Червонюк В.И. Конституционное право зарубежных стран. Ч. 1

31

Назначение методологии не сводится только к познанию государ- ственно-правовой действительности. Она выполняет также функции систематизации полученного государственно-правового знания, выработки понятийного аппарата конституционного права. Таким образом, предметная область науки конституционного права получает выражение в системе научных понятий, теорий, образуя логически цельную систему конституционно-правового знания. С учетом отмеченного методология конституционного права представляет собой теоретическое объяснение оснований и принципов объективного познания конституционно-правовой действительности, а также логические способы и приемы ее исследования.

Современная методология права может выступать и в единстве интегрированных в нее частных методологий (например, для познания особенностей отдельных правовых семей), но может исследовать правовую действительность или ее фрагменты, субъективированные объекты познания посредством методологии, базирующейся на определенной научной теории. Так, познание структуры права, прежде всего, предполагает использование методологии аналитической юриспруденции с присущим ей догматическим способом освоения правовой действительности. Хотя, конечно, применение только этой методологии недостаточно для познания структурных особенностей права. Исследование механизмов восприятия права его адресатами становится возможным при привлечении методологических возможностей психологии права; функциональные связи права могут быть обнаружены при посредстве инструментария социологии права и т. д. При этом не исключается исследование права при том условии, что одна методология может выступать антитезой другой. Отмеченное, однако, не опровергает общего вывода относительно интегративной природы методологии.

32

§ 3. Применение методологии аналитической юриспруденции в конституционном праве

Методологические возможности конституционного права, как и всякой части правоведения, предопределены специально-юридически- ми особенностями общей теории права1. Эти особенности общетеоретического правоведения концентрированно отображает специально-

юридическая теория, или аналитическая юриспруденция – часть об-

щей теории права, изучающая право с позиции специальноюридических свойств и юридических форм его проявления. Это имеющая характер логической системы научная теория, связанная с атомистической проработкой фрагментов правовой действительности, осуществляемая путем обобщений, получаемых аналитическим путем данных (выработки понятий, категорий) на основе текстов законов и иных нормативных правовых актов, судебных решений, сложных юридических дел (казусов), других реальных фактов правовой жизни (С. С. Алексеев).

С точки зрения философии науки аналитическую юриспруденцию можно позиционировать с метафизикой права; это такая часть юридической науки, которая призвана, используя метафизический метод, оценить право вне связи с той духовно-культурной и социальной средой, в которую оно «погружено». Таким образом становится возможным познать специально-юридические характеристики права, внутренне присущие ему связи, структурную определенность, способы взаимосвязи между целым и его частями, стройную систему знаний о формально-юридических свойствах права, о его толковании и применении в юридической практике, а также деятельность научного сообщества по получению, проверке и оформлению этих знаний. Предметом аналитической юриспруденции является изучение права как юридической формы общественных отношений, формулирование понятий, специально-юридический анализ правового регулирования норм права, правоотношений, правоприменения, правонарушения, мер принуждения в праве, систематизации законодательства и др.2

В работе В. М. Сырых, одной из немногих на данную тему, речь идет о догматическом методе и догматическом правовом исследовании. Последнее интерпретируется как «исследование норм права в целях выявления воли правотворческого органа, выраженной в исследуемых источниках права, общих и особенных черт, признаков, свойственных исследуемым нормам права, и допущенных правотворческих ошибок». В рамках догматического исследования предлагается следующий перечень исследовательских за-

1Говоря о различии между юридической социологией и догматической юриспруденцией, Ж. Карбонье заметил: «Представитель догматической юриспруденции уже в виду своей профессии находится как бы внутри правовой системы, своего национального права. Даже будучи чистым теоретиком, он может с достаточным основанием претендовать на то, чтобы оказывать воздействие на это право. Он участвует в развитии доктрины. Он является авторитетом в праве, хотя и не его источником. Социолог, наоборот, пребывает вне изучаемой системы (если даже он сам к ней относится), и его наблюдения ни в коей мере не влияют на ее функционирование» (Карбонье Ж. Юридическая социология. / пер. и вст. ст. В. А. Туманова. М. : Прогресс, 1986. С. 36).

2См.: Червонюк В. И. Теория государства и права : учебник. М. : ИНФРА-М, 2006.

С. 234.

33

дач: сбор источников права и уяснение их способности содержать действующие нормы права; толкование норм права; оценка качества выявленных норм права; формулирование обобщенных положений, оценок; объяснение полученных исследовательских результатов; изложение результатов исследования. Презюмируется и основное правило изложения догматического описания действующего права: «Автор может выходить за пределы содержания толкуемой нормы права, излагать иные нормативные предписания, но он не может описывать явления, процессы, которые свидетельствуют о реальном действии норм права и не содержатся в действующих нормах права» 1.

Впонимании иных авторов суть формально-юридической методологии заключена

втом, что данный метод содержит в себе совокупность приемов и средств познания нормативных правовых актов с точки зрения содержания их текста, его буквального и системного смысла. Познание осуществляется посредством использования юридической терминологии, правил юридической техники, системных характеристик права, правил построения иерархии нормативных правовых актов, правил разрешения юридических коллизий, правил применения закона и права по аналогии и др. По сути, формаль- но-юридический метод – это использование всей аналитической методологии юриспруденции, т. е. приемов и средств познания содержания права – тех правил и предписаний, которые его образуют; это совокупность приёмов и средств познания правовых текстов с точки зрения их содержания, формы и юридического действия. Отмечается, что этот метод в современных условиях, а также в силу требований парадигмы юридического позитивизма, выступает необходимой составляющей любого научного юридического иссле-

дования. Однако есть смысл говорить и о самостоятельных формально-юридических (догматических) исследованиях2.

О догматическом методе как методе познания речь идет в одной из работ В. Н. Жу-

кова. Автор представил интересный анализ тех основных мифов, которые сложились и многократно тиражируются в отношении юридического позитивизма3.

Таким образом, можно сказать, что догматический метод в значительной, если не в определяющей, мере выступает идентифицирующей интегративной характеристикой аналитической юриспруденции.

Аналитическая юриспруденция – это определенный контекст права, собственно говоря, его составляющая, определяющая специальноюридический колорит его отраслевых структур, включая и право конституционное. Наиболее плодотворно данный аспект права раскрыт теорией юридического позитивизма – методологии правоведения, получившей широкое развитие в различных странах и господствовавшей в качестве единственной в течение длительного времени. Юридический позитивизм как метод научных исследований стал средством обособления от других методов познания, используемых в политологии, исторических дисциплинах, социологии и в работах по естественному праву, а также позволил выйти за пределы исключительно документального, текстологического анализа правовых норм. Резуль-

1Сырых В. М. История и методология юридической науки : учебник. М. : Норма, 2013. С. 327.

2История и методология юридической науки : коллективная монография / под ред. В. В. Сорокина. М. : Юрлитинформ, 2016. С. 113.

3Жуков В. Н. Догматический метод и мифы юридического позитивизма // Государство и право. – 2018. – № 5. – С. 44–51.

35

сти. Власть (сила) права тем самым не является производной от власти (силы) государства1.

Иное дело, что указанный, действительно весьма существенный, аспект права, нельзя фетишизировать и возводить в абсолют, как это имело место в истории правовой мысли и не так редко встречающийся в новейших условиях. Отмеченное в особенности важно для конституционного права, для которого имплицитно присуща связь с экономикой и политикой, реальной жизнью и политической практикой. Носитель прав и свобод («среднестатистический» гражданин) непосредственно и непрерывно включен в систему социальных связей и практик и лишь опосредованно коммуницирован с публично-власт- ными структурами. Между тем ортодоксально-позитивисткий подход к оценке конституционно-правовых реалий, можно сказать, по-преж- нему имеет широкое распространение. Вследствие этого оценка тех или иных конституционно-правовых явлений, процессов и состояний дается исключительно или главным образом с позиции конституционного законодательства, редко практики его применения. Конституционное законодательство и конституционно-правовая жизнь в этом случае оказываются жестко разделенными; реальное конституцион- но-правовое явление оценивается главным образом с позиции традиционно понимаемого должного. Сущее остается вне пределов досягаемости в конституционном познании. Комментарий конституции, закона, судебного решения превалирует над соотнесением нормы в тексте закона и в реальной конституционной действительности. Социальными последствиями принятия и применения закона как законодательный, так и правоприменительный орган юридически не обременен; сформировавшаяся у публичных должностных лиц правовая ментальность часто к этому также не предрасполагает.

Отказ от этой односторонности в познании предполагает использование методологии социологии конституционного права2.

1Обоснование и аргументация феномена силы права, его отличия от понятия силы власти см.: Гойман В. И. Действие права: методологический анализ. М. : Академия МВД СССР, 1992. С. 34–45.

2См.: Червонюк В. И. Прикладная юриспруденция и прикладные методы научного исследования в юридических науках : учебное пособие. М. : Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, 2017. С. 283–291.

36

§ 4. Социология конституционного права

Термин «социология конституционного права» звучит несколько непривычно. Непривычно с той точки зрения, что даже внимательному читателю, обратившемуся к учебникам отечественного и иностранного конституционного права, с трудом удастся разыскать необходимый материал, относящийся к данной теме. Может быть, в отдельных из них словосочетание «социология конституционного права» упомянутый внимательный читатель и найдет, однако его содержание, место в структуре конституционно-правового знания, методологический статус и т. д. останутся не выясненными1. Это обстоятельство, а также необходимость уяснения методологических возможностей социологии конституционного права в юридическом исследовании вынуждают нас несколько подробнее остановиться на рассмотрении данного вопроса.

Социология конституционного права, равно как и социология права, вне зависимости от позиции того или иного автора в вопросе о статусе социологии права (понимаемой в качестве самостоятельной социологической дисциплины, частью общей социологии, самостоятельной юридической дисциплины и пр.), является своего рода ответвлением и от социологической ветви знания, в том числе социологии права, и от конституционного права. В самом первом приближении социологию конституционного права можно охарактеризовать как ту часть социологии права, объектом которой является конституционная система или шире: вся конституционно-правовая действительность.

Обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Становление государствоведения занимает длительный период, хотя далеко не единичные положения государствоведческого свойства сформулированы в русле развивающегося гуманитарного знания. Мыслители древности в этом смысле оставили в своем наследии немало интересных, не утративших свое значение и в современных условиях, высказываний о государственности, демократии, формах государственного

1 В частности, в одной из таких работ речь идет о критериях дифференциации социологического знания в сфере юриспруденции. Отмечается, что наиболее дифференцированной и распространенной структурой социологии права можно считать ту, которая связана с многообразием объекта познания и системой права, например: социология уголовного права, социология семейного права, социология государственного (конституционного) права, социология административного права и т. д. (см.: Адыгезалова Г. Э. Основные понятия социологической юриспруденции : монография. Краснодар : Кубанский государственный университет, 2017).

37

устройства, взаимоотношениях между властвующими и населением и пр. 1 Вместе с тем, наука конституционного права является сравнительно молодой ветвью юриспруденции в сравнении с его классическими дисциплинами, относящимися к частному и публичному праву.

Тем не менее, можно сказать, что изначально формирующаяся наука конституционного права развивается под влиянием социологической мысли. Отчасти следует солидаризироваться с утверждением о том, что в отличие от науки гражданского и уголовного права2, где социологический компонент всегда воспринимался как чужеродный и противопоставляется догме права, для науки государственного права почти всегда было естественным выявлять связи между нормами права и общественными отношениями3. Отмечается также, что на всем пути своего развития наука конституционного права «всегда была тесно связана с другими науками – с философией, социологией, с религиозными воззрениями» 4 . С последним утверждением действительно можно согласиться, поскольку уже в античности, к примеру, была заложена традиция связывать содержание политической и экономической жизни с формой государства (Платон, Аристотель, Полибий, Цицерон). Достаточно обратить внимание на то обстоятельство, что ни один мыслитель античности не обошел своим вниманием проблему формы правления5.

Отмеченную особенность государствоведения можно объяснить, прежде всего, своеобразием предмета этой науки, который мало похож на предметные области других ветвей правоведения. Наличие в конституционном праве двух генеральных объектов правового воздействия – публичной верховной власти и гражданских прав и свобод объективно предрасполагает исследователя к более широкому взгля-

1См.: Червонюк В. И., Калинский И. В., Назарова И. С. Антология конституционных учений : в 2 кн. Книга вторая. Особенная часть конституционного права. 3-е изд.,

доп. М., 2017. С. 255.

2Справедливости ради надо отметить, что именно представители науки уголовного права пришли к выводу о том, что состояние правовых явлений, уровень и динамика преступности зависят не только от характера законодательства, но и множества других факторов неюридического характера.

3См.: Жуков В. Н. Социология права в России (вторая половина ХIХ – первая треть ХХ в.) : монография. М. : Юрлитинформ, 2015. С. 154.

4См.: Кутафин О. Е., Козлова Е. И. Конституционное право России : учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М. : Проспект, 2018. С. 57.

5См.: Червонюк В. И. Конституционное право зарубежных стран : курс лекций : в 10 вып. Вып. 4. Государственное (конституционное) устройство. Часть I. Организация верховной власти в современных государствах. М. : Московский университет МВД России, 2014. С. 222.

38

ду на государственно-правовую действительность, не ограничиваясь собственно юридическим подходом. Справедливости ради, надо сказать, что возникшая к концу ХIХ в. юридическая школа (усилиями таких немецких ученых, как Гербер, Лабанд, Еллинек), имевшая на протяжении длительного времени едва ли не самую большую популярность в государствоведении, все же ограничивала государствоведческое познание сферой правового пространства, правда, не склоняясь при этом к воинствующему позитивизму. Познание природы властвования, прав и свобод человека объективно требовало от исследователя обратить внимание на носителей властных полномочий и носителей прав и свобод, равно как и на те условия (среду), в которой эти полномочия и права осуществляются. Это обстоятельство в свою очередь предрасполагало к использованию возможностей социологической науки.

Симптоматично поэтому, что с конца XIX – начала XX в. в теоретической юриспруденции возникает социологическое направление, где социологический аспект не просто присутствует, но в значительной мере доминирует. В исследованиях зарубежных авторов социологическое направление получает развитие в ряде учений: солидаризм (Л. Дюги, Л. Буржуа), институционализм и плюралистическая демократия (М. Ориу, Л. Леви-Брюлъ, Г. Гурвич, М. Дюверже) и др. Конечно, социологическую направленность в государствоведении нельзя переоценивать. В этой связи требуют уточнения утверждения о том, что «современные учебники конституционного права на Западе и у нас, как правило, определяют свой предмет в качестве своеобразного триединства: 1) конституционно-правовые нормы, 2) общественные отношения, подлежащие государственно-правовому регулированию, 3) практика реализации конституционно-правовых норм»1. Равно как и нуждается в коррекции презюмирование того, что «здесь социологический компонент уверенно сосуществует с догматическим»2.

Явным преувеличением следует признать утверждение о том, что

впоследующие эпохи «социологический компонент в государствен-

1Конституции стран : в 4 т. Т. 1–2. Часть Общая : учебник / отв. ред. Б. А. Страшун.

М., 2006. С. 26.

2Жуков В. Н. Социология права в России. С. 99.

Ссылки цитируемого автора на весьма авторитетную отечественную литературу по конституционному праву не влияют на критику. К тому же, если обратить внимание на одну из таких работ, то даже при внимательном ознакомлении с ее содержанием, трудно найти темы, относящиеся к социологическому анализу проблем, рассматриваемых в этой работе (см.: Кутафин О. Е., Козлова Е. И. Государственное право Российской Федерации : учебник. М., 1999. С. 32.

39

ном праве – норма данной науки, никогда особенно не ставившаяся под сомнение, и при этом социологический подход расширял свое влияние по мере становления полноценного государственного права»1. Такой вывод входит в противоречие с действительным положением дел в данной области. Скорее всего, читатель в большинстве учебников по конституционному праву (отечественному и иностранному) обнаружит доминирование традиционного подхода к анализу конституционно-правовой проблематики – анализ (с разной степенью компетентности) правовых установлений, относящихся к предмету изложения. Достаточно обратиться к теме «Избирательное право…» в учебниках по отечественному конституционному праву, чтобы найти подтверждение отмеченному. Может быть, и по этой причине юристы-государствоведы очень часто неэффективность того или иного конституционно-правового института, оценку имеющих широкое распространение в конституционном пространстве негативных явлений связывают исключительно с несовершенством конституционного законодательства. Соответственно и выход из такого состояния видится исключительно в принятии новых законов, изменении Конституции, учреждении госструктур, призванных осуществлять более действенный контроль за исполнением законодательства, и т. д.

Между тем, как отмечал дореволюционный государствовед В. В. Ивановский, «изучать государственное право следует только во взаимосвязи с фактическими отношениями, подлежащих правовому регулированию»2. По справедливому утверждению историка и социолога Н. И. Кареева, «старое государственное право или возводило в принцип действующее законодательство, или искало нормы, по которым можно было бы перестроить действительность, и пользовалось фактами действительности для иллюстрации или доказательства своих положений, а не для установления общих законов, коим подчиняются явления государственной жизни во всех странах и во все эпохи. Для него юридические нормы значили все, фактические же отношения имели мало значения. Оно смешивало задачи чистой и прикладной науки, плохо иногда отличая последнюю от политического искусства, т. е. непосредственного применения на практике правил прикладной политики. Особенно под влиянием социологии в области государствоведения стало обнаруживаться стремление сделать политическую жизнь предметом чистой науки в смысле такой же общей теории государства, какою по отношению к народному хозяйству является теоретическая политическая экономия»3.

На дозу присутствия социологического в конституционном праве оказывает влияние страноведческий фактор. Если для современного конституционного права стран германской ветви континентального права, а равно государствоведческой мысли англо-американских

1Жуков В. Н. Социология права в России. С. 154.

2Ивановский В. В. Учебник государственного права. Казань, 1910. С. 18.

3Цит. по: Червонюк В. И., Калинский И. В. Назарова И. С. Антология конституционных учений : в 2 ч. 3-е изд., доп. М., 2016. Ч. I. С. 201.

40

стран, характерно придерживаться традиций юридической школы в государствоведении, то страны романской ветви конституционного права придерживаются иной методологической позиции1. В частности, французская доктрина на одно из первых мест в конституционном праве выдвигает политическую власть и политический режим; современная итальянская литература придерживается еще более широкого подхода к оценке предмета конституционного права: его специфика усматривается в регулировании политического поведения2.

Социологическое видение конституционного права в значительной мере предопределено фактором конституционализации. Социологический контекст объективно требуется в формировании социального правового государства, предполагающего утверждение не только в норме, но и в реальной жизни конституционной ответственности публичных властей и их должностных лиц перед гражданами в отношении выполнения конституционно возложенных на них обязанностей.

С социологизацией конституционного права связаны разработки проблематики прав человека. Социальный контекст понимания прав человека должен быть привнесен и в массовое конституционное правосознание, позволяющее утвердить понимание действительно конституционно существующей (признанной на высшем законодательном уровне) связи между публичной властью и носителями прав и свобод. В указанном смысле публичная власть связана правами и свободами, права не дарованы властью, напротив, власть связана в своей деятельности содержанием этих прав; принимаемые законы, их содержание обусловлены конституционными правами и свободами и не могут входить с ними в противоречие; принятие законов вопреки этому конституционному императиву означает умаление или отмену тех прав и свобод, которыми наделены граждане. Социальный контекст прав человека указывает одновременно и на формирование ответственной личности, самоограничивающей собственное поведение в конституционном пространстве и ответственно относящейся к использованию конституционно-правового ресурса.

В рассматриваемом контексте с социологической точки зрения принципиально важно установление объективно складывающихся между различными конституционными явлениями и процессами за-

1Подробнее об этом см.: Червонюк В. И. Конституционное право зарубежных стран : курс лекций : в 10 вып. Вып. I. Введение в конституционное право. М. : Московский университет МВД России, 2008. Ч. I. С. 77–81.

2Цит. по: Сравнительное конституционное право. С. 13–19.