Павлинов И.Я. Таксономическая номенклатура. Книга 2. От Линнея до первых кодексов

Предлагаемая книга представляет собой вторую часть задуманного мини-сериала по истории и отчасти теории таксономической номенклатуры как важного раздела профессионального языка биологической систематики.

Впервойкнигеэтойсерии(Павлинов,2013а) рассматривается история номенклатуры от самых первых шагов классификационной деятельности (народная предсистематика) через античную и возрожденческую (травническую) протосистематику до «линнеевской реформы», венчающей схоластический этап истории научной систематики (вторая половина XVIII в.).

Настоящая книга посвящена главным образом развитию номенклатуры в XIX в., т.е. в период от завершения названной реформы до разработки первых международных правил (кодексов) на рубеже XIX–ХХ вв. Этот период соответствует началу пост-схоластической (современной) фазы развития систематики и её профессионального языка.

История развития таксономической номенклатуры на протяжении XIX в. освещена с большей или меньшей детальностью в ряде публикаций.Всистематическихруководствах,где основное внимание уделено современному состоянию номенклатуры в той или иной отрасли

классической биологии, этапы её становления представлены в весьма «беглой» форме (напр., Mayr et al., 1953; Майр и др., 1956; Blackwelder, 1967; Mayr, 1969; Майр, 1971; Джеффри, 1980;

Алексеев и др., 1989; Барсков и др., 2004). В статьях, специально посвящённых истории номенклатуры, она рассмотрена более подробно, нолишьвпределахкакого-либоодногоизклас- сических «царств природы» — в ботанике или

взоологии (Stejneger, 1924; Green, 1927; Heller, 1964; Parkinson, 1975; Heppel, 1981; Nicolson, 1991; Melville, 1995; Bowker, 1999; Malécot, 2008; Dayrat, 2010).

Внастоящей книге впервые в мировой литературеисториятаксономическойноменклатуры

вXIX в. рассматривается в полном объёме: в этом отношении книга, пожалуй, уникальна. В нейпредставленывсеболееилименеезначимые номенклатурныесводыикодексы,появившиеся

вботанике и в зоологии в указанный отрезок времени. Это позволяет напрямую сличать их между собой и на этой основе выявлять общие и частные тенденции развития профессионального языка современной биологической систематикивначальныйпериодеёстановления.Все переводы авторские.

И.Я Павлинов

Автор признателен коллегам, взявшим на себя труд прочитать и прокомментировать некоторые разделы предварительной версии настоящей книги, — К.С. Байкову, Л.Н. Васильевой, А. Дюбуа, К. де Куэйросу, А. Минелли, А.П. Расницыну, Н.Н. Спасской, А.В. Сысоеву, А.К. Сытину, А.И. Шаталкину.

Ф. Кантино любезно прислал ещё не обнародованную новую версию «Филокодекса».

Особая благодарность — А.В. Свиридову и М.В. Калякину за прочтение и выправление основноготекстакниги,атакжеК.деКуэйросу за правку английского текста Summary. Все огрехи текста на совести автора.

The author is highly acknowledged to the colleagues who have taken the trouble to read and tocommentonsomepartsofapreliminaryversion of the book. These are K.S. Baikov, A. Dubois, K. de Queiros, A. Minelli, A.P. Rasnitsyn, N.N. Spasskaya,A.I.Shatalkin,A.V.Sysoev,A.K.Sytin, L.N. Vasil’eva.

P. Cantino kindly sent me an unpublished new version of the “Phylocode”.

My special thanks are due to A.V. Sviridov M.V. Kalyakin for their reading and correcting the main part of the book, and to K. de Queiros for his correctingitsEnglishsummary.Alllinguisticflaws that remained are the author’s guilt.

Спецификапостсхоластическойфазыразвития биологической систематики по отношению к предшествующей определяется прежде всего приматом содержания классификационной деятельности в биологии над её формой. На первый план выходит стремление понять биологическийорганизмкактаковой,ането,каким образом и по каким признакам его надлежит «классифицировать». В результате систематика из «схоластической» всё более преврашается в «биологическую».

Такой вгляд на Природу (соответствует онтологической составляющей таксономического знания) дополнен выходящей на передний план эмпирической методологией (это уже раздел эпистемологии). С одной стороны, она требует внимания ко всем проявлениям организма и его жизнедеятельности. С другой стороны, она обусловливает переход от преимущественно «аналитического» (дедуктивного) к преимущественно «синтетическому» (индуктивному) методу разработки классификаций.

На этом фоне примечательно, что многие систематизаторы конца XVIII и начала XIX вв. вслед за Линнеем нередко отождествляют (или едва ли чётко разграничивают) Естественный методиЕстественнуюсистему(илиЕстественный порядок). Они перестают быть «схоластами», но остаются «методистами», а тем самым во многом и «номенклатуристами» (Stevens, 1994, 1997a).

Следствием такого интереса к Природе становится появление новых школ систематики, которые расходятся не по «основанию классифицирования»(как,например,«фруктисты»или «короллисты» в схоластической систематике), а по пониманию того, что собой представляет сама Природа. По этой причине среди них наиболее заметны разного рода натурфилософские концепции, начиная от организмистов

и нумеристов в начале XIX в. и кончая эволюционистами в его второй половине. Каждая из вновь появляющихся школ предлагает своё видениеЕстественнойсистемы(Естественного порядка) живой природы и общих принципов её отображения в таксономической системе (классификации).

Соответственно этой новой онто-эписте- мологии отчасти меняется профессиональный язык систематики: в нём становится меньше эссенциализма вообще и «линнеизма» в частности. Последнее отчасти даже парадоксально, если принять во внимание, что согласно общепринятой точке зрения начало развития языка современной систематики положено «линнеевской реформой», а составляющая основу этого языка номенклатура названа «линнеевской». И тем не менее это так: на завершающей (послелиннеевской) фазе названной реформы в конце XVIII в. закладывается, а в XIX в. усиливается именно её «нелиннеевский» характер. По мнению одного из зоологов-номенклатуристов рубежа XIX–XX вв., сам Линней едва ли узнал бывкодексахтоговременисвоиидеи(Needham, 1911);этопозжеподтверждаетипредставитель совсем иной таксономической школы (Queiroz, 2005). Это означает, что наряду с преемствен- ностьюмежду«линнеевской»ипосле-линнеев- скойноменклатуройвпоследнейприсутствуют многиеважныеэлементы,непредусмотренные реформой самого Линнея.

Последующее изложение необходимо предварить напоминанием о том, что таксономическая номенклатура понимается двояко: а) в узком смысле как свод названий таксономических категорий (рангов) и таксонов и б) в общем смысле как свод принципов и правил образования, сохранения и изменения этих названий. Следует также подчеркнуть, что в той мере, в какой применение принципов и правил

именованиязависитоттого,какимобразомвыделяютсяименуемыекатегории(ранги)итаксоны, номенклатура в общем смысле регулирует не только названия, но отчасти и выделение обозначаемых ими рангов и таксонов.

Вчасти, касающейся фиксации таксономической иерархии, преемственность развития таксономической номенклатуры в XIX в. обеспечена сохранением чётко обозначенной ранговой структуры. Принципиальная новизна состоит в «размывании» последней: базовая четырёхступенчатая структура «класс > секция/ порядок/отряд>род>вид»(Турнефор,Линней), дополненная семейством (Маньоль, Адансон), замещается многоступенчатой. В неё вводятся дополнительные основные категории (триба, когорта и др.), а также вспомогательные суб- и суперординатные категории, обычно каждая со своим терминологическим обозначением (над- и подсемейство, подрод и т.п.). Эта многоступенчатая система фиксированных рангов закрепляется номенклатурными кодексами начинаяссерединыXIX в.итемсамымстановится важнейшей частью профессионального языка систематики, делая его во многих отношениях рангозависимым.

Вчасти, касающейся фиксации таксонов, преемственность задаётся общим признанием того, что каждый таксон должен быть так или иначе определён; новизна состоит в способе определения таксона. В схоластической систематике основными способами являются указаниеегосущественныхпризнакови/илисостава.

Впостсхоластической систематике к этому поначалу добавляется, а потом становится основным иной способ — указание типа таксона. Формализующий его принцип типификации сначала вводится на уровне порядка/отряда/ семейства, затем на уровне рода, в последнюю очередь на уровне вида.

Вчасти,касающейсясобственнотаксономической номенклатуры в обоих её выше указанныхсмыслах,преемственностьобеспеченавзаимообусловленными ключевыми принципами универсальности, стабильности и моносемии. Первые два означают, что и номенклатурные нормы, и образованные на их основе названия должныбытьнеизменнымииединымидлявсех живых организмов за счёт их признания всем научным сообществом. Третий принцип, выраженный афоризмом (Ривинус) «один таксон

—одноназвание»,означает,чтокаждыйранги таксоннесётединственноеназвание,опять-таки

признанное всем научным сообществом. Радикальныйразрывмеждупрежнейсхоластической (включая линнеевскую) и современной постсхоластической номенклатурой обозначается переходом от её эссенциалистской концепции к преимущественно номиналистической.

Хотя первые явные признаки номинализма

вязыке научных описаний появляются ещё в XVI–XVII вв. (Бэкон, Уилкинз), номенклатура ранней систематики развивается в рамках эссенциализма вплоть до «линнеевской реформы». По исходному замыслу её зачинателя она должна была фиксировать единые правила образования «истинных» (сущностных) названий таксонов (прежде всего родов и видов), а равно и сами эти названия. Заменившие их «обиходные» (номиналистические) названия вводятся в норму на после-линнеевском этапе этой реформы, причём как учениками Линнея (вроде Мюррэя, Скополи), так и его противниками (вроде Адансона). В конце XVIII и в первой половине XIX вв. номенклатура носит ещё промежуточный характер: например, в первых сводах номенклатурных правил (Кандоль-ст., Стрикленд) допускается замена «неподходящих» названий. Позже их номиналистическая трактовка («название — это просто название») становится основной для видов, родов и семейств, что отражено в кодексах (например, Американского союза орнитологов).

Особое значение в таксономической номенклатуре XIX в. придаётся принципу биномиальности: он традиционно приписывается Линнею(хотянасамомделеегоследуетставить

взаслугуболеепозднимноменклатуристам,см. 2.4), поэтому включающая его номенклатурная система, как было сказано выше, названа «линнеевской». Причина повышенного внимания к этому принципу объясняется тем, что посколькутрадиционнаясистематиказанимается классифицированиеморганизмов,тоосновной задачей её номенклатурного раздела считается именованиенетаксоновтехилииныхрангов,а организмовкактаковых.Обозначениятаксонов могут быть одно- и двухсловными, организмы обозначаются облигатно родо-видовыми биноменами.Такоепониманиеноменклатурыочень чётко отражено, например, в «Болонском кодексе»,которыйначинаетсяутверждением,что «признаваемаяноменклатура—исключительно биномиальная, согласно которой каждая особь обозначается родовым и видовым названием»

(Douvillé, 1882, р. 594).

Основные изменения в таксономической номенклатуре (в её общем понимании), происходящие на протяжении XIX в., состоят в следующем.

Прежде всего, её принципы и правила становятся всё более чётко организованными и сформулированными.Первыеноменклатурные сводырассматриваемоговременипредставляют собойглавнымобразомпростыеспискиправил

ирекомендаций, значительно хуже организованные в сравнении с «Критикой ботаники…» Линнея, которая специально посвящена таксономической номенклатуре. Позже номенклатурные кодексы становятся более чётко структурированными:внаиболеепродвинутых из них (Парижские кодексы ботаников и зоологов, кодексы Долла и Американского союза орнитологов и др.) появляется вводный раздел (преамбула) с декларацией ключевых принципов;основнаячастьразделяетсятематическипо номенклатурным группам (как у Линнея) и по решаемымноменклатурнымзадачам(обозначения вновь описываемых таксонов, разделение

иобъединение таксонов и др.).

Одной из доминирующих тенденцией развитиятаксономическойноменклатурывXIX в. является её всё большая кодификация, т. е. закрепление номенклатурных норм (принципов, правил и т.п.) за счёт их авторизации тем или иным коллективным органом. Данное обстоятельство отражает общий тренд в направлении большей демократизации научного сообщества — переход от авторитарных решений к принимаемым коллегиально каким-либо национальным комитетом или обществом (вроде Британской ассоциации для развития науки, Американского союза орнитологов), а затем международными конгрессами и комиссиями

(McOuat, 1996; Gassó Miracle, 2011).

По мере развития номенклатуры XIX в. в определённой мере усиливается её рангозависимый характер. В долиннеевской номенклатуре и у Линнея название таксона зависит от его положения в иерархии ранговых групп: названиявидов,родовинадродовыетаксоновобразуютсяпоразнымправилам.Этосохраняется ипослеЛиннея(снекоторымидополнениями). Но вдобавок названия надродовых таксонов в пределах ранговой группы семейства теперь также частично зависят от их положения в иерархии: названия семейств, подсемейств и триб обязательно имеют рангоспецифичные окончания.

Существенным образом меняется способ определения таксонов в связи с ужесточением «связки» (референции) между ними и их названиями. В схоластической систематики основным является экстенсиональный способ (ограничивание, circumscription), в постсхоластической — сначала интенсиональный (указание диагноза), а затем остенсивный (типификация) способы.

Более жёсткими становятся (в современной терминологии) критерии пригодности (законности) названий: обязательность обнародования (опубликования) в тиражируемых изданиях, обязательность указания признаков, а позже также типов описываемых таксонов; обязательность соблюдения условий принципа типификации при разделении и объединении таксонов и др.

В соответствии с доминированием номиналистической трактовки изменяются и ужесточаются условия выбора действительных названий таксонов: теперь они задаются принципом приоритета (или конкурирующим с ним принципом используемости), тогда как принцип «истинности» («достоверности») названий утрачивает своё значение. С другой стороны, в контексте указанной трактовки значительно ослабляются условия применения принципов «истинности», моносемии и лингвистической «чистоты» таксономических названий. В результате заметно сокращается количество предписанных или хотя бы разрешённых случаев замены «недостоверных» или «несоответственных» названий.

Одним из наиболее оживлённо обсуждаемых пунктов на протяжении большей части XIX в., особенно его второй половины, становится соотношение между принципами приоритета и используемости как двух разных способов обеспечения стабильности и универсальности таксономических названий. Предлагаемые решения этой дилеммы варьируют от их жёсткого противопоставления до тех или иных форм комбинирования. Кроме того, в контексте принципа приоритета значительные разногласия вызывает определение начальной даты применения этого принципа. В конечном итоге предпочтение отдаётся приоритету с чётко фиксированными начальными датами (разными в ботанике и зоологии и для некоторых групп растительного царства), однакопредусмотренавозможностьограничения его действия посредством фиксации особой