Титаренко М.Л., Кобзев А.И., Лукьянов А.Е. - Духовная культура Китая. Том 4 - 2009

в сфере идеологии и культуры многие проблемы решить так и не удалось, и, лишь прибегнув к такой форме, как «культурная революция», «открыто, всесторонне, снизу доверху мобилизовав широкие народные массы, можно до конца разоблачить происки темных сил в жизни партии и страны», отвоевать власть, узурпированную теми, кого он назвал «стоящими у власти и идущими по капиталистическому пути».

Китайские историки видят три причины развязывания «культурной революции».

1) Мао Цзэ-дун слишком переоценивал и абсолютизировал роль классовой борьбы в социалистическом обществе, особенно начиная с 1957 г., искусственно раздувал ее вплоть до провозглашения врагами своих сторонников. Сейчас признаются такие взгляды Мао Цзэ-дуна как «левая утопия, полностью противоречащая марксизму и идущая вразрез с действительностью страны». «Дело дошло до того, что даже обыденные внутрипартийные споры между товарищами, придерживающимися разных мнений, — говорилось в „Решении по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР", — рассматривались как проявление ревизионистской линии или борьбы двух линий, что создавало атмосферу все большей напряженности во внутрипартийных отношениях».

Эскалацию этой «левой утопии» хронологически историки делят на пять этапов: 1. Начало — с «борьбы против правых» в 1957 г.; 2. После Лушаньского совещания и пленума ЦК КПК в 1959 г., когда подвергли резкой критике Пэн Дэ-хуая и его сторонников и началась новая кампания «борьбы против правого оппортунизма»; 3. После X пленума ЦК КПК 8-го созыва, когда по инициативе Мао Цзэ-дуна «классовая борьба» была определена как «программа» на всем этапе строительства социализма, о чем следовало «говорить каждый год, каждый месяц и каждый день»; 4. После января 1965 г., когда «главным объектом классовой борьбы» были намечены «стоящие у власти и идущие по капиталистическому пути» руководители страны; 5. С выработки в мае 1966 г. «Сообщения ЦК КПК от 16 мая» и затем «Постановления ЦК КПК о великой пролетарской культурной революции», принятого XI пленумом ЦК КПК 8 августа 1966 г., которые явились программными документами развязываемой «культурной революции».

2) Все шире распространялся культ личности Мао Цзэ-дуна, достигший своего апогея в «культурной революции». «Мао Цзэ-дун стал все больше зазнаваться, отрываться от действительности и масс, впадать в субъективизм, самоуправствовать и возвышать себя над ЦК партии, — говорилось в „Решении по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР", — что постепенно ослабляло и даже подрывало принцип коллективного руководства и демократического централизма в партийной и государственной жизни».

Дэн Сяо-пин признавал, что «после развернувшейся в 1958 г. критики выступления против слепого забегания вперед и борьбы в 1959 г. против „правого уклона" демократическая жизнь в партии и государстве начала выходить из нормы, стали углубляться явления патриархальщины, такие, как монополия слова, единоличное решение важных вопросов, культ личности, возвышение отдельных лиц над организацией и т.д. Линь Бяо трубил о том, что высказывания председателя Мао Цзэ-дуна являются высочайшим указанием, что он достиг „вершины", и такой взгляд получил широкое распространение во всей партии, во всей стране и в армии».

3) Левые ошибочные взгляды Мао Цзэ-дуна, его культ личности и стиль единоначалия широко использовались такими корыстолюбцами, как Линь Бяо, Цзян Цин и Кан Шэн. Их вожделенное стремление к личной власти росло по мере изменения условий в Китае. «В силу целого ряда исторических причин после образования КНР демократический процесс в политической жизни партии и государства не мог развиваться достаточно успешно, — писали историки КНР. — Организационная система и система руководства в партии и государстве были очень далеки от совершенства». Это и способствовало совершению «безостановочных ошибок» Мао Цзэ-дуном, использованию их в своих корыстных целях Линь Бяо, Кан Шэном и Цзян Цин, невозможности

332

Таким образом, в конце февраля 1966 г. сложились две определенные точки зрения на формы и методы проведения кампании, которые и были отражены в соответствующих документах — «Протоколе» и «Февральских тезисах»; сложились два неофициальных центра: один в Пекине во главе с Лю Шао-ци, Пэн Чжэнем, Дэн Сяо-пином, другой — в Шанхае во главе с Цзян Цин и стоящими за ней Мао Цзэ-дуном, Яо Вэнь-юанем, Чжан Чунь-цяо и т.д. Каждый из центров планировал проводить кампанию в соответствии со своими взглядами и выработанными документами, причем первые пытались действовать, опираясь на партийные организации страны,

вформах, уже использовавшихся в прошлых кампаниях, вторые — в новых, еще не известных никому формах.

В конце марта 1966 г. Мао Цзэ-дун, находившийся на юге, подробнее ознакомившись с тезисами, провел ряд бесед с Кан Шэном, Цзян Цин и Чжан Чунь-цяо. 28 марта он резко осудил «Февральские тезисы» за стирание классовых граней, смешение истинного и ложного, назвав их ошибочными. Далее он призвал разгромить Отдел пропаганды ЦК КПК, который назвал «дворцом владыки ада», и, сделав персональный выпад в адрес Пэн Чжэня, заявил: «Пэн Чжэнь, Пекинский горком, Отдел пропаганды ЦК покрывают плохих лиц. Отдел пропаганды необходимо распустить, „Группу пяти" необходимо распустить». 30 марта в беседе с Кан Шэном и Цзян Цин

вШанхае Мао вновь подверг критике Отдел пропаганды, призвав «свергнуть владыку ада и освободить чертенят!». Далее он заявил: «Я всегда считал: если центральные органы совершают плохие дела, надо призвать к бунту на местах и развернуть наступление на центр». Он вновь повторил тезис о «появлении ревизионизма в ЦК КПК» и возникшей с этим «опасности» для страны, потребовал проведения «великой культурной революции».

31 марта Кан Шэн вернулся в Пекин и передал Чжоу Энь-лаю и Пэн Чжэню последние указания Мао. С 9 по 12 апреля состоялось заседание Секретариата ЦК КПК, на котором Кан Шэн вновь изложил указания Мао Цзэ-дуна всем присутствующим, Пэн Чжэнь изложил свою позицию. Кан Шэн и Чэнь Бо-да подвергли резкой критике «серьезные ошибки» Пэн Чжэня. После этого было решено: 1) подготовить проект документа, критикующий ошибки «Тезисов пяти», а также аннулировать эти тезисы; 2) создать группу по подготовке документа по «великой культурной революции». Эти решения затем были утверждены Мао Цзэ-дуном и Постоянным комитетом Политбюро ЦК КПК.

12 апреля Чэнь Бо-да подготовил проект документа с критикой «Февральских тезисов» и отослал его Мао Цзэ-дуну. 14 апреля Мао Цзэ-дун отредактировал документ, вписав туда: «Аннулировать прежнюю „Группу пяти по культурной революции", создать новую „Группу по подготовке проекта документа по великой культурной революции"».

Секретариат ЦК КПК отстранил от работы Пэн Чжэня. Вслед за призывом Мао о свержении «владыки ада» с политической арены исчезает Лу Дин-и.

17 апреля 1966 г. в Пекине парткомом Министерства высшего образования были собраны на совещание партийные секретари пекинских и тяньцзиньских вузов, заведующие отделами пропаганды для обсуждения вопроса углубления кампании научной критики. Было подчеркнуто, что появилось много научных критических статей, но очень мало политических, многие не понимают, что идет классовая борьба на идеологическом фронте. Было указано, что руководство учебных заведений должно уяснить, что идет борьба двух путей: пролетарского и капиталистического на фронте образования, литературы и искусства, что следует ликвидировать монополию буржуазных специалистов в образовании, надо вести борьбу за захват у них власти в этой сфере. Всю работу в вузах следует сочетать с научной критикой, с ее помощью осуществлять революцию в образовании и реформирование учебного процесса, мобилизовать и организовать массы, преподавателей, учащихся, рабочих и служащих на активное участие в этой борьбе. 23 апреля 1966 г. Мао Цзэ-дун, оценив этот документ как «хороший», наложил резолюцию, призвав всех препо-

334

та 1966 г. говорилось: «Во время болезни Чэнь Бо-да или выезде за пределы Пекина все обязанности по руководству Группой возлагаются на первого заместителя Цзян Цин»), Чжан Чунь-цяо, Ван Жэнь-чжун, Лю Чжи-цзянь. Вскоре эта группа не без помощи Мао Цзэ-дуна превратилась в особый орган, осуществлявший свою деятельность независимо от Политбюро и Секретариата ЦК КПК, став практически штабом «культурной революции».

На совещании также подверглись критике Чжоу Ян, Ян Сянь-чжэнь, секретарь Мао Цзэ-дуна Тянь Цзя-ин, Дэн То, Ляо Мо-ша, Линь Мо-хань.

Во время совещания публикуется серия открытых статей с критикой Пекинского горкома и его печатных органов. В статьях резко критикуется «черный притон», основанный на паях Дэн То, У Ханем и Ляо Мо-ша, заявляется, что печатные органы Пекинского горкома превращены в орудие оппозиции партии и социализму, используемые для бешеного наступления на партию. Эти публикации должны были подготовить общественное мнение и создать внешний фон совещания. В эти же дни происходит переписка между Линь Бяо и Мао Цзэ-дуном. Первый 6 мая 1966 г. послал второму «Доклад о дальнейшем развертывании подсобного сельскохозяйственного производства в армии», подготовленный Главным управлением тыла НОАК. Мао Цзэ-дун, прочитав доклад, уже 7 мая дал ответ. В нем он концентрированно изложил свои утопические представления о социально-экономической модели развития Китая в духе «казарменного коммунизма», того идеального общества, о котором он мечтал. Замысел документа сводился к созданию во всем Китае автаркических аграрно-промышленных общин, которые должны были сами обеспечивать свои потребности. План состоял из трех пунктов:

1)Создать общество, где будет уничтожено разделение труда. В «Указании» содержались требования, обращенные ко всем ведомствам и производственным единицам, создавать «великие школы», где бы занимались как основным трудом, так и подсобным. Эти «школы» рассматривались как «маленькие общества», не связанные с внешним миром, способные заниматься и промышленным и сельскохозяйственным производством, вести культурные и военные дела, критиковать буржуазию, способные вводить последовательные ограничения в отношении разделения общественного труда и товарного производства, постепенно ограничивать принципы распределения по труду и материальной заинтересованности (Мао Цзэ-дун полагал, что при отсутствии указанных ограничений существует вероятность возникновения капитализма). На деле осуществление этого «плана» вело к резкому подрыву производительных сил общества и его регрессу. Реализация «указания» в учебных заведениях приводила к тому, что в них воспитывалось новое поколение недоучек, а в армии — к серьезному снижению ее боевых качеств.

2)Создать общество, в котором постепенно будут ликвидированы товарно-денежные отношения. Мао считал, что постепенно следует ликвидировать систему товарного производства и денежного обращения именно путем создания «великих школ», которые сами производят все необходимое для себя либо наполовину снабжают себя всем необходимым. Характерно, что с момента обнародования данного «указания» и вплоть до своей смерти он не менял своего мнения по этому вопросу. Мао Цзэ-дун хотел заменить товарно-денежную экономику не продуктопроизводящей, а натуральной, что на практике означало бы разрушение производительных сил.

3)Создать общество, в котором будут ликвидированы «три больших различия». Ликвидация общественного разделения труда и товарно-денежных отношений, по мысли Мао Цзэ-дуна, стави-

ла целью постепенное стирание различий между рабочими и крестьянами, между городом и деревней, между физическим и умственным трудом. Мао Цзэ-дун, игнорируя необходимость дальнейшего развития производительных сил общества, видел способ ликвидации «трех больших различий» в обществе с помощью всеобщей уравниловки.

Председатель в своем письме поддержал призыв Линь Бяо к превращению всей армии в «великую школу идей Мао Цзэ-дуна», одновременно настаивая на распространении военных форм

336

Ли и Гуань Фэн, под заголовком: «Приветствуем первую дацзыбао Пекинского университета». Публикация в «Жэньминь жибао» стала возможной после того, как Чэнь Бо-да, направленный 31 мая 1966 г. во главе рабочей группы в редакцию, взял в свои руки руководство газетой, в которой с 1 по 5 июня 1966 г. была опубликована серия подстрекательских статей. 1 июня — передовая статья «Решительно вымести всю и всякую нечисть», с призывом к проведению «культурной революции». Там прямо ставился вопрос о «захвате власти». В ней впервые в открытой печати была выдвинута сразу подхваченная хунвэйбинами задача «полной ликвидации старой идеологии, старой культуры, старых нравов и обычаев» и «формирования абсолютно новой, пролетарской идеологии, культуры, обычаев и нравов».

2 июня — статья «Великая революция, затрагивающая душу людей», где подчеркивалось, что ход событий «выдвигает на первый план вопрос о пролетарской культурной революции», для решения которого народ должен «вести решительную и беспощадную борьбу против антипартийных, антисоциалистических представителей буржуазии, против „ученых авторитетов"».

3 июня — статья «Отвоевать у буржуазии захваченные ею позиции в исторической науке», где утверждалось, что «представители буржуазии превратили историческую науку в важную позицию в их борьбе против партии, против социализма».

4 июня — статья «Сорвать буржуазную маску „Свободы, равенства и братства"», где развивалась мысль об обострении классовой борьбы со ссылкой на соответствующее указание Мао Цзэ-дуна. Обращаясь к «буржуазным авторитетам», газета заявляла: «Выращенные вами ядовитые сорняки наводнили наши газеты, радиопередачи, периодические издания, книги, учебники, доклады, художественную литературу, кино, театры, эстраду, изобразительное искусство, музыку, хореографию и т.д.». О «свободе высказываний», которую якобы проповедовали эти «авторитеты», в статье говорилось, что «это не что иное, как свобода для организации черного притона „Села трех", свобода для распространения черных „Вечерних Яныпаньских бесед", свобода для широкого показа черных постановок и кинофильма..., свобода заступничества за правых оппортунистов и поощрения их к реваншу». В статье признавалось, что тех, кто начал «культурную революцию», в народе называют «взрывниками». «Мы действительно являемся пролетарскими „взрывниками" и взорвем все антипартийные, антисоциалистические черные села и черные притоны. Вооруженные пролетарской „золотой палкой", мы перебьем всю и всякую нечисть».

5 июня появляется последняя из этой серии статей «Быть пролетарским революционером или буржуазным „монархистом?"». В ней давался обзор событий в Пекинском университете, критикуемому Лу Пину был приклеен ярлык «буржуазного монархиста», здесь же намекалось, кто стоит за его спиной.

Учащиеся высших и средних учебных заведений во многих городах страны откликнулись на эти публикации, что привело к быстрому подъему так называемой кампании «борьбы с черной бандой», жертвами которой стали директора и преподаватели учебных заведений.

«После 1 июня дворы пекинских учебных заведений были, как хлопьями снега, завалены множеством дацзыбао, — вспоминала дочь Дэн Сяо-пина. — Атмосфера кипучей лихорадочной деятельности распространялась неудержимо, как эпидемия. Высшие и средние учебные заведения Пекина внезапно полностью погрузились в атмосферу смуты. Бунтарские действия непрестанно расширялись, происходила их эскалация. В некоторых учебных заведениях критика директоров и преподавателей приняла крайние формы: их вытаскивали на сцену перед толпой и устраивали над ними форменную расправу; это называлось „вести борьбу", при этом дело доходило до телесных наказаний и избиений». По данным первого секретаря столичного горкома партии Ли Сюэ-фэна, более 100 преподавателей и студентов из 24 вузов столицы были объявлены «контрреволюционерами», 10 тыс. учащимся были приклеены различные политические ярлыки.

338

В первой декаде июня 1966 г. Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК под руководством Лю Шао-ци и Дэн Сяо-пина принял решение направить «рабочие группы» в учебные заведения для оказания помощи в руководстве этим движением. Были также разработаны требования из восьми пунктов, нацеленные на контролируемое партией и упорядоченное развертывание этой кампании. На их основании кампанию следовало проводить в рамках только своего учреждения, института, школы, факультета, курса, строго запрещалось расширять ее за пределы своего ведомства, требовалось строго сохранять тайну, не вывешивать дацзыбао на улицах, не устраивать демонстраций и шествий, не окружать дома «черной банды».

После этого горком партии приступил к откомандированию «рабочих групп». В вузы они формировались из сотрудников Организационного и других отделов ЦК КПК, в средние школы из аппарата ЦК КСМК. Всего было откомандировано в Пекине более 400 групп в количестве от 10 до 20 тыс. человек, в том числе в средние школы — более 1,5 тыс. человек.

Вскоре по примеру Пекина «рабочие группы» стали направлять и в других городах страны. Так, в Шанхае в их составе насчитывалось около 40 тыс. человек, а по всей стране, по заявлению Чэнь И, — около 400 тыс. человек.

Вдеятельности «рабочих групп» можно условно выделить три периода. Первый — с 3 июня по 18 июля 1966 г. (их формирование и направление); второй — с 18 июля (т.е. с момента приезда Мао Цзэ-дуна в Пекин из Ханчжоу) до 28 июля 1966 г. (деятельность «рабочих групп» на местах, борьба в руководстве по поводу их использования); третий — с конца июля 1966 по январь 1967 г. (отзыв «рабочих групп» и борьба с ними).

Всвязи с тем, что отношение к приходу «рабочих групп» в учебные заведения было неодинаковым, в самих вузах и средних школах возникшие там массовые организации тут же разделились

на два больших лагеря, т.е. на «консерваторов», стоящих на позициях партийного руководства в лице Лю Шао-ци и Дэн Сяо-пина, и «бунтарей», поддерживающих «левых» и ГКР.

«Рабочие группы» даже в случаях, когда они вынуждены были идти на немедленное отстранение ректоров и секретарей парткомов вузов, принимали вместе с тем меры к восстановлению деятельности партийных и комсомольских организаций. Они пытались смягчить удары по «отстраненным от постов» руководителям высших и средних учебных заведений, ограничиваясь требованием представить «покаяние» или направлением на «курсы концентрации и воспитания» творческой интеллигенции, решительно пресекая, там где они могли, применение физического насилия. Дэн Сяо-пин и Лю Шао-ци в своих наставлениях «рабочим группам» подчеркивали, что последние являются представителями партийного руководства: «Вы посылаетесь нами, выступление против вас является выступлением против нас». Поэтому члены групп выступления против себя квалифицировали как антипартийные, контрреволюционные действия.

18 июня в Пекинском университете возникли беспорядки и драки. Не Юань-цзы и ее сторонниками была «вытащена для борьбы» большая группа (около 60 человек) руководящих кадровых работников, профессоров и преподавателей университета. «Рабочая группа» предприняла соответствующие меры, чтобы своевременно прекратить этот инцидент, изолировав нескольких человек. 20 июня Лю Шао-ци распространил по всей стране информацию о пресечении драк

ибеспорядков этой «рабочей группой», считая действия «правильными и своевременными»

ипризывая на местах действовать так же. Однако его оппоненты так не думали. Цзян Цин, Чэнь Бо-да, Кан Шэн и их сторонники сначала всячески провоцировали студентов, а затем представляли односторонние доклады Мао Цзэ-дуну. По словам Лю Шао-ци, противодействие «рабочим группам» было отмечено в 39 из 50 учебных заведений Пекина, а Кан Шэн заявил, что ошибки совершило свыше 90% «рабочих групп».

Когда 9 июня Мао Цзэ-дуну в Ханчжоу Лю Шао-ци докладывал обстановку и коснулся «рабочих групп», Мао заявил, что не следует спешить с их откомандированием без подготовки. «Детям на-

«рабочих групп». Трижды — 13, 19 и 22 июля собиралось центральное руководство и обсуждало этот вопрос. Чэнь Бо-да от имени ГКР заявлял, что «рабочие группы» подавляют развитие демократии, окатывают холодной водой массы, он требовал их отзыва. Лю Шао-ци выступал против такой точки зрения, у него произошел на эту тему крупный разговор с Кан Шэном. Дэн Сяо-пин также встал на сторону Лю Шао-ци и, парировав обвинения в свой адрес со стороны членов ГКР и, в частности, Чэнь Бо-да, заявил: «Вы утверждаете, что мы боимся масс, а попробуйте вы сами отправиться на передовую!.. С отзывом рабочих групп я не согласен!» К середине июля Мао Цзэ-дун наконец решает вернуться в столицу, считая, что ситуация в Пе-

кине стала очень жаркой и следует в нее вмешаться. 16 июля он устраивает свой знаменитый заплыв по Янцзы. «Гуанмин жибао» так резюмировала смысл «заплыва»: «Наш любимый вождь Председатель Мао вполне здоров. Это самое большое счастье китайского народа!» Газета «Цанькао сяоси», предназначенная для кадровых работников, опровергая всевозможные слухи о плохом здоровье Мао в связи с долгим его отсутствием в столице, сообщила, что многие иностранные специалисты-медики, исследовавшие Мао Цзэ-дуна, считают, что организм вождя настолько хорош, что он может уверенно прожить по меньшей мере до 150 лет.

18 июля 1966 г. Мао Цзэ-дун неожиданно для многих (он не оповестил об этом даже Лю Шао-ци

иДэн Сяо-пина) вернулся в Пекин. Отказавшись от встречи с главой страны Лю Шао-ци, в тот же день он пригласил к себе в резиденцию Чэнь Бо-да и Кан Шэна. 24—25 июля 1966 г. по инициативе Мао созывается совместное заседание членов Постоянного комитета Политбюро ЦК

исекретарей региональных бюро ЦК КПК и ГКР, на котором резкой критике подверглись Лю Шао-ци и Дэн Сяо-пин, было заявлено, что они «совершили серьезную ошибку» в откомандировании «рабочих групп». Мао Цзэ-дун впервые открыто заявил, что «рабочие группы», во-первых, не могут вести борьбу, во-вторых, не могут проводить реформы, они только могут играть роль «препятствующих движению». Лю Шао-ци и другие руководители, посылавшие «рабочие группы», вновь не высказали отрицательного отношения к роспуску этих групп, но 26 июля Постоянный комитет Политбюро ЦК принял официальное решение об их роспуске. В этот же день Цзян Цин и Чэнь Бо-да, выступая в Пекинском университете, впервые открыто заявили об этом.

28 июля под давлением Мао Цзэ-дуна и членов ГКР принимается решение «О роспуске рабочих групп во всех высших, специальных и средних учебных заведениях». На следующий день об этом решении было объявлено на 10-тысячном митинге «активистов» учебных заведений Пекина, созванном Пекинским горкомом в здании ВСНП. Лю Шао-ци, Дэн Сяо-пин, Чжоу Энь-лай выступили с «самоанализом», взяв на себя ответственность за «рабочие группы» (одновременно подчеркнув, что направление их в учебные заведения осуществлялось в соответствии с мнением

ЦК партии) и заявив, что ни у кого не было опыта и что «старые революционеры столкнулись с новыми проблемами».

Во всех высших и средних учебных заведениях занятия были прекращены, там непрерывно, сутки напролет шли митинги и диспуты. Представители ГКР, и в первую очередь Чэнь Бо-да, Цзян Цин, Кан Шэн, Чжан Чунь-цяо и Яо Вэнь-юань, почти ежедневно, начиная с 20-х чисел июля, направлялись в учебные заведения Пекина и раздували «пожар культурной революции», подстрекая учащихся к бунту, к борьбе с «рабочими группами», к созданию своих собственных организаций. Митинги проходили при массовом стечении учащихся, иногда яблоку было негде упасть, выступления транслировались через усилители и громкоговорители, громоподобные лозунги и крики типа «долой черную банду!«, «ша, ша!» (смерть, смерть!) сотрясали небо.

В последней декаде июля 1966 г., очевидно чтобы быстрее раскачать новую кампанию, так как он считал, что «культурная революция», которая начала набирать силу после майского «Сообщения ЦК КПК», сходит на нет, Мао Цзэ-дун затеял переписку с учащимися. Если судить по текстам первых дацзыбао хунвэйбинов средней школы при Пекинском университете Цинхуа и сравнить

340