможно, что поперечные полоски на морде животного передают густые волосы (характерно, что она передана в фас, в то время как тур, который и в глиптике всегда изображается в профиль, рисовался в профиль, архаическим знаком). Этот знак можно переводить и «бык гор», поскольку в позднее время, как указал мне А. А. Вайман, этот знак состоит из двух — знака GUD и вписанного в него знака

52 горы — KUR. См. также [87. 15]. Как мы видели, для водяного буйвола нет

Мортгат в своем каталоге также указывает, что со времени Мескаламдуга (начало правления первой династии Ура) на печатях появляется зубр, до этого же времени изображался просто бык (т. е. тур), причем в период перехода от времени Месилима ко времени Ур I на быках, по его мнению, встречаются человеческие маски [157, 13—14]. Бёмер называет это животное «зубром с человеческим лицом», подчеркивая, что шумерский зубр — мифическое существо, а, так сказать, «натуралистическая» передача зубра имеет место лишь в аккадский период [71, 43 и сл.].

Таким образом, ряд исследователей видит в быке-андрокефа- ле зубра, но и их несколько смущает антропоморфность изображений.

Однако не на всех фасных изображениях быка-андрокефала его морда напоминает человеческое лицо, на некоторых печатях мы видим явно звериную морду, может быть, несколько неумело выполненную. В этой связи кажется существенным другое обстоятельство — первые изображения быка «с человеческим лицом» по времени совпадают с попытками перейти к фасному изображению фигур на плоскости.

Как мы уже видели, в период Джемдет-Наср изображений в фас почти не встречается (исключая «одноглазого» героя на печати из Урука). Герой — человек лицом в фас — появляется главным образом на печатях раннединастического времени, но эти первые фасные изображения схематичны, черты лица почти не проработаны н в таком виде очень напоминают детские рисунки.

шумерского обозначения, но, может быть, это не случайно, так как изображение этого животного и в глиптике появляется только в аккадское время. В аккадское же время знаком AM обозначается не зубр, а тур ((гImu). может быть потому, что в это время зубра уже не было (зубры в Двуречье исчезают к концу III тысячелетия до н. э.). Знак же SUL сохраняется идеографически, но впоследствии значит только «герой».