Ibragimova_Z_Chechenskiy_narod_v_Rossiyskoy_imperii

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 351

цию231. 29 января 1865 года император АлександрII утвердил временное «Положение о Терской постоянной милиции». Её численный состав не должен был превышать 11 сотен, а подчинялась она начальнику Терской области. Для проверки личного состава милиции, снабжения её продовольствием, при областном начальнике учреждалась должность инспектора Терской постоянной милиции. Инспектору никакой распорядительной власти по милиции не предоставлялось232.

Сотенные командиры милиции и их помощники избирались из горцев, дослужившихся до офицерских чинов. Урядниками же и всадниками принимались, по добровольному желанию «…исключительно туземцы Терской области». Служба офицеров милиции, в отношении их прав и льгот, приравнивалась к службе в регулярных войсках, но при переводе их в регулярные войска, офицеры – милиционеры принимались на общих основаниях233. Все чины милиции обязаны были иметь одежду и вооружение за свой счёт. В силу того, что обмундирование, вооружение и лошадь стоили в то время довольно дорого, иногда всем сельским обществом, коллективно, оказывали помощь односельчанину, желавшему служить в милиции. Например, хорошее седло стоило 3 коровы, хорошее кремневое ружьё – 7 коров234. Горцы, служа в российской милиции, одевались в свою национальную форму – черкеску, папаху, бурку и т.п.Интересно, что в 80-х годах XIX века был принят закон, по которому казакам Терского войска также было официально разрешено заменить форменные мундиры черкесками произвольных цветов, одинакового с мундирами покроя235.

Чеченцы несли службу не только в Терской области, но и в других регионах империи, а также воевали за рубежом. 22 июня 1906 г. депутат от Терской области Т.Э.Эльдарханов на заседании Гос.Думы выступил с заявлением на имя председателя I Думы кадета С.А.Муромцева. Основанием для заявления послужила полученная им телеграмма, где говорилось о найме чеченцев в качестве стражников для отправления в центральные губернии России. В телеграмме было сказано: «Чеченский народ не может позволить, чтобы руки их братьев обагрились кровью невинных русских граждан». В телеграмме содержался протест «против недостойного пользования невежеством и темнотой горцев». Т.А.Эльдарханова поддержали мусульманские депутаты, а также трудовики, кадеты и некоторые другие фракции Думы. Все они предложили предъявить запрос главе правительства о том, по чьей инициативе готовят из чеченцев «погромщиков мирных русских граждан», обещая им чины,

почётную службу и знаки отличия, и намерен ли он принять меры к немедленному возвращению нанятых чеченцев и «прекращению преступной агитации»236.

Чеченцы служили в различных воинских подразделениях. В списке 4-ой сотни Кавказского Конно-горского полка значились: Чир Шотаев, Султан Гирей Алиев, Башир Махмутов, Сулан Бехаев, Караха Айдемиров, Мурдал Мукаев, Лягш Давкуров, Неси Ислан, Алиха Муреев, Дзага Арсамиков и Нана Алагаров237. Подпоручик Абдул Кадыр Султан Гиреевич Ахматов служил в 83 Самурском пехотном полку238. Для освобождения напряжения в крае был создан полк из чеченцев для участия в подавлении польского восстания 1863 –1864 годов. В состав полка были набраны лица, считавшиеся «наиболее беспокойными»239. Терские милиционеры участвовали в подавлении восстаний, конвоировали горцев при переселении в Турцию. Зачастую горцы сами изъявили желание участвовать в этих экспедициях, так как за такую работу больше платили и в условиях военного времени можно было быстрее дослужиться до более высокого чина или получить награду, что также давало прибавку

кжалованью. Объективно специфика военной службы определялась тем, что армия являлась инструментом государственного вооружённого насилия во внешней и внутренней политике, которое могло сопровождаться уничтожением людей, а также инфраструктуры, обеспечивающей их повседневную жизнь и деятельность240.В 1861 году, когда на Западном Кавказе продолжались военные действия горцы Терской области изъявили добровольное желание там воевать на стороне русских. Из Чеченского округа на войну отправились юнкера: князь Карасай Алхазов, Кадир Абаев, Узурхан Гамирзаев, а также всадники: Лечи Мимиев, Гучилука Хапцаев и Моска Аргунаев241. От Ичкеринского округа на Западном Кавказе воевали рядовые: Али Дебир Даджиев, Шамиль Шамхалов, Киха Алиханов.242

Вначале 70-х годов XIX века Россия начала усиленно готовиться

квойне с Турцией. В связи с этим в одном из документов ставилась стратегическая задача: «Одной из первых мер в предвидении разрыва с Турцией, должно быть образование сколь можно многочисленной милиции из среды нашего мусульманского населения, в особенности горцев, ивыводихнатеатр военныхдействий»243.ХотяпозаконуТерскаяпостоянная милиция могла состоять только из 11 сотен, её численный состав периодически менялся. Самое крупное сокращение милиции за 60-70-е годы XIX века произошло в 1865 году, когда горцы эмигрировали в

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 353

Турцию. Затем её численность выросла до 14 сотен. Правительством предполагалось подкупать горцев, особенно чеченцев, эмигрировавших

вТурцию, уже в ходе боевых действий, чтобы привлечь их на свою сторону. Как говорилось в одном из докладов: «На этот предмет вообще не следует жалеть лучшего средства – денег»244. В 1876 году, накануне рус- ско-турецкой войны из горцев Терской области Был сформирован Тер- ско-горский Конно-иррегулярный полк245. За военные отличия многие чеченские офицеры и всадники были представлены к наградам246.

Водном из воззваний, распространённых среди горцев во время самого крупного за весь период после окончания Кавказской войны вооружённого восстания горцев в Чечне и Дагестане в 1877 –78 годах против российских властей, говорилось: «Служащие из наших узденей

врусских учреждениях продают ислам за чины, ордена и деньги, живут зажиточно, сильно поддерживают сторону русских»247. Действительно, в ходе подавления восстания были очень редки случаи перехода милиционеров на сторону восставших. Это не осталось не замеченным властями. Многие чеченцы получили ордена и медали за участие в подавлении восстания 1877 –78 годов в Чечне и Дагестане248.

Вимамате Шамиля также действовала милиция, разделённая на сотни. Первым знаком отличия у Шамиля была серебряная круглая медаль, которую мог получить сотенный командир наибской милиции. На медали было написано по-арабски «За храбрость сотенному командиру». Следует заметить, что наряду с награждением за храбрость в имамате Шамиля существовало и так сказать «негативное» награждение, т.е.за «трусость». Тем, кто проявил в сражении трусость или малодушие, обшивали правый рукав черкески войлоком или пришивали на спину кусок материи – знаки, подчёркивающие неблаговидный поступок. Эти знаки носили до тех пор, пока виновные не исправлялись, т.е.не отличались в бою. Орденами награждались и бывшие русские солдаты, бежавшие в горы. Например, перебежчик – драгун Нижегородского полка Родимцев за свои смелые действия был награждён имамом орденом «За храбрость»249.

Многие горцы, воевавшие на стороне российской армии в годы Кавказской войны получали не только медали, но и высшие имперские ордена. Получение некоторых из орденов давало право владельцу на потомственное дворянство и пожизненную пенсию. За отличия в ходе боевых действий прапорщик Минатула Ибрагимов 14 сентября 1841 года получил орден св. Станислава 3 степени. 27 апреля 1843 года прапор-

щику Абдул –Аджи Ибрагимову был вручён орден св.Анны 4 степени. Мустафа Ибрагимов, дослужившийся до звания подполковника, был награждён орденом св.Анны 4 степени (31 декабря 1851 года) с надписью «За храбрость»; орденом св.Анны 3-й степени с бантом (7 октября 1853 года); орденом св. Станислава 2 степени с мечами (8 декабря 1857 года). Сам Мустафа был княжеского происхождения250.

Ежегодно на содержание Терской постоянной милиции казна отпускала 239250 рублей. 9 февраля 1871 года императором была утверждена смета расходов на содержание городских полиций в Терской области, по которой данные расходы были отнесены на счёт городских доходов. В 1893 году в Грозненском округе офицеры-горцы получали содержание: кадий Шатоевского горского словесного суда – прапорщик Абдул Кагир Абдул Кадыров – 300 рублей; помощник командира 6 сотни Терской постоянной милиции подпоручик Шерипов – 414 рублей; командир 6 сотни ротмистр У.Лаудаев – 649 рублей251. За участие в русско-турецкой войне 1877-78 годов, горцы офицерского звания имели право на получение пенсии. Так, например, стали получать пенсии Джантемир Чериев и Ибит Арсамаков252. Помимо этого, поощрялись материально и члены семей воевавших в Турции горцев. Дочь прапорщика Мачика Чепанова, по имени Дезик, жившей в селе Брагуны, «..за усердие и преданность отца Русскому правительству» выплачивалась пенсия, размером 7 рублей 50 копеек, до выхода девушки замуж. Дочерям майора Баты Шамурзаева, до их выхода замуж выплачивалось 262 рубля. Мулла Карнуко Центро, из селения Гойты «За услуги и преданность правительству» получал пенсию в 75 рублей253. По данным за 1895 год, около 100 чеченских офицеров и чиновников от царского правительства получали в качестве поощрения их службы более 10000 десятин лучшей земли в Терской области254.

2. Послевоенная чеченская миграция

Эмиграция как общественно – экономический феномен – это, как правило, следствие драматических событий, сопряжённое с острыми социально – психологическими коллизиями, зачастую обретающими трагический оборот. Недаром уже в древних Афинах самым тяжёлым наказанием, применявшимся крайне редко, был остракизм – изгнание из города провинившегося лица по решению народного собрания. Серьёз-

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 355

ными последствиями победы России в многолетней Кавказской войне стали усиления эмиграционных настроений среди побеждённой части горских народов и собственно эмиграция. Победители нисколько не возражали:прямоиликосвенноонисамиподталкивалигорцевкэмиграции, причём не только «кнутом» (политическими и религиозными притеснениями, ограничением крепостного права и другими вмешательствами в социальную иерархию горского общества), но и «пряником», например оплатой транспортных расходов255.

Трагичным и губительным было массовое переселение народов Северного Кавказа в Османскую империю. Оно резко изменило демографическую карту Северного Кавказа, сказалось и на социально

– экономическом развитии всего региона, разрушив его традиционную специфику и способствуя его колонизации русским, христианским населением (главным образом казаками)256.

В60-е годы XIX века российскими властями было спровоцировано

иорганизовано массовое выселение чеченцев в Турцию. В отличии от черкесов, вынужденных эмигрировать в ходе Кавказской войны, мухаджирское движение на Северо – Восточном Кавказе развивалось в условиях мирного времени. Больше всего в переселенческом движении были заинтересованы правящие круги. В результате эмиграции десятков тысяч горцев были освобождены большие пространства плодородных земель, автоматически становившиеся собственностью казны. Западная Европа осуждала инспирированное Россией выселение горцев в Турцию. Многие российские деятели высказывались против выселения, но к их мнению не прислушивались257.

Особенно во время переселения были страшны людские потери. В ходе переселения погибло около 40000 горцев Терской области, что составляло чуть менее половины всего выселившегося их состава. Оставшиеся в живых, возвратившись на родину, оказались без имущества

иродовых земель. Они часто поселялись вне пределов своих этнических границ. Сотни поселений коренных жителей Кавказа были разорены, опустошены и уничтожены. В памяти народной навсегда закрепилось негативное отношение к царским властям, разлучившим их с родиной258.

Вомногихчастяхмираколониальнаяэкспансиясопровождаласьмассовымвытеснениемнаселения.Помереовладенияновымитерриториями коренное население изгонялось, а землю захватывали новые поселенцы. Многие покидали родные места в результате целенаправленной государственной политики. Причиной перемещения для большей части населения

являются невыносимые условия жизни, неуверенность в завтрашнем дне инищета.Почтивсеэтилюдииспытывалиогромныелишения259.Вшироком смысле депортация – это принудительное перемещение значительной массы людей. Смыслом депортации, как макротехнологической операции является выживание власти как таковой, утверждение необходимой для этого выживания неограниченной возможности перемещение людских масс, либо, в известных случаях, профилактика негативных, потенциальноопасныхсточкизрениявласти,событийилисостояний(«превентивное насилие»). Иными словами, депортация как технологическая операция всегда следовала логике прежде всего властной, а затем уже политической и экономической260. Мухаджирство, будучи формой насильственной эмиграции, близко по своей социальной сути депортации. Политика выдавливания, искусственного создания невыносимых условий совместного проживания, агрессивность инонационального окружения, явное и неявноепреследование,ограничениявправахит.п.сроднидепортациипо содержанию. Причём, если депортация носит одномоментный характер, то мухаджирство растянулось на десятилетия, оборачиваясь практически равными последствиями для национального самоощущения и самосознания. И у мухаджиров, и у переселенцев, оказавшихся за границами своих национально-территориальных образований и утративших социальный статус и гражданские права, главным индификатором национального самосознания стал мотив защиты. Обиды прошлого (Кавказская война), ошибки настоящего, передаваясь из поколения в поколение, привели к формированию у кавказских народов этностатусной неудовлетворённости, став вневременным источником межнациональной напряжённости261.

За мотивами принудительных миграций стоит то или иное сочетание политических и прагматических факторов. Политические мотивы

– предотвращать восстания, рассекать недовольство, ослаблять или гасить протест, делать более или менее однородными районы выселения262. Различия между «добровольной» и «вынужденной» миграцией провести непросто: иногда эти виды миграций неотличимы друг от друга. Перемещение беженцев часто происходит внезапно и в стрессовых ситуациях, представляющих угрозу для их жизни. Имея тенденции приобретать массовый характер, такое перемещение, как правило, сопряжено с утратой средств к существованию и общественного положения. В то же время перемещение может выявить новые неожиданные возможности, и некоторые мигранты в состоянии ими воспользоваться. Однако для большинства переселение означает не расширение возможностей, а

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 357

дальнейшее обнищание и всё меньшую уверенность в завтрашнем дне. Тяжёлое испытание, связанное с отрывом от привычного окружения и перемещением в незнакомую среду, может вызвать острые физические и душевные страдания даже у здорового человека263. Презумция депортации заключается в том, что право населения решающим и безоговорочным образом влиять на собственное расположение в пространстве власти является условным и его соблюдение или несоблюдение зависит исключительно от произвола власти. Презумция локализации предполагает, что необходимые для власти перемещения населения в границах государства и за его пределы могут осуществляться только по произволу метавласти и в рамках тех технологических матриц, при помощи которых контролируется данное пространство264.

Учёный Л.А.Гослинг провёл важное разграничение между четырьмя различными формами официального вмешательства в распределение населения. Исследование посвящено перемещению населения внутри страны. Формы правительственного регулирования по Гослингу:

1)Стихийное перераспределение при котором отсутствует какоелибо прямое вмешательство власти, оказывающее воздействие на районы, направляющие или принимающие мигрантов.

2)Регулируемое перераспределение, при котором имеет место вмешательство либо в направляющем, либо в принимающем районе.

3)Организованное перераспределение, когда правительство использует сочетание положительных и отрицательных стимулов, с тем чтобы побудить население переехать из одного места в другое.

4)Принудительное перераспределение, когда власть применяет силу для перемещения людей из одного места в другое265.

Трагедия послевоенной эмиграции горцев вызывала сочувствие

умногих россиян. Один из очевидцев тех событий, так с горечью их комментировал: «Покорили мы Кавказ – с Кавказа стали выселяться горцы десятками тысяч семейств. Неужели мы такой народ, что с нами инородцу, иноверцу никак и ужиться нельзя, коль скоро мы над ним власть имеем, а не он преобладает над нами? Вовсе нет. В быту мы прекрасно соседствуем. Явление, что какое-либо племя, взятое в русскую народность, бежит от неё, есть явление во всяком случае прискорбное. Удерживать людей силой нельзя, но следует проверить свои действия по отношению к выселяющимся, и если в этих действиях было что-либо несправедливое или оскорбительное, следует изменить систему действия и стараться привлечь к себе остающихся. Чем менее вероисповеда-

ний и «национальный» в узком смысле слова, характер будет иметь наше отношение к окраинам России, чем лучше мы сумеем вовремя снять с них всякие условия и хотя – бы только приметы неравноправности, тем вернее будет поставлено дело»266. После восстания 1831 года началось массовое выселение из Польши, в конце 40-х – начале 50-х годов XIX века ежегодно за границу России эмигрировало по 50 тыс. человек в год. После покорения Крыма полуостров почти обезлюдел. Правительство России вынуждено было остановить массовое переселение, т. к. уже экономике края был нанесён непоправимый ущерб – катастрофически не хватало рабочих рук267. После разгрома и смерти К.Булавина 7 тыс. его казаков во главе с Некрасовым бежали на Кубань под покровительство крымского хана и были поселены близ Тамани вместе с ещё ранее, в 1688-1692 гг. бежавшими из России раскольниками. В последствии, после присоединения Кубани к России, казаки-некрасовцы переехали в Турцию, где прожили 250 лет, сохранив верность православию старого обряда, русский язык, песни, обычаи петровских времён, но также симпатии к «старому турчину», т.е.к «доброму старому времени» Османской империи. В 1962 году они вернулись на родину, поселившись главным образом в Ставрополье268. После разгрома шведов под Полтавой 27 июня 1709 года Мазепа бежал со своими сторонниками в Турцию. Из потомков ушедших с ним 2 тыс. запорожцев на территории Османской империи в Добрудже в 1775 году была создана Задунайская Сечь. Но в 1828 году почти все задунайские запорожцы вернулись на родину. Лишь немногие из них остались, приняв ислам269.

Толчком к политике переселения горцев Северного Кавказа в Турцию, активно проводимой российским правительством в первой половине 60-х годов XIX века, послужило движение мухаджиров, существовавшее на Кавказе и прежде, но особенно усилившееся после пленения Шамиля270. Семантическая нагрузка слова «мухаджир» (иногда встречается транскрипция «махаджир») претерпела определённые метаморфозы во времени. Первоначально этим термином обозначали сподвижников пророка Муххамеда, ушедших с ним из Мекки в Медину в 622 году хиджры (по арабски «хиджра» – бегство, перемещение), отсюда «мухаджир» – в буквальном смысле «переселенец»271.

Интересно, что для удержания чеченских масс в повиновении руководство имамата Шамиля использовало разные способы. Одним из наиболее интересных и в то же время тесно связанных с присвоением чеченских земель мероприятий являлось поселение в Чечне «мухад-

Глава IV. Политическое регулирование на фоне выступлений 60 -70 гг. XIX века 359

жиров». Эти последние представляли собой эмигрантов (чаще всего дагестанцев), ушедших от притеснений царизма к Шамилю. Таких мухаджиров имам расселял в Чечне, рассчитывая этим путём создать прочную базу для подавления всяких проявлений недовольства со сторонычеченскойкрестьянскоймассы.Однакоиэтосредствооказывалось в конечном счёте далеко не всегда действенным. Репрессии, проводимые имаматом выливаются в форму военных постоев и параллельно решают проблему снабжения постоянной армии. Имамат мобилизует дагестанские войска «тавлинцев» против чеченского крестьянства272.

Фактически между различными формами вынужденной массовой миграции существует тесная связь. Люди, которым угрожает обязательное переселение на их родной земле, часто ищут убежище в качестве беженцев в соседних регионах. Таким образом, одно перемещение часто вызывает другое, усиливая тем самым человеческие страдания273.

Начальник Терской области М.Т.Лорис-Меликов был сторонником решительных, крутых и беспощадных мер для наведения порядка на Северо – Восточном Кавказе после завершения многолетней войны. «Тогда,– писал он, – чеченское население необходимо былосбить в одно место. Население это, отрезанное на плоскости от гор казачьими станицами, не осмелилось бы более грозить нам восстанием и не избегало бы самого бдительного надзора»274. Одной из главных политических акций российского правительства по подчинению себе горских племён было переселение их с гор на плоскость и укрупнение поселений в стратегически важных пунктах путём соединения мелких аулов в крупные275. Таким образом, ещё в начале 50-х годов XIX века плодородные равнины по течению реки Терек были освобождены под заселение их казаками. Переселение аулов, столь удобное в административном и стратегическом отношениях, произвело целую социальную революцию внутри жизненных систем горских народов. В Чечне власти нередко уничтожали целые сёла, чтобы заставить их жителей переселиться на плоскость. Особенно тяжёлым для чеченцев было переселение, предпринятое в декабре 1860 года, во время сильных морозов. 120 семей горцев, не имевших возможности укрыться в лесу зимой, были переселены в течении двух дней на плоскость, а их жилища разорены войсками. Всего М.Кундухов переселил на плоскость 177 чеченских семей276. В новых районах поселений земли отводились правительством только во временное пользование без определения их количества и границ. Жителям гор приходилось приспосабливаться к плоскостным условиям хозяйствования. Очень часто

случалось так, что начальство передвигало аулы с места на место в силу административной необходимости. По свидетельствам очевидцев, «..во всей Чечне не осталось не одного аула, ни одного двора, который по несколько раз не переселялся бы с одного места на другое»277.

Вто же время самостоятельное передвижение горцев по области было ограничено «Положением о сельских (аульных) обществах», утверждённое наместником Кавказа 30 декабря 1870 года. Жители, приписанные к сельскому обществу, не имели права без согласия соответствующего общества переезжать на постоянное место жительства не только

вдругой район, но даже и в соседнее село. В докладной записке М.Т.Ло- рис-Меликова, поданой начальнику Главного штаба 14 июня 1863 года, чётко была обозначена перспектива переселения чеченского народа: «…вопрос, куда девать чеченское население, может иметь только одно решение – обмен туземных земель на казачьи. Сунженские полки без особого затруднения променяют свою безводную и безлесую землю, подверженную частым неурожаям и засухе, на плодоносную плоскость Большой Чечни»278. Я.Абрамов прав, когда он пишет: «…не гениальный план заселения казаками занятых горцами местностей и изгнание последних из гор является следствием разбоев горцев, а, наоборот, самые разбои являлись следствием «гениального» плана»279.

Основой любого локализующего механизма является установление связи индивида с землёй, чаще всего с землёй, как сельскохозяйственным ресурсом. Кроме того, как показало время, властные структуры в землях, населённых не только и исключительно казаками, а как казаками, так и крестьянами, технологически более устойчивы, не смотря на трения между представителями двух этих сословий (а отчасти и благодаря этим межсословным трениям)280. Чтобы окончательно избавиться от «неудобного» населения, руководство Терской области предложило горцам переселиться в Кубанскую область. Однако вскоре среди чеченцев стали циркулироватьслухионезавидномположениипереселенцевнаКубаниимиграцияв этом направлении прекратилась довольно быстро281. Горные чеченцы продолжали покидать свои родные аулы, а те из них, которые не соглашались селиться на равнине, в окрестностях Моздока и других городов, лежащих по Тереку и Куме, уходили в Турецкую Армению по несколько сот семей, конвоируемых русскими солдатами282.

Вистории встречается немало примеров совпадения интересов враждующих сторон. После завершения Кавказской войны произошло определённое совпадение интересов правящих кругов Петербурга,