1947

создает ореол сакральности и иллюзию посвященности в глубинный смысл для тех, кто овладел новым языком.

Сказанное выше позволяет сделать однозначный вывод: эффективное и независимое функционирование человека в коммуникации требует разработки и применения надежного способа противостояния манипулятивным воздействиям какого бы то ни было характера. Такой способ противостояния, по нашему убеждению, связан именно с правильной организацией работы механизмов логического мышления по переструктурированию информации в знание.

2.3. Значение и смысл в манипуляции

Смысл речевой ситуации строится в рамках системы убеждений объекта манипуляции и, по, сути, является выводом силлогизма, посылками в котором выступают коммуникативный смысл высказывания и убеждение объекта речевого воздействия – импликацией – в терминах М.Ю. Федосюка (см. Федосюк 1997).

Проиллюстрируем сказанное анализом смыслов речевых ситуаций:

1) - Это… это… черт… Я не виноват ведь, что в вас верю! Чем же я виноват, что почитаю вас за благороднейшего человека и, главное, толкового… способного то есть понять… черт…

Коммуникативный смысл речевого поступка: а) я в сильном волнении, потому что говорю сбивчиво; б) я человек, симпатизирующий вам (собеседнику, эксплицированному местоимением вам), потому что называю вас человеком благороднейшим (= делаю комплимент).

Построение коммуникативного смысла речевого поступка (определение компонентов речевой ситуации) происходит с опорой на систему убеждений объекта манипуляции: для того, чтобы построить вышеуказанные коммуникативные смыслы, необходимо, чтобы у объекта манипуляции были убеждения – «тот, кто говорит сбивчиво, волнуется» и «тот, кто делает комплимент, симпатизирует».

Схематично сказанное выглядит следующим образом: Силлогизм А:

Посылка 1 / коммуникативный смысл высказывания субъекта манипуляции: «я говорю сбивчиво».

Посылка 2 / убеждение объекта манипуляции: «тот, кто говорит сбивчиво, сильно волнуется».

~ 93 ~

Вывод / коммуникативный смысл речевого поступка: «я сильно волнуюсь».

Силлогизм Б:

Посылка 1 / смысл высказывания субъекта манипуляции: «я делаю вам комплимент».

Посылка 2 / убеждение объекта манипуляции: «тот, кто делает мне комплимент, симпатизирует мне».

Вывод / смысл речевой ситуации: «я симпатизирую вам».

Таким образом, субъект речевого воздействия, независимо от смысла и формы высказывания, посредством коммуникативного смысла речевого поступка аргументирует для объекта речевого воздействия его и свои коммуникативные характеристики, характеристики обстановки взаимодействия. А эти характеристики уже далее используются объектом манипуляции для самостоятельного внутреннего обоснования выгодности совершения действия.

2) – А сейчас, простите, не в форме: устал после карлсбадского турнира.

Смысл речевой ситуации: я гроссмейстер, потому что участвовал в карлсбадском турнире (подразумевает наличие у объекта манипуляции убеждения: «в международных турнирах участвуют гроссмейсте-

ры»).

Смысл речевой ситуации всегда имплицитен по отношению к речевому произведению, так как имеет принципиально другую природу, нежели высказывание. Высказывания типа «Подай мне, пожалуйста, соль» представляют собой частный случай соотношения описываемых в них ситуаций с текущей коммуникативной ситуацией и обладают таким же воздействующим потенциалом, что и рассмотренные выше неимперативные высказывания, и так же определяют характеристики компонентом коммуникативной ситуации. Смысл речевой ситуации, конструируемый на основе приведенного высказывания в форме прямого побуждения, можно сформулировать как «я человек, нуждающийся в соли, потому что прошу ее подать». Объект речевого воздействия выполнит просьбу субъекта речевого воздействия не столько потому, что субъект речевого воздействия просит, сколько потому, что у него есть какие-либо аргументы вообще помогать этому человеку вследствие определенного к нему отношения. А отношение напрямую связано с образом этого человека, воспринимаемым объектом речевого воздействия.

~ 94 ~

В высказывании на уровне смыслов запечатлены этапы последовательности ряда операций при совершении говорящим речевого поступка: определение прагматического смысла речи – ситуативноличностная конкретизация этого прагматического смысла в коммуникативном смысле речевого поступка – языковая реализация коммуникативного смысла речевого поступка (ср. Борисова 2001: 215).

Процесс превращения высказывания в средство речевого (психологического) воздействия на индивида схематично выглядит следующим образом (схема 23).

В представленном механизме оказываются связанными высказывание и психологические характеристики личности коммуниканта – объекта манипуляции: его модель мира (лингвистически структурированный в виде убеждений личностный опыт) и система потребностей. Высказывание и модель мира объекта манипуляции оказываются в единой информативной плоскости. Именно в плоскости смыслов и происходит взаимодействие речевого произведения и коммуниканта, оформленного в виде лингвистически представимых убеждений, так или иначе эксплицирующих разного рода психологические характеристики его личности. Потребности и модель мира объекта манипуляции приобретают значимость для процесса речевого воздействия в коммуникативном и прагматическом смыслах речевого поступка воздействующего субъекта.

Представляется, что такое понимание плана содержания речевого поступка и делает его способным выполнить обычно приписываемые ему функции: задать участие адресата в изменении окружающего ми-

~ 95 ~

ра, побудить его к реакции на содержание высказывания» (Рябцева

1994: 85).

Схематично вышеизложенное выглядит следующим образом:

Грань «психологическое – социальное» – поведенческая (прагматическая), грань «социальное – лингвистическое» – семантическая, «лингвистическое – психологическое» – синтаксическая. Движение от психологического к социальному есть движение от индивидуального к массовому, от социального к лингвистическому – движение от конкретного к абстрактному.

Представленная схема согласуется с известным подходом к изучению человеческой коммуникации, при котором коммуникация подразделяется на три области: синтаксис, семантику и прагматику (поведенческую сторону коммуникации) (см. Вацлавик 2000). Подобное деление осуществляется по аналогии с выделенными Ч. Моррисом и Р. Карнапом (Carnap 1942) трех областей семиотики: прагматики, в рамках которой исследуются психологические, биологические и социологические явления, наблюдаемые при функционировании знаков (условия, при которых знаковое средство является для интерпретатора знаком); семантики, исследующей, при каких условиях знак применим к объекту или ситуации, то есть устанавливающей соответствие между знаками и ситуациями; и, наконец, синтактики, с одной стороны, описывающей синтаксические трансформации, с другой – соотношение первичных термов и предикатов с внеязыковой действительностью (Денисюк 2003: 66).

~ 96 ~

2.4. Субъект манипуляции: психологический портрет

Манипулятор обычно определятся как «ущербный», «безнравственный» человек (см.: Битянова 2001; Поварнин 1996 и др.).

Цель воздействия манипулятора характеризуется как неблаговидная – это стремление получить одностороннюю выгоду, «односторонние преимущества» (Тарасова 1993), достичь одностороннего выигрыша (Куницына 2001: 177). Он относится к собеседнику как к «вещи особого рода» (Битянова 2001).

Специфика манипулятивного речевого воздействия состоит в ограничении значений лингвопрагматических параметров: а) коммуникативные смыслы речевых поступков должны обязательно создавать образ манипулятора как единомышленника; б) прагматические смыслы не должны содержать угрозу неудовлетворения потребности манипулируемого из-за действий самого манипулятора.

В связи с этим можно вспомнить значительное количество литературы о так называемом продуктивном общении, успешной коммуникации (см., например: Карнетти 1999 и др.), в которой даются разнообразные советы понравиться собеседнику (говорить на интересные собеседнику темы, делать ему комплименты и т.п.). Данные рекомендации есть не что иное, как способы создания образа себя как единомышленника, человека, симпатизирующего собеседнику.

Характер отношения субъекта воздействия к объекту этого воздействия, то есть установку можно определить как ценностную диспозицию по отношению к объекту воздействия (Зимбардо, Ляйппе 2000: 45). Первым обязательным условием манипуляции является непризнание одним человеком равной ценности личности другого индивида по сравнению с собственной. Такое отношение проявляется в непризнании этим человеком равной ценности потребностей другого (неуважение потребностей / желаний другого человека).

Так, Э. Шостром считает манипулятора человеком несчастным

(1994): сокрытие своих истинных эмоций – таков удел и первый при-

знак манипулятора. Отсюда только шаг до полного отсутствия каких бы то ни было чувств по отношению к ближнему, если эти чувства не помогают использовать людей, как неодушевленные предметы, как вещи. Свою задачу манипулятор видит в том, чтобы производить некое должное впечатление, поэтому обладает поверхностной эрудицией и использует ее с целью впечатлять и управлять. Манипулятивное воздействие достаточно резко характеризуется рядом других исследо-

~ 97 ~

раемым» и, используя методы того и другого, по сути соединяет в себе активного и пассивного манипулятора.

4. БЕЗРАЗЛИЧНЫЙ манипулятор, контактируя с людьми, делает вид, что встречи с ними не представляют для него интереса, что он равнодушен к ним, и что он вообще их избегает. Его любимая фраза: «Мне наплевать». Он относится к другому человеку так, словно того не существует, словно это манекен, неспособный изменяться и развиваться. Подобно манипулятору третьего типа, он использует активные и пассивные методы, играя роль то Сварливой Бабы, то Стервы, то Мученика, то Беспомощного. Его секрет в том, что ему вовсе не наплевать, – иначе он не стал бы продолжать свои манипулятивные игры. Подобные отношения нередко существуют между мужьями и женами. Примером их может служить игра «Угроза разводом», когда манипулятор надеется подчинить себе партнера, а вовсе не разойтись с ним. Поскольку манипулятор ведет себя с другим, как с куклой, неодушевленным предметом, такое безразличное отношение исподволь взращивает качество неодушевленности и в нем самом. Вот почему подобное отношение к людям может быть названо самоубийственным.

Э. Шостром противопоставляет манипулятору актуализатора – позитивно мыслящего и действующего коммуниканта:

~ 100 ~