tatarinova_l.n-ist.zar.lit.k.19-nach.20_vv

Тема 3. Натурализм во Франции. Эмиль Золя (2 часа).

ВО П Р О С Ы

1.Философия позитивизма и ее роль в формировании натуралистического метода

2.Огюст Конт и Ипполит Тэн

3.Эстетические принципы натурализма

4.Литературные статьи Эмиля Золя, его концепция романа

5.Замысел и структура цикла «Ругон-Маккары»

6.Черты натурализма в романе «Жерминаль»

7.«Жерминаль» как часть «Ругон-Маккаров»

8.Символика и мифологизм в романе «Жерминаль»

9.Смысл названия романа «Жерминаль»

10.Золя о социалистическом движении в романе «Жерминаль»

К О М М Е Н Т А Р И И

Во второй половине 19 века в Европе широко распространяется новое

умозрительную философию (Гегель, Кант, Беркли и т.п.). Общие рассуждения мыслителя признавались не объективными, философия должна основываться на точном знании - положительных науках (т.е. точных и естественных – физиологии, физике, химии и прочее).

Основоположником позитивизма считается французский философ Огюст Конт (1798 – 1857). Главное сочинение Конта – «Курс позитивной философии» (1830). По мнению О.Конта, ни наука, ни философия не могут и не должны ставить вопрос о причинах явлений, а только о том, как они происходят. Исследование должно восходить к факту. Огюст Конт предложил теорию трех стадий интеллектуальной эволюции человечества: на первой – теологической – все явления получают религиозное объяснение; вторая – метафизическая – заменяет сверхъестественные факторами сущностями, причинами, логикой; задача этой стадии критическая, разрушительная, она готовит третью и наивысшую – позитивную или научную. В ней воображение подчиняется наблюдению.

Все, что не есть объяснение факта, не имеет смысла. Отсюда

агностицизм Конта: мы не можем знать конечные причины явлений, наше изучение всегда относительно и не абсолютно. Вопросы, на которые

81

нельзя ответить, и не должны быть поставлены, - считает Конт. Таким образом, он ставит под сомнение саму специфику философии как направления культуры. Именно Конту принадлежит широко распространенное во второй половине 19 века суждение о том, что наука и религия не совместимы. «Я предпочитаю точное смутному», - говорил Конт. Нужно основываться на здравом смысле. Конт ввел в философию новую категорию - полезности. Мораль должна основываться не на каких-то «вечных ценностях», а на целесообразности. Мораль может меняться со временем и зависеть от особенностей народа. В социальной части своей системы Конт выдвигает идею коллектива вместо личности и идею прогресса как постоянного поступательного движения общества, основанного на достижениях науки и техники. Огюст Конт предвосхитил появление технократизма в Европе, получившего мощное развитие уже в 20 веке.

Вторым крупным философом-позитивистом во Франции был Ипполит Тэн (1828 – 1893). В своей теории познания Тэн – материалист: он мечтает о создании «науки вещей и фактов», говорит о необходимости «преодоления галлюцинаций и иллюзий», а критерием истинности считает «взаимную согласованность представлений». Ипполит Тэн является родоначальником культурно-исторической школы в искусствоведении, развивавшей историко-генетический анализ искусства как общественного явления. Основным стержнем философской системы Тэна является детерминизм, (принцип обусловленности), который он возвел на уровень «вечной аксиомы» или «доминирующей способности», из которой логически можно вывести все остальные свойства предмета. Тэн распространяет биологические закономерности на социальные и идеологические изменения. Сама «доминирующая способность» определяется тремя условиями - «расы, среды, момента» - из которых важнейшим является среда. Под расой имеются в виду врожденные свойства, национальные особенности народа; под средой – общественные условия и природа; под моментом - историческая эпоха. Как отмечает Е.Эткинд, концепция общественных и идеологических явлений Тэна может быть определена следующими положениями: 1) сведение причины к абстрактному обобщению – «доминирующая способность»; 2) абсолютный детерминизм, предполагающий полное отсутствие свободы воли у индивида; 3) механистическое отождествление мира природы с социальным миром. Тэн рассматривает человеческое общество как организм, как живое существо.

Ипполит Тэн оказал большое влияние на молодого Золя. В одном из интервью Золя признавался: «Я испытал три влияния: влияние Мюссе, влияние Флобера, влияние Тэна. Последнего я прочел в возрасте двадцати пяти лет, и когда я читал его, во мне затрепетала присущая мне жилка

82

теоретика, позитивиста. Могу сказать, что в моих книгах я использовал его теорию наследственности и среды, что я применил ее к моим романам».

На основе позитивизма возникло новое эстетическое направление -

Н А Т У Р А Л И З М.

В 1865 году выходит роман братьев Гонкуров «Жермини Лассерте», с которого и начинается новая школа. В нем изображена жизнь простой девушки, служанки, подверженной порочным страстям. Новым был выбор героини и вид детерминизма (наследственность). В романе отсутствовал четкий сюжет, был изображен «кусок жизни». Позже в духе натурализма стали творить такие писатели, как Доде, Мопассан, Золя.

Принципы натурализма

1.Верность природе.

2.Объективизм, фактографичность.

3.Биологический детерминизм, научность.

4.Изучение наследственности и среды.

5.Отказ от психологизма.

6.Отказ от принципа отбора.

7.Автор должен быть протоколистом, хроникером, не высказывать своих суждений и эмоций.

8.Отказ от стройной композиции с ее завязкой, кульминацией и развязкой. Изображать жизнь в ее течении.

9.Герои, как правило, представители беднейших слоев населения.

10.Интерес к изображению грязи – физической и нравственной.

11.Вместо индивидуума изображение группового или коллективного героя - толпы, народа, массы.

12.Нагромождение деталей, описаний обстановки, предметов, вещей ради них самих.

13.Принцип изучения, исследования преобладает над принципом воображения.

14.Отказ от типизации характеров.

15.Мрачная атмосфера действия, сумрачные краски в пейзаже и описании жилищ.

Эмиль Золя (1840 – 1902)

Творчество Золя начинается в 60-е годы. В это время Золя находится под большим влиянием романтизма (Гюго и Мюссе). Его первое произведение сборник рассказов «Сказки Нинон» (1864), название которого говорит само за себя – это фантастические, чудесные истории о принцах и русалках. Больше ничего подобного Золя никогда не писал. Через год был написан роман «Исповедь Клода», в котором романтические

83

тенденции сочетаются уже с натуралистическими, но первый, действительно, натуралистический роман - «Тереза Ракен» (1867). В 60 годы были написаны и первые работы Золя об искусстве. В них он еще полемизирует с Тэном по вопросу об индивидуальном (считает, что писатель не может быть безличным). Натуралистическая эстетика сложилась в творчестве Золя только к 80м годам 19 века.

ЭСТЕТИКА ЭМИЛЯ ЗОЛЯ. СТАТЬИ О ЛИТЕРАТУРЕ

Рассмотрим концепцию экспериментального романа, изложенную Золя в статье «Экспериментальный роман» и вошедшую в одноименный сборник (1880). (Кстати, нужно заметить, что многие из этих статей были впервые опубликованы в России в санкт-петербургском журнале «Вестник Европы»). Золя предлагает новое понятие экспериментальный метод, которое он, как он сам это отмечает, позаимствовал у известного французского биолога Клода Бернара. Книга Бернара «Введение к изучению экспериментальной медицины» стала для Золя своеобразным евангелием, он предлагает полностью применить метод Бернара к художественному творчеству, лишь заменив слово «врач» на слово «романист». Кроме того, есть еще одно различие: медик изучает физические объекты, а художник - страсти. Изучение объекта состоит из наблюдения и эксперимента, то же и в литературе. Золя цитирует одно из важных определений Бернара – «эксперимент - это сознательно вызванное наблюдение», замечая, что в эксперименте всегда есть идея, правильность которой проверяется. Романист следует логике изучаемых событий. «Конечная цель - познание человека, научное познание его как отдельного индивидуума и как члена общества». Привлекательной для Эмиля Золя оказалась также идея детерминизма (каждое явление причинно обусловлено). «Детерминизм должен управлять и камнем на дороге, и человеческим мозгом». «Повсюду господствует детерминизм». «Наш долг - исследование». Золя считает, что романист не должен задаваться вопросом почему?, но - каким образом. В стиле Золя нетрудно почувствовать дух поучения и проповеди, и это несколько противоречит его стремлению к научной бесстрастности, напротив, исходя из своего темперамента, Золя вносит страсть во все, что он делает (и в творчестве, и в жизни). Поэтому неслучайно Золя называет себя «моралистомэкспериментатором»: он верит, что его исследование поможет людям решить проблемы добра и зла, управлять жизнью, обществом, решить проблему преступности – и здесь опять мы видим не столько ученого, сколько идеалиста, романтика, а порой весьма наивного человека, хотя он и постоянно критикует идеализм и очень скептически относится к писателям романтической школы. Предтечей натурализма во Франции Золя считает Бальзака и Стендаля.

84

В статьях «Письмо к молодежи», «Натурализм в театре», «Чувство реального», «Критическая формула в применении к роману» и других Золя развивает свои идеи, дополняет новыми размышлениями, но чаще повторяет вновь и вновь свои любимые изречения о том, что натурализм - это «дух научного метода», «классификация человеческих документов», «анализ и логика», «возвращение к природе, к реальности», «протокол и точность наблюдений» и т.п. «Нынешний роман - это современное орудие познания», - пишет Золя в статье «Письмо к молодежи». С учеными Золя роднит любовь к истине и постоянный бескорыстный поиск ее.

«Ругон – Маккары»

Так называется цикл из 20 романов Эмиля Золя, которые он писал большую часть своей жизни – первый роман «Карьера Ругонов» был написан в 1871 году, последний – «Доктор Паскаль» в 1893. В названии указаны две фамилии – Ругоны и Макары (два мужа Аделаиды Фук, основательницы рода). Задача - на примере четырех поколений показать законы наследственности: как передаются от родителей к детям и от других родственников те или иные свойства организма. Вторая цель - выявить роль среды в человеческой жизни. Нужно отметить грандиозность и новаторство самого замысла Эмиля Золя – ведь наука генетика тогда еще была в зачаточном состоянии, а в литературе никто подобных задач вообще не ставил. Золя нарисовал родословное дерево Ругон-Маккаров (см. Приложение). Это наглядно представленная метафора жизни как древа

– цельного, единого, органического начала с множеством взаимосвязей и ответвлений. Подзаголовок серии звучит так: «биологическая и социальная история одной семьи в эпоху Второй Империи». Золя расширяет рамки традиционного романа семейной хроники, дополняя социальную историю биологической. В предисловии к роману «Карьера Ругонов» Золя пишет: «Я хочу показать небольшую группу людей, ее поведение в обществе, показать, каким образом, разрастаясь, она дает жизнь десяти, двадцати существам, на первый взгляд глубоко различным, но, как свидетельствует анализ, близко связанным между собой. Наследственность, подобно силе тяготения, имеет свои законы». А вот еще одно высказывание Золя (из романа «Творчество») – «Я возьму одну семью и прослежу историю ее развития, рассмотрю одного ее члена за другим, откуда они произошли, куда идут, как относятся один к другому; в конечном счете это будет вселенная в литературе, анализ того, как общество слагается и движется… Я помещу своих голубчиков в законченный исторический период, это создаст среду и обстановку, кусок истории… серия книг, пятнадцать, двадцать томов, их темы соприкасаются, но каждая замкнута в своей сфере, серия романов, на которых я к старости построю дом, если они меня

85

не раздавят». В этих рассуждениях мы отчетливо видим дух эксперимента, который Золя прославил в своих теоретических работах.

«Жерминаль» (1885)

Этот роман - тринадцатый в серии «Ругон-Маккары». Он задуман как предельно правдивый рассказ о рабочем классе, об условиях его жизни и забастовке. Жизнь шахты Воре, тяжелый труд, скудное питание, безденежье – сам объект и направленность внимания автора – безусловно говорят о натуралистических установках. «Жерминаль» начинается с описания «непроглядной тьмы беззвездной ночи» холодного мартовского дня – одинокий путник (Этьен Лантье) приходит в поселок Монсу в поисках работы. «Впереди ничего не было видно, даже земли, но он чувствовал, что вокруг плоская равнина, - холодный мартовский ветер гулял тут на приволье, налетая порывами, словно шквал в морских просторах, проносясь над болотами и голой низиной. Ни единого деревца не вырисовывалось в небе; в сыром и холодном мраке дорога пролегала ровная, прямая, как стрела». Этот пейзаж типичен для натуралистического метода: унылая серая обстановка, безысходность, протокольность описания.

Золя уделяет много внимания изображению быта. Ему важна каждая мелочь - устройство жилища, одежда, пища, важно как моются, как идут на работу, как просыпаются и т.п. «Свеча озаряла только часть спальни, квадратной комнаты в два окна, заставленной тремя кроватями. Кроме кроватей, тут был еще шкаф, стол и два старых стула орехового дерева, темными пятнами выделявшихся на фоне светло-желтых стен. Вот и вся обстановка. На гвоздях висела старая одежда; для кувшина с водой и глиняной миски, служившей тазом для умывания, место нашлось только на полу». Написанию каждого романа у Золя предшествовал долгий подготовительный период – период сбора материала, так и в случае с «Жерминалем» Золя тщательно изучал жизнь шахтеров, исписал целые тома записных книжек, сам спускался в шахту. В романе царит эстетика

факта.

Но это лишь одна и, может быть, не самая важная особенность натурализма, другая - биологический детерминизм. Поведение личности автор объясняет прежде всего физиологическими причинами. Здесь мы должны вспомнить о наследственности и о «Ругон-Маккарах». Единственный герой в «Жерминале», имеющий свое место на родословном дереве - Этьен Лантье. Он – третье поколение из рода Макаров (Аделаида Фук – его прабабушка, Антуан Макар («Карьера Ругонов») - его дед, Жервеза 86ерак («Западня») - его мать). От Макаров

86

Этьен унаследовал порочные инстинкты - тягу к разрушению. Стоит ему выпить хотя бы рюмку-другую, и им овладевают ярость и гнев. В этом смысле очень показательна сцена убийства Шаваля, она написана в стиле биологического детерминизма: причина убийства только одна - дурная наследственность, неожиданно пробудившийся инстинкт уничтожения (хотя более логично и убедительно было бы обозначить ревность или идейные разногласия, о которых упоминалось ранее). «В эту минуту Этьен обезумел. Глаза его застилал какой-то красный туман, кровь бросилась в голову. Его охватила жажда убить, непреодолимая физическая потребность, подобно тому как прилив крови к слизистой оболочке в горле вызывает приступ кашля. Потребность убить все возрастала против его воли, под воздействием наследственной болезни. Он схватил выступавшую из стены слоистую пластину сланца, расшатал ее и оторвал большой, тяжелый кусок. Потом обеими руками с удесятеренной силой обрушил этот камень на голову противника. Шаваль не успел отскочить и упал с разбитым лицом, с размозженным черепом. Мозг брызнул в кровлю галереи; из широкой раны полилась алая струя и побежала, как быстрый ручеек. Тотчас натекла лужа крови, и в ней тусклой звездочкой отражался огонек коптившей лампы. Мрак окутывал замурованную пещеру; мертвое тело, лежавшее на земле, казалось черным бугром, кучей угольной мелочи.

Нагнувшись, Этьен смотрел на убитого, широко раскрыв глаза. Смутно вспоминалась ему вся прежняя борьба, тщетная борьба против яда, дремавшего в его крови, в его мозгу, в его мышцах, - яда алкоголя, постепенно отравившего весь его род. Сейчас он был пьян лишь от голода, - всему виной было пьянство его родителей, его предков. У него волосы встали дыбом - таким ужасом наполнило его это убийство, и все же, вопреки взглядам, которые привило ему воспитание, сердце у него билось от радости, от звериной радости утоленного наконец желания. Им даже овладела гордость - гордость победителя».

Этьен не осознает, что он делает, смотрит на содеянное как бы со стороны и удивляется ему, нет разумной логики в его действиях, авторское объяснение однозначно, оно появляется как «бог из машины», препятствуя всякому психологизму. Это касается и некоторых других героев, например, одного из детей семьи Маэ - Жанлена, который зверски убивает ни в чем не повинного молоденького новобранца только потому, что «его преследовало мучительное желание убить». Жанлен вообще с самого детства отличается склонностью к жестокости и различным порокам и опять-таки по причине дурной наследственности.

Биологический детерминизм присутствует и в массовых сценах. Восстание шахтеров показано как стихийное, толпой руководит чувство мести, разрушения, жажда крови, ощущение голода. «Голод доводил людей до экзальтации; еще так никогда не расступались тесные границы

87

их умственного кругозора, никогда не раскрывались такие широкие дали

сравнений с животными: и отдельные герои (Жанлен похож на хорька, Катрин во время работы в шахте напоминает муравья, аббат Жуар назван «откормленным котом», котом выглядит и лавочник Мегра) и толпа в целом похожи на зверей или насекомых. «…Гнев, голод, страдания, длившиеся два месяца, и эта бешеная скачка от одной шахты к другой разительно изменили добродушные лица углекопов Монсу, придали им что-то звериное, хищное». Особенно ярко физиологизм описаний звучит в эпизоде разгрома женщинами лавки булочника Мегра. «Но тотчас толпа опять завыла. Сбежались женщины, опьяненные пролившейся кровью». Бунтари издеваются над трупом - «Они кружили вокруг, как волчицы, и словно обнюхивали труп». Сам Мегра похож на похотливого кота, свалившегося с крыши. Он наживался на страданиях людей, спекулируя хлебом, теперь - ему набивают рот землей – расплата за то, что он отказывал голодным.

Таких подробностей и отталкивающих деталей в тексте очень много, в то же время нельзя не заметить любовь Золя к преувеличенным ярким метафорам (свойство поэтического стиля), заряженным страстностью авторского отношения. Это прежде всего касается самого образа Шахты, это именно образ, символ, а не просто среда, место действия, о которых так много говорится в теоретических публикациях Эмиля Золя. Вот описание шахты в самом начале романа, шахта показана глазами новичка (Этьена) только что пришедшего в поселок Монсу - «Шахта, сгрудившая в лощине свои приземистые кирпичные строения, вздымавшая высокую трубу, словно грозный рог, казалась ему каким-то злобным ненасытным зверем, который залег тут, готовый пожрать весь мир». Это сравнение будет очень часто возникать на протяжении всего повествования. «Теперь ему стало понятно, откуда раздавались странные звуки: с равномерным непрестанным пыхтеньем в шахте работал насос, и казалось, что это дышит притаившееся во тьме чудовище, дышит надсадно, хрипло, с долгими всхлипываниями, словно у него заложило грудь». Прием олицетворения имеет у Золя скорее не художественный (как например, в фольклоре), а философский смысл: в мире произведений Золя все - живое, у него нет ничего мертвого. Особенно это касается природы. Через весь роман проходят символические лейтмотивы Луны и Солнца. Очень много важных, значимых событий происходит ночью при свете луны: это и собрание бастующих в лесу; и убийство, которое совершает Жанлен; и теракт Суварина (а сам Суварин не случайно назван «лунатиком» - !) и многое другое. А вот в конце романа, когда Этьен ранней весной идет по свекловичному полю, идет (опять-таки символично), по существу, в

88

будущее, ярко сияет апрельское солнце и просыпается земля. Природные

символы в романе «Жерминаль» имеют натуралистическую окраску:

они связаны с верой автора в могущество Жизни, в законы бесконечного поступательного развития.

И здесь необходимо поговорить о смысле названия романа. Первоначально у Золя было около двадцати вариантов заголовка - «Дом трещит», «Надвигающаяся гроза», «Прорастающее семя», «Сгнившая крыша», «Дыхание будущего», «Кровавые всходы», «Подземный огонь» и другие. Все они носят более или менее обобщенный характер, но Золя от

установленного во время французской революции 1789 – 1793 годов. Месяц, когда начинается весеннее пробуждение природы, когда набухают почки, прорастают семена. «Я хотел бы закончить Жерминалем, - писал Золя. – Все работают в глубине. Мрачная злоба, подземные удары кирок, молчание, таящее бурю будущего… а вверху цветущий апрель, над полями встает солнце. Покой, прекрасное прохладное утро. Затаенный гул земли и семена нового века, еще не взошедшие, но уже пробивающие почву. Они недаром боролись и страдали. Грядущий день». И все-таки идея весны и будущего - не единственная из заложенных автором, иначе почему он отказался от названий «Дыхание будущего» или «Прорастающее семя»?

«Жерминаль» же соединяет два понятия, два образа - революции и эволюции. Революция, скачок не отрицаются Золя, но она – лишь этап в эволюции, которая значит для Золя гораздо больше. К разрушению как таковому он относится в целом негативно. (Об этом свидетельствуют образы революционеров в романе, о которых мы поговорим чуть позже).

Символизм метода Золя сочетается с мифологизмом. Об этом впервые написал Томас Манн - «Кто станет отрицать в эпосе Золя символизм и склонность к мифичности, поднимающие созданные им образы выше действительности». Размышляя над романом Золя «Нана», Томас Манн замечает в образе центральной героини черты вавилонской богини Астарты (Иштар) (Нана – это, оказывается, ее прозвище). Мифологический подтекст ведет к глобализации образов. То же можно сказать и о методе в романе «Жерминаль». Образ Шахты не только символичен, но и мифологичен: Шахта – «напившийся крови зверь», вампир, вытягивающий жизнь и душу у живых существ. Кроме того, Шахта - Ад, Преисподняя; здесь темно и душно, зловеще мерцают красные огни; это - место страданий и мук; глубины земли, темная нора.

«Солнце, сверкающее апрельское солнце уже сияло в небе во всей красе, согревая кормилицу-землю, совершавшую чудо рождения. Из недр ее возникала жизнь… по всей равнине набухали брошенные в почву семена,

89

и, пробивая ее корку, всходы тянулись вверх, к теплу и свету…. И снова, все явственнее раздавались удары, как будто углекопы, товарищи Этьена, поднимались вверх». Это, безусловно, натуралистический тип мифологизма – в нем главную роль играют природные, естественные силы. Образ с е м е н и - один из центральных во всем творчестве Золя.

Ему посвящен целый роман («Плодовитость»). На последних страницах романа можно также увидеть аллюзию на античный миф о Кадмоне, который посеял зубы убитого им дракона, и из него вышло целое войско.

Таким образом, мы еще раз можем подчеркнуть, что натурализм не является лишь регистрацией фактов, это - искусство, художественный метод, в котором важное место занимают символика и мифологизм. Золя

(Интересным примером сочетания биологического и социального в контрасте является сцена убийства стариком Бессмертным Сесиль Грегуар: он - немощный, старый, больной; она - молодая, цветущая, сильная. Но в то же время она – богатая, представитель высших классов, а он - из среды неимущих).

И последний аспект - изображение в романе социалистических деятелей. Золя прекрасно знаком со всеми оттенками и течениями социализма: в романе называются имена Прудона, Лассаля, Маркса, Бакунина. Четыре героя представляют разные пути рабочего движения в 19 веке – Раснер, Плюшар, Этьен и Суварин. Раснер – в прошлом шахтер, держит питейное заведение, он советует рабочим отстаивать только экономические интересы. Золя иронически именует его «сытым кабатчиком». Плюшар – представитель Интернационала, тоже больше думает о своей выгоде, вернее, о своей карьере, он много и красиво говорит, много обещает, заботится о своей внешности, но мало делает нужного и полезного для бедных рабочих. В описании его личности также сквозит ирония - «Всегда надо проводить собрания, если это можно сделать» - вот кредо Плюшара. Этьен - самый симпатичный автору персонаж, он наиболее близок простым людям, но и он в конце заражается карьеризмом (ведь после обвала шахты он спешит в Париж, к Плюшару, мечтает выступать на трибуне и сидеть в теплом кабинете). Социалистические брошюры, которые он читает в большом количестве, не сделали его лучше. Но наиболее интересный из этих образов - русский анархист Суварин, последователь Михаила Бакунина. Речи Суварина предельно просты по своей мысли: все разрушить до основания, но его личность (и весь образ в целом) - гораздо сложнее. В нем противоречивое, неожиданное сочетание культуры и варварства, мечтательности и

90