gasprinskiy_1-1

* * *

Мы ещё не успели окончить совещание, как вошла к нам дворцовая начальница и, указав на дверь, повела Мартена к султанше. Дело было перед заходом солнца. Через час все обитатели дворца и всей этой страны должны были лечь спать, ибо, как я уже писал, свечи тут ещё были неизвестны. Проводив Мартена до спальни султанши, начальница ушла, опустив циновки всех входов, заменявшие наши двери. Всё чёрное население дворца убралось в нижний этаж на покой, в верхней были только мы и султанша с Мартеном.

1891. – 10 января, № 1.

Бледным, растерянным был введён несчастный Мартен в спальню чёрной султанши. Вид бравого француза, приведённого для своеобразного жертвоприношения, был воистину печальный. Тем не менее, султанша встретила его ласковой улыбкой и жестом указала сесть возле себя. Некоторое время полюбовавшись молодым человеком, она погладила его кудри, потрепала за усы и обняла. Бедный француз чувствовал себя в аду, но собравшись с силами и тихо освободясь из чёрных назойливых объятий, он мимикой объяснил, что хочет пить. Султанша была обрадована этой смелостью своей жертвы и лично достала из шкафа кувшин хмельного напитка, приготовляемого из молока. Налив по чашке, она предложила пить. Несколько чашек напитка ободрили Мартена, но ещё более подействовали на султаншу. Она, охмелев, начала невыносимо приставать к Мартену, так что последний переживал очень странные минуты своей жизни.

Раздобрившаяся султанша, желая ещё лучше угостить своего невольного любовника, вышла в смежную комнату что-то достать. Пользуясь её отсутствием, Мартен достал из кармана маленький флакончик и налил в чашку султанши немного снотворных капель.

Султанша внесла целую корзину плодов и сладостей и поставила перед Мартеном. Угощение продолжалось ещё с полчаса. Султанша под влиянием хмеля и сонных капель вскоре глубоко уснула. Вся страна и все обитатели дворца уже спали. Лунные лучи, проникавшие через окна, обдавали комнаты мягким, нежным полусветом. Перетащив уснувшую владетельницу на ложе, Мартен решил осмотреть всё помещение.

Пройдя осторожно из комнаты в комнату и изучая их положение и выходы, Мартен открыл наружную лестницу, спускающуюся в глухую часть двора, но внизу сидела караульщица-амазонка и, видимо, спала, положив голову на ступеньку.

Возвратившись в спальню, Мартен, значительно успокоенный и освежённый, разлёгся среди комнаты и вскоре уснул сном праведника. Султанша храпела на полдворца.

231

Утром, чуть свет, барабанный бой и конский топот, раздававшиеся со двора, разбудили Мартена, но, искоса посмотрев на свою повелительницу и видя, что она спит, решил не вставать, представляясь спящим. Немного спустя, топот и воинский шум настолько усилились, что султанша, потягиваясь, проснулась, приподнялась и, толкнув ногой Мартена (тут понятие о нежности и приличиях тоже своеобразные, приказала ему встать. Затем, хлопнув в ладоши, она позвала начальницу дворца и, переговорив с ней о чём-то, указала Мартену на дверь. Начальница провела его к нам, товарищам, ожидавшим его с нетерпением.

Проходя мимо окон, Мартен заметил, что во дворе дворца собрались две сотни конных воинов-женщин и, выстроившись лицом к дворцу, очевидно, ждали султаншу или её приказа. Длинноволосое воинство было вооружено пиками, саблями и щитами. Колчаны со стрелами виднелись за спиною каждой. Цель и причина этого парада или сбора, однако, были неизвестны.

1891. – 26 апреля, № 14.

Вскоре выяснилось, что сбор прекрасного воинства имел целью набег на богатый караван, который, по дошедшим слухам, должен был проходить мимо этой страны. Так как набег обещал обильную добычу товар[ов] и раб[ов], то сама правительница отправилась в пустыню во главе своего войска. Всехушедшихвнабегвоинов-женщинбылодотысячидуш. Вместес правительницей выехала также вся дворцовая стража, или гвардия, так что в поселении и во дворце осталось очень немного людей.

Узнавобэтом, мынемедленнорешилипопытатьсяуйтиизпленаискорее погибнуть в песках, чем влачить позорную жизнь в неволе у этих мегер. Обсудив всё дело, мы решили опоить опиумом наших стражей-женщин, очень склонных вести с нами компанию, и затем бежать, выйдя через потайные двери, высмотренные Мартеном в предыдущую ночь в покоях султанши. Наши верблюды вместе с прочими на ночь загонялись в загон рядом с дворцом, такчтовзятьихинавьючитьбылонетрудно, разкараульные-девыбудут опоены. Конечно, с наиболее громоздкими вещами мы решили расстаться. Было условлено захватить с собой самое необходимое из багажа.

Мы оставили проект пробраться в Судан к Махди. Цель побега заключалась в присоединении к каравану и предупреждении его, если удастся, о предстоявшем нападении амазонок. Из расспросов словоохотливых воинов и караульных в юбках мы узнали, что караван должен пройти на следующую ночь с западной стороны оазиса. Ночью же должно было произойти внезапное нападение амазонок.

Как только султанша во главе воинства оставила своё разбойничье гнездо, мы завязали самое фамильярное отношение с дворцовыми служительницами. Заперев все входы и выходы, они в числе более сорока собрались

232

кнам побеседовать. Целый день мы угощались и пировали, свободно располагаясь по всему жилью султанши, как лакеи в отсутствие хозяев. Под вечер доктор изготовил черномазым дамам шербет со значительной дозой морфия, так что ещё до захода солнца все жительницы дворца и наши караульные дамы лежали пластом по разным углам дворца в глубоком сне.

Быстро разобрав весь свой багаж, затюковав необходимейшие вещи и приготовив вьючные седла, мы ждали наступление вечерней темноты, чтобы, предавшись воле Божьей, бежать.

Спустя три часа после захода солнца, наш небольшой караван, состоявший из семи навьюченных здоровых и сильных верблюдов, быстро удалялся от становища чёрной султанши. Мы все были верхами на отличных бедуинских конях, думая спасаться на них, если [бы] пришлось встретиться с врагами.

Всю ночь мы усиленно гнали верблюдов, так что к утру были уже далеко от оазиса, в неведомой пустыне. Нам было известно, куда направилась султаншаподжидатькараван, атакженаправление, откудаонследовал. Поэтому, соображаясь с компасом и солнцем, мы задумали встретить караван ещё до вечера и предупредить о засаде, ожидающей его ночью.

Гнать верблюдов в известном направлении мы поручили доктору, а я, Мартен и артиллерист выдвинулись вперёд врассыпную, чтобы обозревать большое пространство пустыни. Не теряя друг друга из виду и переговариваясь условными знаками при помощи красных платков, привешенных

ккопьям, мы быстро продвигались вперёд, не жалея животных. До полуденной жары мы шли без препятствий и не имея никаких признаков или данных о близости каравана или вообще живых существ, кроме змей, довольно обильных в этой злосчастной стране.

Дав отдохнуть животным в песчаной ложбине и подкрепив себя немного сном, после совещания о дальнейшем пути и действиях мы вновь пустились в путь в избранном направлении на переезд караванного пути. Спустячасадва, ноещёдозаходасолнца, мы, благодарениеАллаху, напали на обильные следы недавно прошедшего каравана. По некоторым признакам можно было заметить, что караван прошёл тут час-полтора тому назад. Было решено гнаться за ним во всю мочь, а я, сидя на лучшем коне и зная арабский язык, должен был умчаться вперёд и нагнать караван раньше товарищей.

Мой бедуин, чуя недалекое присутствие каравана, помчал меня быстро вперёд; я отпустил поводья, надеясь на инстинкт питомца пустыни. Потеряв из вида товарищей и не видя впереди каравана, я удвоил бдительность; стало как-то жутко среди безмолвной мёртвой и необозримой пустыни. Вдруг мой конь заржал и бросился в сторону к песчаному холму. Из-за холма послышалось также ржание. Тут я заметил, что несётся ко мне амазонка. Сообразив, что это лазутчик, высматривавший караван, я моментально

233

схватился за своё шаспо8, и дав черномазой достаточно приблизиться, снял её с седла метким выстрелом. Лошадь её подскакала ко мне. Я взял её под уздцы и, убедившись, что несчастная убита наповал, повернул коней опять по следам каравана. Вечер был близок, когда впереди я заметил пыль и затем глухой, тупой шум движущегося каравана. Хлестнув коней, я быстро приблизился к двигавшейся массе и, убедившись, что это действительно караван, начал стрелять, давая знать о себе. Через несколько минут караван уже стал, и я сообщил караван-баши9 о нашей судьбе и ждавшей их засаде. Все едущие обняли меня и поблагодарили [за] предупреждение. Обсудив своё положение, мы решили поджидать моих товарищей. Спустя час после меня, они подъехали, но пара верблюдов пала, измученная слишком форсированным переходом.

Обойти засаду было далеко, а потому было решено выждать здесь рассвет и затем идти напролом. С нами было два ящика шаспо с зарядами. Эти двадцать ружей мы немедленно раздали едущим и объяснили, как ими пользоваться. Чуть свет двадцать три стрелка стали под начальство бравого артиллериста; тридцать человек, вооружённые туземными ружьями и саблями, образовали второй корпус под начальством караван-баши.

Остальные путники, тоже вооружённые кто саблей, кто пистолетом, кто простой дубинкой, образовали третий отряд для охраны верблюдов и подмоги двум первым отрядам.

Сделав десяток выстрелов из шаспо, арабы достаточно освоились с ними и радовались, как дети, этому великолепному оружию, посланному им Аллахом среди великой пустыни.

Впереди были колодцы. Амазонки, несомненно, поджидали нас недалеко от них, предполагая, что караван ночью расположится у колодцев.

Мы решили утром подойти к колодцам, т. е. к воде, а затем уже действовать по обстоятельствам, если амазонки окажутся поблизости. Тронулись мы вперёд в известном порядке, чтобы иметь возможность отражать внезапное нападение.

1891. – 10 мая, № 15.

Но кругом было тихо и пустынно. Песок‚ камни и небо. Близкое присутствие врага ничем не обнаруживалось. К полудню мы подошли к колодцам. Тут были заметны следы коней. Очевидно, брали воду, но амазонок поблизости не было видно.

Поставив кругом караульных и не развьючивая верблюдов, по указанию артиллериста, мы всем караваном принялись сооружать вокруг колодцев укрепление из песк[а] и мелкого камня. Затем, развьючив животных, тюкамимыещёболееусилиливозведённыенамисыпучиевалы, такчтоустрои-

8Винтовка системы Антуана Альфонса Шаспо (1833–1905).

9Начальник купеческого каравана.

234

ли сравнительно довольно сносное укрепление с водою в центре. Укрепление было расположено так, что откуда бы ни появился неприятель, мы могли поражать его за тысячу шагов. Шаспо заменили нам пушки. Хозяйством каравана заведовал, конечно, караван-баши, молодой араб из Судана Сеид Ахмед, а комендантом был артиллерист; я же был общим переводчиком. Расположившись на отдых и поставив вне лагеря верховых караульных для наблюдения за пустыней, мы всем караваном сели на военный совет. Всех мужчин было 60 человек; двенадцать женщин, большей частью невольни- цы-негритянки, принялись за изготовление пищи.

Другой воды поблизости этих колодцев не было; до оазиса амазонок отсюда было не менее 20-ти часов ходу, т. е. не менее ста верст. Следовательно, амазонки или должны были вскоре на нас напасть, или удалиться домой, так как не могли, будучи верхами, оставаться долго в безводной степи. Поэтому, предполагая, чтоонинаходятсягде-топоблизостивзасадеиждут вечера, чтобы напасть на нас в темноте и врасплох, мы решили немедленно поискать их и, открыв засаду, вынудить к немедленному нападению. Мы не сомневались, что благодаря укреплению и шаспо заставим их уйти домой после нескольк[их] попыток нападения. Поэтому когда люди и животные несколько отдохнули и освежились, благодаря обильной и хорошей воде, под командованием Мартена мы послали трёх арабов на лучших конях на разведк[у]. Не прошло и часа, как они прискакали назад, открыв в пяти-ше- сти верстах от лагеря, в глубокой лощине, армию султанши человек в триста. Амазонки, тоже заметив наш разъезд и поняв, что засада их открыта, двинулисьвследзаними. Очевидно, онипоняли, чтовнезапногонападения сделать не удастся, и решили засветло покончить с караваном. Едва успели мы стать по местам и приготовиться к отпору, как вдали показались ряды амазонок с блестящими копьями за спинами. В стороне среди амазонок виднелся большой красный зонт. Под ним ехала, очевидно, сама султанша. Враг наступал шагом, приберегая коней для стремительной атаки. Нами было решено подпустить их на тысячи шагов и затем встретить залпами шаспо; со ста шагов должны были начать стрельбу и другие. Мартен обещал иметь в виду султаншу и подстрелить её, как ворону, как только она осмелится приблизиться. Завидя наше расположение, амазонки остановились. Султанша выехала вперёд, видимо, осматривая наше расположение и выбирая пункт удара и атаки.

Опытное в набегах око этой мегеры заметило, что мы расположились не так, какпрочиекараваны; онаначалапосылатьразъездыкругомвсегоукрепления, желая отыскать наиболее слабый пункт, но, видимо, убедившись, что мы укрепились со всех сторон, двинула шагом свой отряд по прежнему направлению. Как только амазонки поравнялись с одинокой корявой пальмой, отстоявшей он нас ровно на тысячу шагов, артиллерист скомандовал: «Я Аллах» (с нами Бог), – и двадцать четыре пули впились в амазонок. После трех-четырех залпов они остановились и сейчас же повернули на-

235

зад. Отойдя за пальму, они остановились, видимо, готовясь к атаке. Тогда, чтобы не дать им одуматься, артиллерист, определив расстояние, приказал вновь стрелять, ибо шаспо хорошо бьют и на 1500 шагов. Пули наши вновь начали поражать врага. Он, замешавшись, вновь стал отступать и остановился вне наших выстрелов.

– Господа, амазонки готовятся броситься на нас в карьер и смять натиском. Это им не удастся. Стреляйте не торопясь и хорошо прицеливаясь; они не доскочат до нас, – ободрил и приказал нам артиллерист. Едва я успел это перевести каравану, как раздался дикий, резкий крик амазонок, и они всей массой во весь карьер бросились на нас, [с копьями] наперевес. Впереди с несколькими амазонками неслась сама султанша, ободряя своё воинство.

1891. – 8 июля, № 22.

Амазонки налетели на наше импровизированное укрепление с чрезвычайной быстротой и отвагой, но учащённый огонь наших скорострелок, сняв с коней до пятидесяти воинов, заставил остальных повернуть назад, до самого укрепления. Отчаянная, энергичная команда рассвирепевшей султанши не могла удержать и вернуть их назад, так что и она, наконец, повернула коня и ускакала вслед за своими. Отважная повелительница амазонок, по-видимому, даже не была ранена, хотя Мартен очень желал её подстрелить. Вслед за ней, одобряя храбрость, французы кричали «браво» и после долго удивлялись духу и смелости этих степных наездниц. Жизнь и смелость этих амазонок и живущих среди них мужчин ясно показывали, что воспитание и понятие могут придать много мужественности, силы и крепости женщинам и, наоборот, ослабить те же качества у мужчин. Было ясно, что женщины других стран боязливы, слабы, изнежены, слабонервны, бесхарактерны не потому, что это так должно быть, а потому, что воспитание, понятия и условия жизни, действуя долго и постоянно, делают их таковыми. Мы видели, что мужской пол страны амазонок страдает теми же недостатками, коими отличаются женщины наших стран.

Дерево и зверь подчиняются и изменяются под влиянием воспитания и условийжизни. Человектемболееподдаётсявсвоёмразвитииивыработке характера влиянию среды, понятий и условий обстановки и жизни.

Отступление амазонок означало наше освобождение. Послав разведчиков, мы убедились, что враг ушёл к себе и, следовательно, дорога вперёд была открыта. Убрав убитых и засыпав их песком, мы оказали помощь четырём раненным амазонкам, сделав надлежащие перевязки. Они, повидимому, были очень удивлены наш[ему] участи[ю], ибо по своим диким понятиям, не знают о милосердии к врагу. Даже бедуины-мусульмане недостаточно понимали наше попечение о раненых, замечая, что лучше оста-

236

вить этих безверных женщин на съедение зверей. Я объяснил им, что все люди суть твари Аллаха и что надо иметь сострадание не только к людям, но и к животным.

Посоветовавшись с караван-баши, мы решили отпустить наших пленниц, темболее, чтобратьихссобойнебылонадобностидаидалёкогопути они едва ли и выдержали бы.

Одна из них видела меня и французов в бытность нашу в серале их повелительницы, а потому мусью Мартен поручил ей передать султанше поклон и посоветовал не брать в другой раз в свой гарем французов… Мы могли дать пленницам и лошадей, ибо от убитых амазонок осталось их более, чем было нужно.

На другой день после отступления врага мы с некоторыми предосторожностями, пустились в путь. Конечно, уже нечего было думать о путешествии в Судан к Мехди. Мы направились с караваном в Тунис, куда и прибыли благополучно через тридцать пять дней.

Тут мы узнали, что Мехди Мухамед Ахмед недавно умер и в Судане начались несогласия и голод.

Мои французы из Туниса отправились обратно во Францию, несколько сконфуженные неудачей экспедиции, а я направился в Константинополь. Скажу по правде, и мне хотелось в Париж; особенно, к прекрасной Маргарите Шалон, но ещё более сильные и серьёзные чувства тянули назад, на родину в Ташкент, а потому я решил ехать на время в Стамбул, а после, совершив благочестивое путешествие в Мекку, направиться домой. Прошло порядочно лет, узнают ли меня в Ташкенте? Найду ли в живых друзей моего отца – Баба Рахима Перваначи, Магомед бая Ходжабаева, Селим Ходжа Муслюмбаева и других? И когда я их увижу?

237

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА С МОЛЛА АББАСОМ ФРАНСЕВИ1

Посещение Гуль Бабы

1908. – 10 июня, № 42.

Я учился в одной из средних школ Стамбула. Школа находилась ближе к окраинегорода– средисадов, мечетей, кладбищ. Классбылоченьсветлым. С одной стороны широкие окна смотрели на двор мечети, выстланный камнями, накоторыепадаладлинная, тёмнаяирезкаятенькипарисов, сдругой стороны – на сверкающие золотым солнцем серебристые и синие волны Мраморного моря. Окрестность нашей школы была такой заброшенной и тихой, что, когда учителя заходили на урок и шум детей стихал, было ясно слышно воркующих голубей во дворе мечети и стук налинов2 готовившегося к омовению муэдзина.

С Молла Аббасом я впервые познакомился здесь. Он остался у меня в памяти.

…Не прошло и месяца, как я перешёл в 4 класс. Был солнечный, жаркий, весёлый день. Окна класса были полностью открыты, дующий с моря сладкий, приятный ветер раскачивал большие белые, надувающиеся, как парус, занавески, распространяя прохладу и простор. Шел урок геометрии. Преподаватель Колагасы Тахсин Эфенди плохо видел. Из-за этого дети называли его Кёр Тахсин (Слепой Тахсин). Пользуясь его близорукостью, на этом уроке я прочёл попавшие как-то мне в руки «Французские письма». Этот рассказ так сильно захватил мою юную и чувствительную душу, что я забыл про урок, учителя, школу и прочее. Под монотонное объяснение, раскачиваясь вместе с дующим порывистым ветром Мраморного моря, в

1Незаконченный рассказ И. Гаспринского, опубликованный на страницах газеты «Терджиман» в 1908 г. В 2003 г. транслитерирован на латиницу Байрам Ораком и Назим Мурадоглу как «Molla Abbas Franseviye Tesaddüf: Gül Baba Ziyareti» (İsmail Gaspıralı, Seçilmiş Eserleri: 1, Roman ve Hikayeleri, Neşre Haz. Y. Akpınar, N. Muradov, B. Orak, İstanbul: Ötüken Yayınevi, 2003. –S. 341 – 361). Художественный перевод текста Г.Ю. Сеитваниевой.

2Налины – деревянные башмаки, которые использовались при омовении и при посещениях хаммамов (бань).

238

состоянии, похожем на сон, я увидел прочитанную мной Страну Блаженства и как будто прожил в ней.

Вот с того дня, под сильным впечатлением книги, я записался учеником к Молла Аббасу.

***

Сейчас я в городе Будапеште, являющемся столицей Венгрии. Я не ищу визитов, как Молла Аббас. Я не путешествую для того, чтобы что-то увидеть. Я странствовал, чтобы успокоить душу, которая нигде не может найти покоя. Раз уж я оказался здесь, решил не уезжать, не увидев Гуль Бабу3.

Тюрбе Гуль Баба4 находится в стороне крепости Будин, во дворе особняка одного из богатых венгров. С помощью детей я нашёл особняк. У открывшей мне дверь молодой и красивой немки на ломаном немецком я спросил: «Здесь ли Гуль Баба?». Девушка вежливо ответила: «Здесь, проходите!» Поднявшись по лестнице из нескольких ступеней, мы очутились

вверхнем дворе. В центре двора стоит тюрбе, похожее на стамбульские. На куполе есть месяц. На месяце написано: «На всё воля Аллаха». Девушка открыла запертую дверь, мы прошли дальше. Ровно в центре тюрбе она сдвинула несколько досок пола, нагнувшись, дотронулась рукой до земли и сказала: «Вот Гуль Баба!».

Яприсел в углу. Закрыв глаза, я громко стал читать суру «Тебареке».5 Воздев руки, прочёл молитву. Открыв глаза, встал. Что я вижу? В тюрбе,

встороне Киблы,6 стоит белобородый, в белой чалме, в чёрном одеянии учитель… Он тоже, присев, читает Коран. Я поздоровался. Он знаком принял приветствие и также знаком велел, чтобы я дождался окончания чтения Корана. С нетерпением я стал ждать, повторяя про себя: «Интересно, кто это?» Через пять-шесть минут господин учитель закончил молитву.

– Ве алейкум селям (Мир Вам), сын мой! Откуда путь держите?

– С севера. Из снежных, мёрзлых, холодных стран… Надеясь, что при-

3По преданию, был дервишем по имени Зеки, прозванным Гюль Бабой за свою любовь к розам. В 1541 г. пришёл в Буду (Будапешт) вместе с турецкими воинами.

4Восьмиугольная гробница Гюль Баба построена при османском правлении между 1543 и 1548 годами по приказу третьего паши Буды недалеко от моста Маргит. Гробница имеет плоский купол, покрыта свинцовыми пластинами и деревянными плитками. Во время второй битвы за Буду в 1686 г. при Габсбургах гробница чудом осталась неповреждённой, но была превращена в часовню католиками-иезуитами, которые переименовали её в Часовню Святого Иосифа. В 1885 г. османское правительствопоручиловенгерскиминженерамвосстановитьгробницу, икогдаработа была завершена в 1914 г., она была объявлена национальным памятником. Гробница была вновь восстановлена в 1960-х, а в 1990-х гг. подверглась повторной реставрации.

Внастоящее время гробница Гюль Баба является собственностью Республики Турция.

5Получившая в народе название 67 сура Корана «Мульк».

6Направление на Священную Каабу в Мекке, соблюдаемое во время совершения молитвы.

239

дёт успокоение к моей душе, нигде не могущей найти покой, я приехал на запад, к этим местам.

Засмеявшись, господин учитель похлопал меня по спине:

– Да, это свойственно Вашему возрасту… Молодость, бурное время… Пройдёт, всёпройдёт... Пойдётдождь, можетбыть, сильный, однаконебойтесь, после него Вы обязательно найдёте покой. Обретёте спокойствие… Как и я, войдёте в осень жизни. Когда Ваша голова, лицо покроются снегом, больше не будет ни бури, ни сполохов зарницы, не ударит молния. Это время вечного покоя и безмолвия. Ах! Я бы тысячи раз пожертвовал этим спокойствием ради тех мук молодости… Но разве это возможно? Если судьба, оторвав Вас от Родины, бросила сюда, идите, идите вперёд, развивайтесь!.. Почувствуйте силу Создателя, искусность творения!..

Когда старец говорил эти слова, я смотрел ему в лицо: должно быть, ему было за семьдесят, однако он был очень бодр, здоров, полон жизни… Светло-карие глаза излучали свет. По глубоким морщинам на лбу прочитывалось, что он познал немало горечи, но и сладость жизни. Белая, как молоко, длиннаябороданачёрномхалатесвидетельствовалаотом, что, поняв смысл жизни, он освободился от бессмысленных тревог и переживаний. Несмотря на это, у старца загорелись глаза, когда он заговорил о молодости, задвигалисьброви, зашевелиласьборода… Быловидно, чтовыпавший на бороду снег не погасил полностью вулканы его души…

Но кто же он? Едва он закончил, я тотчас же спросил:

1908. – 17 июня, № 44

–Господин, позволительно ли мне спросить, кто Вы?

–Да, мой сын. Раньше я не очень желал быть известным, а сегодня не вижу необходимости скрывать имя. Я Молла Аббас Франсеви…

Этот ответ меня очень порадовал. Удача дала мне возможность предстать перед праведником, которого я очень давно хотел видеть и вот уже как де- сять-пятнадцать лет являлся его заочным учеником. Преклонившись, я поцеловалемурукуивкратцерассказалосвоейжизни, отом, скакоговремени являюсь его учеником и как давно хотел его видеть. Пожелал ему блага.

Наставник погладил мою голову и сказал:

–Присядем, почитаем молитву.

Мы оба присели. Он помолился за меня. А я сказал «Амин!». Во время чтения молитвы мне было трудно принять на веру то, о чём я думал, и то, что я видел: мы в центре Европы, в столице одной из самых цивилизованных стран… Вместе с никому не известным, откуда-то пришедшим и кудато идущим Молла Аббасом молимся в тюрбе одного из великих святых!..

Закончив молитву, мы встали и окинули взглядом стены. Везде были

240