История сердечно-сосудистой хирургии

ОПЕРАЦИИ НА СОСУДАХ

В 50—60-е годы сосудистая хирургия укрепила свое положение самостоятельной отрасли хирургии. В ней был отчетливо выражен восстановительный характер оперативных вмешательств, направленных на реконструкцию и замену пораженных сегментов сосудистой системы. Объектами хирургических вмешательств сосудистой хирургии явились врожденные и приобретенные заболевания, сопровождавшиеся либо прекращением кровотока, либо сбросами из артериальной системы в венозную (А.В. Покровский, 1968).

В связи с увеличением диапазона оперативных вмешательств на сосудах существенным стало усовершенствование прежних и установление новых хирургических доступов к сосудам. Они должны были быть максимально простыми, возможно менее травматичными, учитывающими расположение нервов и сосудистых коллатералей, достаточными для выделения сосудисто-нервного пучка и создающими возможность дренирования раны. Кстати сказать, в разработку таких доступов (например, Т-образных и крестообразных доступов к сосудам корня шеи, груди и таза) немалый вклад в XX в. внесли отечественные хирурги Н.А. Добровольская, М.Н. Ахутин, Б.В. Петровский, А.И. Арутюнов и др.

Установление рациональных хирургических доступов к кровеносным сосудам было существенным для решения проблемы хирургического лечения острой артериальной непроходимости — внезапного прекращения кровотока в артериальном русле конечности в связи с закрытием просвета магистральной артерии, чаще всего — из-за эмболии, а также тромбоза.

В 40—50-х годах хирурги начали производить оперативное удаление эмбола из артерии (стоит напомнить, что идея удаления эмбола из бедренной артерии принадлежит отечественному хирургу И.Ф. Сабанееву, 1895, а первую в мире попытку ретроградной эмболэктомии из бифуркации аорты, завершившуюся частичным успехом, предпринял отечественный хирург Р.Р. Вреден, 1897). При этом производили артериотомию, а при невозможности удаления эмбола — артериоэктомию. Таким образом, операция прямой эмболэктомии (в первые 12 ч от начала заболевания), а иногда — непрямой эмболэктомии по Вредену (отсасывание эмбола с использованием сосудистого катетера и шприца) вошла в практику как метод выбора при хирургическом лечении острой артериальной непроходимости в различных хирургических клиниках.

Например, Б.В. Петровский в 1962—1967 гг. наблюдал 220 больных с острыми закупорками артерий конечностей, головы и висцеральных ветвей аорты: из них 194 составили эмболии и 26 острые тромбозы. Оперативному лечению подверглись 110 человек, в подавляющем большинстве при артериальных эмболиях конечностей. Однако очень быстро оперативные вмешательства при этой патологии эволюционировали от сравнительно травматичных прямых эмболэктомии к щадящим манипуляциям ретро- и антеградного извлечения эмболов путем их аспирации по Вреде -ну, вымывания и доставания специальными инструментами (петли, катетеры с надувными баллончиками — обтураторами).

Правда, в 50-х годах в клинике, возглавлявшейся тогда А.Н. Бакулевым, был предложен и впервые в стране внедрен в практику метод эмболэктомии специальными сосудистыми кольцами, оказавшийся намного эффективнее предложенных ранее методов. Эта клиника стала одним из ведущих в нашей стране центров хирургии острых артериальных окклюзии и к началу 60-х годов располагала большим опытом.

Эффективность восстановительных операций значительно повысилась, когда в начале 60-х годов наступил новый период в лечении острой артериальной непроходимости, был предложен и внедрен в клиническую практику баллонный катетер для тромбэмболэктомии. Этот период характеризовался совершенствованием техники оперативных вмешательств, внедрением методов профилактики эмболии, а также углубленным изучением патогенеза острой ишемии и постишемических осложнений (B.C. Савельев, 1976) [119].

Впрочем, относительно тактики лечения эмбологенной артериальной непроходимости даже в середине 70-х годов у многих хирургов не было достаточной ясности. Одни полагали, что оперативному лечению подлежат лишь случаи выраженной ишемии конечности при отсутствии эффекта от пробного консервативного лечения, в то время как "легкую" ишемию можно лечить консервативно. Другие также рекомендовали консервативное лечение при отсутствии у больных выраженной ишемии конечностей, но полагали, что впоследствии тех из них, у кого разовьется хроническая артериальная недостаточность, все-таки следует оперировать. Третьи считали эмболэктомию показанной во всех случаях, даже при начинающейся гангрене конечностей. Определенные выводы сделал на основании собственного опыта B.C. Савельев (1976): 1) консервативное лечение не в состоянии устранить артериальную окклюзию; 2) невозможно достичь хороших результатов без полного восстановления проходимости артерий конечности на всем протяжении; 3) современный уровень сосудистой хирургии обязывает бороться не просто за сохранение конечности, но также за полное восстановление ее функции. Он считал также, что при этой патологии нет показаний к консервативному лечению, а есть лишь противопоказания к хирургическому, обусловленные как тяжестью общего состояния больных, так и опасностью развития смертельных постишемических осложнений в связи с восстановлением кровообращения в резко ишемизированных тканях. Поэтому при решении тактических вопросов необходимо было ориентироваться на два основных фактора: тяжесть общего состояния больных и степень ишемии конечностей. Существенной была также еще одна рекомендация — при эмболии на фоне сегментарного атеросклеротического поражения артерии, а также иногда при повторных вмешательствах на одном и том же сосуде, операция будет эффективной лишь при сочетании эмболэктомии с реконструктивной операцией.

В 40-х годах объектом внимания сосудистой хирургии стали крупные, магистральные сосуды, прежде всего, аорта. Шведский хирург К. Крафорд (С. Crafoord, 1944) иссек суженный участок нисходящей грудной аорты, а непрерывность ее восстановил при помощи ручного сосудистого шва. Затем американцы Р. Гросс (R. Gross, 1948) и X. Сван (Н. Swan, 1948) использовали при подобной операции пластику гомотрансплантатом; француз К. Дюбо (С. Dubost, 1951) применил плаюбращения, который плохо снабжался из-за [. Селлерс (Sellers, 1947) и Брок (Brock, I1 ии клапанного сужения легочной артерии, обозначился, когда Крафорд (1944) успеш: ее коарктации и положил начало хирургичео швития. Затем уже стали делать резекцию концов или заменой создавшегося дефекта i аллопластическим протезом.

Что касается восстановительной хирургии облитерирующих заболеваний терминальной части брюшной аорты и ее дистальных ветвей, то она началась только в XX в. с обсуждения вопроса о возможности реканализации облитерированного участка с помощью катетера (Дельбе, 1911). Позднее Р. Аериш (1923), основоположник многих современных представлений о патогенезе и клинике облитерирующих заболеваний терминальной части брюшной аорты и ее дистальных ветвей (он был также автором операции аортоэктомии в сочетании с двусторонней симпатэктомией), высказал смелую для того времени мысль о том, что идеальным вмешательством при данной патологии явилась бы резекция всей бифуркации аорты с последующим замещением ее трансплантатом. Почти через четверть века португальский хирург И. Дос Сантос (Dos Santos, 1947) успешно выполнил операцию эндартерэктомии. Через два года И. Канлин (Canlin, 1949) произвел операцию шунтирования сосуда аутовенозным трансплантатом при сегментарной облитерации бедренной артерии. Первую операцию резекции бифуркации аорты с замещением гомотрансплантатом осуществил в клинике И. Оудот, Oudat (1950), а через три года он, совместно с П. Беконсфилдом, Beaconsfield, опубликовал результаты уже пяти подобных операций (К.Д. Эристави и др., 1968). В нашей стране первая восстановительная операция — интимотромбэктомия на бедренной артерии — была выполнена А.Н. Филатовым (1958). Через год Б.В. Петровский (1959) сделал операцию создания шунта бедренной артерии сосудистым протезом. Еще через год B.C. Савельев (1960) впервые в стране произвел операцию резекции бифуркации брюшной аорты при ее атеросклеротическои окклюзии с протезированием дакроновым протезом [120].

Позднее, в 60—70-х годах, все более активно стало проводиться хирургическое лечение окклюзии терминальной аорты и подвздошных артерий: практический отказ от шунтирования явился основным итогом этой работы. Наиболее эффективным оказался метод эверсионной эндартерэктомии с последующей аутоаортальной и аутоартериальной пластикой; при невозможности, из-за значительного поражения сосудистой стенки, выполнить эту операцию производили резекцию аортоподвздошного сегмента и замещение его протезом. Таким образом, аутоартериальная трансплантация и протезирование стали двумя основными способами восстановления кровотока в этой области.

Метод эверсионной эндартерэктомии с 1968 г. начали применять в клинике, руководимой Б.В. Петровским, при лечении окклюзионных поражений брюшной аорты и магистральных артерий конечностей (М.Д. Князев, В.Л. Леменев и др.). Тем не менее, как считают А.В. Покровский и Ю.П. Богатов (1995), подобные операции в силу травматичности и продолжительности распространения не получили, хотя сама идея эверсии сосудов продолжала развиваться.

Протезирование и обходное шунтирование аорты были весьма перспективными вмешательствами, так как из-за благоприятной гемодинамики — мощного тока крови в аорте — тромбозы после протезирования развивались крайне редко. Например, при синдроме Лериша — склеротическом поражении бифуркации аорты и подвздошных артерий — из-за частой распространенности склероза бифуркации аорты, нередко захватывавшего и бедренные артерии, методом выбора считалась операция шунтирования аорты: производилось аорто-бедренно-подколенное шунтирование. А при полной тотальной непроходимости бедренной артерии и всех сосудов на голени делали анастомоз между аортой и глубокой артерией бедра.

Впрочем, эти эффективные сосудистые операции поначалу были встречены хирургами без энтузиазма: ряд авторов ставил под сомнение и оспаривал эффективность подобных операций при таком общем заболевании, каким является атеросклероз. Однако позднее такой аргумент, как сегментарный характер поражения сосудов, убедил в целесообразности применения восстановительных операций при данной патологии. Конечно, операции при склеротических и других окклюзиях аорты и артерий были по существу паллиативными вмешательствами, так как они не ликвидировали общий процесс склероза сосудов. В то же время их с полным основанием называли излечивающими, поскольку они полностью избавляли больных от тяжелых симптомов заболевания. Большой вклад в дальнейшее изучение проблемы хирургического лечения

Облитерирующего атеросклероза терминальной части брюшной аорты и ее дистальных ветвей внесли отечественные (А.Н. Бакулев, Б.В. Петровский, Н.И. Краковский, А.Н. Филатов, К.Д. Эристави и др.) и зарубежные хирурги (М. Де Беки, De Bakey, Р. Детерлинг, Deterling, О. Джулиан, Julian, P. Линтон, Linton, Д. Сци-лаги, Szilagyi P., Фонтен, Fontaine, К. Роб, Rob и др.). Многие хирурги накопили в 60-е годы достаточно большой опыт хирургического лечения облитерирующего атеросклероза терминальной части брюшной аорты и ее дистальных ветвей с применением восстановительных операций.

Так, большой интерес представляла разработанная в нашей стране методика операции одномоментной трансаортальной эндартерэктомии из аорты, верхней брыжеечной и почечных артерий. Эту операцию разработал и впервые в мире успешно выполнил у больного с атеросклеротическим поражением сосудов А.В. Покровский (1971). Существенным был прогресс оперативной техники сосудистой хирургии. В нашей стране впервые в мире был разработан и применен рациональный и малотравматичный доступ для подхода к торакоабдоминальной аорте и висцеральным артериям (А.В. Покровский, 1962). Этот забрюшинный торакофренолюмботомический доступ оказался наименее травматичным из все известных, быстро завоевал популярность среди отечественных хирургов и стал доступом выбора при реконструкции брюшной аорты и ее ветвей: за рубежом он получил название "русского доступа"[121].

Можно согласиться с мнением B.C. Савельева (1976), что в 60—70-е годы хирургическое лечение больных с окклюзионным и аневризматическими поражениями аорты и магистральных артерий в нашей стране поднялось на более высокую ступень. Особенно значительными стали успехи реконструктивной сосудистой хирургии при стенозирующих и аневризматических проявлениях атеросклероза аорты и ее ветвей. Этому способствовала разработка и внедрение в клиническую практику функциональных методов исследования сосудистой системы, глубокое изучение ангиокардиографической картины различных атеросклеротических окклюзии, возможности управления свертывающей системой крови. Особая роль в развитии пластической хирургии при приобретенных заболеваниях аорты и ее ветвей принадлежала широкому применению высококачественных отечественных сосудистых протезов.

Хирургическим лечением заболеваний аорты и магистральных сосудов занимались в ведущих клиниках страны. Так, в клинике, возглавляемой А.Н. Бакулевым, первая операция пластического замещения синтетическим протезом бифуркации аорты при синдроме Лериша была выполнена, как указывалось выше, B.C. Савельевым в 1960 г. Правда, со временем показания к выбору метода реконструктивных оперативных вмешательств претерпели изменения. На первых этапах показанием к операции считали выраженную ишемию конечностей, отсутствие эффекта от консервативной терапии при условии полной проходимости всего сосудистого русла конечностей. Однако затем клинический опыт показал, что закупорка поверхностных бедренных артерий не может служить противопоказанием к реконструктивной операции, если сохранена проходимость глубокой артерии бедра. Включение в кровоток глубокой бедренной артерии позволяло у большинства больных значительно уменьшить ишемический синдром и сохранить конечность.

Уже в 70-х годах изменилось и отношение к проведению реконструктивных операций на аорте и артериях при гангренозных изменениях конечностей. Гангрена конечностей уже не была противопоказанием, а, наоборот, стала прямым показанием к выполнению реконструктивных операций на сосудах (А.В. Покровский). Подобная тактика сосудистых хирургов позволила избежать проведения у больных с тяжелым ишемическим синдромом высокой ампутации бедра и ограничиться некрэктомией при сухой гангрене или ампутацией голени при влажной гангрене.

При эмболиях бифуркации аорты и магистральных артерий конечностей B.C. Савельев и др. (1974) проводили оперативное лечение — после артериотомии эмболы и тромботические массы удаляли катетером Фогарти.

Атеросклероз аорты был чреват не только возникновением стенозов и окклюзии, но и образованием аневризм. Лечение аневризм аорты, было, пожалуй, наиболее сложным в сосудистой хирургии. Поэтому при операциях на восходящей аорте, дуге и нисходящем отделе грудной аорты операции производили с использованием искусственного кровообращения. Что касается аневризм брюшной аорты, локализующихся ниже уровня почечных артерий, то их лечение для опытных сосудистых хирургов не представляло большой технической проблемы: к сожалению, число больных с этой локализацией было относительно невелико, главным образом, из-за поздней диагностики. В конце 50 — начале 60-х годов операции при аневризмах аорты стали применять шире и радикальнее. Наиболее рациональным хирургическим методом лечения этой патологии являлось удаление аневризмы с восстановлением целостности аорты: предлагавшиеся первоначально другие виды оперативного лечения — такие как введение инородных тел, в полость аневризмы с целью тромбообразования или подкрепление стенок аневризмы аллопластическими тканями — были паллиативными вмешательствами, не гарантировали от прогрессирования заболевания и разрыва истончавшейся стенки аневризмы.

В нашей стране первым радикальную операцию при аневризме — резекцию аневризматического мешка и замещение сегмента аорты аортальным гомотрансплантатом — выполнил В.А. Жмур (1958). Позднее Б.В. Петровский (1963) сообщил о нескольких успешно выполненных операциях при данной патологии. Ю.Е. Березов (1963) осуществил резекцию аневризмы брюшной аорты с одновременным протезированием аорты и правой почечной артерии. Первую в стране успешную резекцию разорвавшейся аневризмы брюшной аорты произвели Н.Н. Малиновский и М.Д. Князев (1966).

Хирурги использовали два вида операций — во-первых, удаление мешотчатой аневризмы с пристеночным наложением шва на участок аорты по линии отсечения аневризмы и, во-вторых, резекцию диффузной аневризмы с сегментом аорты. Если первый вид операций уже к середине 60-х годов был неплохо разработан и использовался достаточно широко, то второй вид, являвшийся более серьезным вмешательством и требовавший полного пережатия аорты, применялся гораздо реже.

Сложным разделом оставались операции на грудной аорте. Первым в стране, кто успешно произвел при коарктации аорты резекцию коарктации с протезированием, был Е.Н. Мешалкин (1955); позднее он осуществил (и тоже впервые в стране) резекцию нисходящей грудной аорты при ее сужении. Г.М. Соловьев (1965) впервые выполнил торакоабдоминальное шунтирование при неспецифическом аортоартериите. Первую успешную операцию при врожденном надклапанном стенозе аорты с пластикой аорты в условиях искусственного кровообращения произвел А.В. Покровский (1968). Нелегкими оставались и операции при аневризмах грудной аорты.

Опыт, накопленный в Институте сердечно-сосудистой хирургии, показал, что при локализации диффузных аневризм в восходящем отделе дуги аорты, а также в нисходящем ее отделе, ниже уровня левой подключичной артерии, операцию следует выполнять с использованием аппарата искусственного кровообращения: методика подключения аппарата была различной. При этом локализация аневризм в нисходящем отделе дуги аорты и грудной аорты давала возможность выполнять операции с использованием различных методов шунтирования. При небольших диффузных аневризмах у некоторых больных операция ограничивалась циркулярной компрессией аневризмы тефлоновой сеткой, создававшей плотный эластический каркас значительного участка аорты (А.Н. Бакулев, Б.Д. Комаров, 1965).

Кстати, подобную операцию "стягивания" впервые предложил и выполнил челябинский хирург Г.А. Ратнер (1961). Поскольку при этом прочный синтетический бандаж принимал на себя всю механическую нагрузку, падавшую на ослабленную стенку аорты, и надежно предупреждал ее повторное расширение или разрыв, это вмешательство являлось радикальной восстановительной операцией. К сожалению, показания для этой операции были довольно ограниченными, лишь в начальных стадиях заболевания при веретенообразных, небольших шаровидных и ладьевидных аневризмах, если их стенка оставалась эластичной [122].

Все же и в 70-х годах проблему хирургического лечения атеросклеротических аневризм аорты нельзя было считать решенной. Смертность оставалась довольно высокой — она была связана с пожилым возрастом больных, сложностью операции, проводимой с использованием искусственного кровообращения, гипотермии или последовательного шунтирования. Правда, в ведущих клиниках общую смертность при этих операциях удалось снизить до 10%, однако при аневризмах дуги и области отхождения чревного ствола смертность оставалась высокой и составляла 42—54%.

Но были и несомненные достижения. Одним из таких достижений того времени стала операция А.В. Покровского (1972), который первым в стране успешно произвел полную резекцию дуги аорты и части нисходящего отдела грудной аорты с протезированием дуги и всех брахиоцефальных артерий.

В 70-е годы при аневризмах дуги аорты и верхнего отдела брюшной аорты, включающих крупные боковые стволы, хирурги применяли постоянное шунтирование и иссечение аневризм, а при расслаивающих аневризмах аорты — иссечение аневризмы, наложение обвивного шва на оставшиеся расслоенными концы аорты и протезирование. Следует указать, что вскоре при операциях на аорте большую остроту приобрела проблема предупреждения опасных осложнений — ишемических спинальных параличей, возникавших вследствие кислородного голодания спинного мозга из-за длительного пережатия аорты, особенно ее нижней трети. С этой целью в 50 — начале 60-х годов пытались использовать такие методы, как гипотермия и гибернация, шунтирование, искусственное кровообращение. Метод шунтирования разработал американец А. Блелок (1945), а искусственное кровообращение при операциях на аорте (пересадке всей дуги аорты) первым применил американец М. Де Беки (1957). Как показала практика, в том числе практика отечественных хирургов, использование аппарата искусственного кровообращения явилось наиболее перспективным и давало наилучшие результаты. За последние три десятилетия, отмечают А.В. Покровский и Ю.П. Богатое (1995), хирургическое лечение этого заболевания (аневризмы брюшной аорты) получило широкое распространение, и в настоящее время резекция брюшной аорты с внутримешковым протезированием стала стандартной операцией и выполняется во многих сосудистых отделениях.

Характерно, что при операциях на аорте и крупных сосудах хирурги, как правило, не применяли сосудосшивающих аппаратов, с помощью которых, казалось бы, можно было быстрее провести операцию, а применяли ручной шов. "Методом выбора, несомненно, является ручной шов, — писали, подытоживая свой опыт хирургического лечения коарктации аорты, Е.Н. Мешалкин и И.А. Медведев (1959), — так как он допускает возможность выполнения операции при любом типе анастомоза и при любой длине концов сшиваемых сосудов"[123].

Впрочем, индивидуальный, по показаниям, выбор того или иного метода сосудистого шва, оставался законом для хирургов. "Ясно, что на современном этапе развития сосудистой хирургии, — считал Н.И. Краковский (1957), — нельзя говорить о каком-то одном методе соединения двух концов сшиваемого кровеносного сосуда" [124]. Развитие хирургии аорты и магистральных сосудов, особенно при атеросклеро-тических окклюзиях, сделало особенно актуальной проблему использования различных пластических материалов (трансплантатов) для восстановления нарушенного кровотока. Вначале хирурги обратились к использованию ауто- и гомотканей, т.е. по существу к пересадке сосудов.

Еще в начале века Э. Лексер (1907) в клинике первым пересадил сегмент большой подкожной вены в дефект бедренной артерии, образовавшийся после иссечения веретенообразной аневризмы; позже Э. Лексер (1913) пересадил большой сегмент вены (15 см) после удаления аневризмы подвздошной артерии. Такие операции производили и у нас (В.Р. Брайцев, 1916; Н.А. Богораз и его ученики А.З. Цейтлин, 1928, В.А. Хенкин, 1944 и др.). А. Каррель (1906) в эксперименте использовал для пластики дефекта артерии артериальный гомотрансплантат: в клинике его впервые использовали за рубежом Пировано и Гепфнер, Goepfner, а в нашей стране — В.Г. Щипачев (1928).

Американский хирург Гросс (Gross, 1948) разработал эффективную питательную среду для консервации гомотрансплантатов и ввел в клиническую практику метод пересадки артерий. Позднее Г. Исткотт, Eastcott, и Ч. Хафнагель, Hufnagel (1950) использовали для консервации артерий метод замораживания и сохранения трансплантатов при низких температурах, а Маррангони, Marrangoni, и Чекчини, Cecchini (1951) для сохранения артериальных трансплантатов использовали метод лиофилизации, т.е. замораживания и одновременного высушивания трансплантата, после чего стало возможным сохранять трансплантат на длительный срок при комнатной температуре. Этот метод совершенствовали отечественные хирурги Н.И. Краковский и др. (1955-1956). В эти же годы, набравшись опыта, Гросс (1951) пересадил в клинике артериальный гомотрансплантат (консервированную артерию) при операции по поводу коарктации грудной аорты, и одновременно Дюбо, Dubost (1951) — при резекции брюшной аорты. Эту операцию применяли и отечественные хирурги.

Однако сулившая отличные перспективы операция пересадки консервированной артерии не получила широкого распространения. Одной из главных причин явилось то, что по мнению одних исследователей трансплантат был живым и состоял из живых тканей, а по мнению других — мертвым, т.е. был лишь своеобразным каркасом для последующей регенерации оперированного сосуда. Это, кстати, и привело в дальнейшем к идее использовать при хирургическом лечении болезней сосудов протезы, сначала — из металла, а потом, главным образом, из синтетических тканей.

Последующие, более детальные и многофункциональные по своему характеру экспериментальные и клинические исследования, проведенные рядом исследователей уже в 50—60-е годы, подтвердили, что консервированные аортальные и артериальные гомотрансплантаты, независимо от метода их консервации, непригодны для выполнения восстановительных операций. После пересадки консервированных гомотрансплантатов не удавалось добиться их приживления: через некоторое время они гибли и почти полностью замещались тканями реципиента, что было обусловлено, как оказалось, несовместимостью гомотканей с тканями реципиента. Даже один из наиболее совершенных в то время методов консервации, каким являлось замораживание и высушивание в вакууме (лиофилизация), оказался неспособным улучшить результаты пересадки из-за сохранения антигенных свойств гомотрансплантатов.

В общем, возобладало мнение, что гомотрансплантаты следовало расценивать только как биологический протез или каркас, на котором формировался новый сосуд из тканей реципиента. Этим объясняли и тяжелые осложнения, развивавшиеся особенно в позднем послеоперационном периоде (тромбозы, дегенеративные изменения, ретракция, атеросклероз, аневризматическое расширение, разрыв и т.д.), что резко снижало довольно высокий процент первоначального успеха.

Попытку создать искусственный кровеносный сосуд (для последующего использования при хирургической операции) предпринял Хафнагель (1947), применивший трубки из пластмассы (метилметакрилата). А затем Вурхесс, Voorhess, Ярецкий, Jaretzki и Блэкмор, Blakemore (1952) применили для сосудистой пластики трансплантаты, изготовленные из пористой синтетической ткани. В эксперименте, а затем и в клинике, выяснилось, что мелкие поры таких протезов быстро закрываются выпадающим фибрином, что исключало возможность большого кровотечения; в то же время поры создавали наиболее благоприятные условия для вживления протеза в организм.

Пористые протезы, открывшие новый этап в пластике сосудов, быстро обрели популярность у хирургов. В различных странах их создавали из наиболее инертных синтетических тканей: нейлона, капрона, дакрона, лавсана, тефлона и др. Изготавливались протезы разными методами — вязанием, плетением и ткачеством из нитей различной толщины с большей или меньшей пористостью.

Наконец, Эдварде, Edwards и Тапп, Тарр (1955) впервые создали гофрированный протез достаточно высокого качества. После ряда усовершенствований (Де Беки, Л.Л. Плоткин и др.) протезы из синтетических тканей, наиболее полно отвечавшие требованиям сосудистой пластики, стали довольно широко применять как в эксперименте, так и в клинике. Тогда же Шаумвей и др. (1955) применили в качестве сосудистого протеза трубку из прессованной поливинилалкоголевой губки, создав так называемый микропористый протез, который, однако, не обладал достаточной прочностью. В связи с этим предлагались различные методы для укрепления стенки этого протеза (Г.Л. Ратнер, Саутот, Sautot, Кекеч, Kekech, Кремер, Kremer, Хойпель, Heupel).

Эксперименты и клиническая практика показали, однако, что искусственные сосудистые протезы из полиамидных волокон (нейлон, капрон) и поливинилалкоголя оказались малопригодными для восстановительных операций. При пластике этих сосудистых протезов отмечалась сильная местная реакция со стороны тканей реципиента с образованием грубой соединительнотканной капсулы, а в позднем периоде они приобретали вид твердых трубок. Отмечалось также снижение их прочности, т.е. ослабление натяжения стенки протеза, что исключало возможность их нормального функционирования.