большая историография
.docx1932». Washington, 1943—1948.
внешнеполитических материалов, вылущенные в других буржуазных
странах 28. В некоторой степени этот пробел удавалось восполнять прогрессивным зарубежным организациям, которые издавали полезные документальные сборники, знакомившие читателя буржуазных стран со многими важными документами советской внешней политики29
Основные концепции внешней политики СССР в годы первой пятилетки начали создаваться в буржуазной историографии в довоенное время. Уже тогда выявились два течения среди историков и публицистов: 1) противники мирного сосуществования с СССР, апологеты новой антисоветской агрессии и 2) авторы, стремившиеся к объективному и лояльному изложению событий, считавшие возможным и выгодным сотрудничество с Советским Союзом. Борьба двух тенденций по «русскому вопросу» на Западе, столь активная в конце 20-х — начале 30-х годов во внешнеполитической практике, продолжалась в исторической и политической литературе. О ее содержании дает представление вышедшая в 1931 г. в Лейпциге книга «Борьба вокруг германской внешней политики», автор которой не захотел сообщить свою фамилию и .подписался тремя звездочками. Он излагает аргументы сторонников рапалльской линии и приверженцев локарнской политики, доводы тех, кто считает жизненно необходимым для немцев развивать сотрудничество с СССР («Усиление Роосши является усилением Германии»), и тех, кто решительно его отвергает («Пока в России господствует большевизм, основой политики Германии должна быть борьба против Советской власти») 30. Безымянный автор данной книги не предлагает собственных выводов, ограничиваясь перечислением доводов сторонников различных концепций В других работах такие выводы делались с достаточной определенностью. В поисках «объяснений», почему невозможно мирное сотрудничество с СССР, советской внешней политике приписывались самые разнообразные грехи, являвшиеся на деле не отражением реальной действительности, а результатом подтасовывания фактов и злонамеренной фальсификации. Предложения Советского правительства о разоружении якобы не носили серьезного характера и преследовали лишь цель «дискредитировать Лигу наций и капиталистические державы»31. Торговля в СССР да и самое пребывание советских торговых работников в других странах будто бы «таит в себе скрытую политическую опасность»32.
Единственно правильным внешнеполитическимкурсом правобур'жуазные авторы считали антисоветский 33. Особенно много извращений советской внешнеполитической
деятельности было допущено в связи с вооруженным конфликтом на КВЖД Такая литература, в которой СССР безапелляционно и абсолютно бездоказательно объявлялся агрессором по отношению к Китаю, а захватнические действия милитаристов назывались «борьбой за свободу», «освобождением от тисков 28 См., например: «Jahrbuch fur auswartige Politik, Internationale Wirt-
schaft und Kultur, Weltverkehr und Volkerrecht, 1929—1932». Berlin, 1929—1932.
29 См., напоимер: «Der Kampf der Sowjetunion um den Frieden». Eine
Dokumentensammlung enthaltend die Friedens- und Abrustungsvorschlage der
Sowjetregierung an die Regierungen der Lander Europas, Amerikas und Asiens.
1917—1929. Mit einer Einleitung von Henri Barbusse. Berlin, 1929. Такое же
издание, организованное Союзом друзей СССР, выпущено на английском
языке. См. также: «The Soviet Union and the Path to Peace». London, 1936.
30 * * * Der Kampf um die deutsche Aufienpolitik. Leipzig, 1931, S. 34, 274.
31 G. M. Cathorne-Hardy. A Short Historv of International Affairs.
1920 to 1934. London, 1934, p. 175.
32 K. M a i n z. Die Auswirkungen des AuBenhandelsmonopols der UdSSR
auf die deutsch-sowjetischen Wirtschaftsbeziehungen. Berlin, 1930, S. 142.
33 См., например, обоснование и восхваление такого курса в кн.-
W. S. Meyer The Foreign Policy of Herbert Hoover, 1929—1933. New York-
London, 1940.
Москвы», «самообороной», стала появляться почти немедленно после
захвата КВЖД подлинными агрессорами34. Тогда же печатались под видом «документов» фальшивки, якобы разоблачающие «антикитайский заговор Советов»35. И в следующие годы фальсификаторы, тщательно обходя фактическую историю конфликта, повторяли клеветнические обвинения по адресу СССР, якобы совершившего агрессию и нарушившего пакт Келлога, изображали разбойничьи действия китайских милитаристов как
«освободительную борьбу», а вмешательство западных империалистов с целью еще более накалить обстановку как проявление миролюбия и благожелательности Зб. Среди авторов, занимавшихся упорным извращением целей и методов внешней политики СССР, подвизались и лидеры белой эмиграции. Об этом свидетельствует книга Л. Н. Милюкова, в которой эта политика изображена как метания между Востоком и Западом в поисках союзников и разжигание «военных страстей». Те же факты нормализации отношений Советского Союза с капиталистическими странами, о которых все же сообщает Милюков, стали-де возможными, по его никак не аргументированным заявлениям, лишь в результате инициативы со стороны Запада 37. Но далеко не все написанное буржуазными авторами до второй мировой войны по интересующим нас вопросам представляло собой злонамеренные фальсификации. Во многих книгах и статьях наряду с ошибками или повторением некоторых клеветнических «версий» можно было обнаружить и правильные оценки, и объективно изложенные факты, и, главное, отказ от нарочитого стремления опорочить идею сосуществования и сотрудничества между СССР и капиталистическими странами. Авторы таких работ не скрывали своего уважительного отношения к внутренним и международным успехам СССР и своей боязни новой мировой войны, ее разрушительных действий и возможных последствий. В Германии выступления с буржуазно- объективистских позиций были нередки в последние годы существования Веймарской республики. Орган немецкого «Общества по изучению
Восточной Европы» «Osteuropa» в то время публиковал статьи, лояльные к Советскому Союзу, содержавшие ссылки на советскую печать и признававшие целесообразным продолжение советско-германского сотрудничества. Редактор этого журнала О. Гётч неоднократно подчеркивал значение Рапалло для Германии, ценность для нее экономических связей с СССР38. Видный представитель военных кругов генерал фон Сект считал, что между двумя крупнейшими государствами континентальной Европы нет таких разногласий, которые могли бы препятствовать выгодному обеим сторонам политическому и экономическому сотрудничеству. Враги сильной и независимой Германии, замечал генерал, находились не на Востоке, а на Западе39. После захвата власти гитлеровцами такие взгляды, естественно, не получили развития в германской историографии, занявшей воинственные
антисоветские позиции.
34 См.: N. J. Park. Making a New China. Boston, 1929, p. 245—246;
H. B. Mors e, H. F. M с N a i r. Far Eastern International Relations. Boston —
Chicago, 1931, p. 762.
35 См.: «The Chino-Russian Crisis». The Actual facts brought to light.
Nanking, 1929.
36 G. F. Hudson. The Far East in World Politic. A Study in recent
History. Oxford, 1937, p. 234—239; S. ChaoJingPan. American Diplomacy
Concerning Manchuria. Boston, 1938, p. 197. 200, 344.
37 См.: Р. Miliukov La politique exterieure des Soviets. Paris, 1934,
p. 300—301,382, 396—397.
38 См., например, сборник: «Die rote Wirtschaft». Sammelwerk, hrsg. von
G. Pobbert. Berlin, 1932, S. 40.
39 См.. Generaloberst von Seeckt. Deutschland zwischen Ost und West.
Hamburg, 1932, S. 39—42; Idem. Wege deutscher Aufienpolitik. Rede von 24.1 1931. Leipzig, 1931.
В США выступления в пользу признания Советского Союза и мирного сотрудничества с ним встречались на страницах некоторых журналов, особенно либерального еженедельника «Nation»40. На такой же позиции признания и отрудничества стоял в то время Л. Фишер. Он приезжал в Москву, получил возможность ознакомиться с архивными материалами и написал сравнительно объективные работы о СССР и его внешней политике41; от тогдашних своих взглядов Фишер отказался в годы «холодной войны», предпочтя позицию злобного клеветника.
В английской литературе примером объективных оценок отдельных
проблем советской внешней политики можег служить книга Г. Грэхэма, который видит сновы этой политики в отказе от империалистических и агрессивных целей царского режима, в постоянном миролюбии42.
Еще более характерна своим стремлением содействовать взаимному
пониманию с СССР, улучшению отношений с ним книга французского историка, радикал-социалиста А. Словэ. Ее автор, допуская ошибки в трактовке некоторых конкретных вопросов, последовательно отстаивает такие правильные положения, как миролюбивый характер деятельности СССР в Европе, как политическая и экономическая необходимость советско-французского сближения. Он высоко оценивает договор 1932 г. и деятельность Э. Эррио по отношению к СССР43. В других работах, также носивших буржуазно-либеральный характер,
объективно излагалась позиция по вопросам разоружения СССР, искренне стремившегося к их успешному решению, и выявлялись подлинные
виновники безрезультатности дипломатической борьбы в этой области44. Еще более последовательно и с иных, марксистских, позиций освещали советскую внешнюю политику периода первой пятилетки
авторы-коммунисты. Научный анализ борьбы СССР за мир во всем мире, огромного значения сотрудничества с ним, разоблачение инсинуаций империалистической пропаганды о положении в Советском Союзе, о внешней и внутренней политике Советского правительства — таковы особенности статей и книг, написанных с марксистских позиций. В качестве авторов нередко выступали руководители компартий, видные деятели международного революционного движения45. Историография периода второй^мировой войны В военные годы в зарубежной литературе о советской внешней политике произошли неизбежные существенные смещения акцентов. Это относится, разумеется, к странам — участницам антигитлеровской коалиции, к Англии 40 Таковы, например, были статьи редактора журнала Вилларда,
побывавшего в СССР в 1929 г. Они были 'Выпущены отдельным изданием: О. G. V i 1-
1 а г d. Russia from a Car Window. New York, 1929.
41 См.: L. Fischer. The Soviets in World Affairs, vol. I—II. London,
1930; Idem. Why Recognize Russia? New York, 1931.
42 G. Graham. War and Peace and the Soviet Union. London, 1934, 43 A. S loves. La France et TUnion Sovietique. Paris, 1935; Idem. Les
relations commerciales entre la France et l'URSS. Paris, 1935.
44 См., например, F. W. Oertzen. Das ist die Abrustung. Berlin, 1931;
The Soviet Fight for Disarmament. New York, 1932 (предисловие к этому
сборнику написал А. В. Луначарский); W. M a h a n e у. The Soviet Union, the
League of Nations and Disarmament 1917—1935. Philadelphia, 1940.
45 См.: Oeuvres de Maurice Thorez. Livre 2, 3, 4. Paris, 1953—1958.
E. Thalmann. Reden und Aufsatze zur Geschichte der deutschen Arbeiterbe-
wegung, Bd. 1—2. Berlin, 1955—1956; Idem. Locarno — der neue Kriegspakt.
Berlin, 1955; H. Remmele. Die Sowjetunion. Hamburg — Berlin, 1932;
Th. N e u b a u e r. Deutsche Aufienpolitik heute und morgen. Berlin, 1932;
W. W i 1 s о n. Forced Labor in the United States. New York, 1933 и др.
и США, а после 1944 г.—к Франции. Здесь по Мере нарастания Перелома на советско-германском фронте, особенно после Сталинградской битвы, стремительно рос интерес к Советской стране и затухала антисоветская пропаганда. СССР был очень ценным союзником в войне, а не «агрессором» или «нарушителем соглашений». Происходила замена одних оценок другими, более мягкими и лояльными, стали публиковаться мемуары, авторы которых заявляли о себе как о сторонниках сближения с СССР46, и издаваться книги, написанные с целью на материале истории советской внешней политики показать целесообразность сотрудничества с Москвой не только в военные годы, но и в послевоенные. Рассказав о советско-американских деловых связях в 20-е—30-е годы, американский историк Г. Хейман приходит к выводу, что длительный и справедливый мир невозможен без искреннего сотрудничества между СССР и англосаксонскими державами47. Такое же умозаключение после рассмотрения исторических фактов делает Ф. Даллес, решительно выступающий за прочны советско-американские контакты48. Советская дипломатия всегда активно боролась против фашизма — таков основной тезис книги А. Попа о Литвинове, которого автор оценивает как крупного дипломата,
добивавшегося в сложных условиях больших положительных результатов49 Опираясь на советские источники и неоднократно цитируя ту оценку событий, которая давалась в советских документах, характеризовала X. Мур дальневосточную политику СССР50. Из книг, публиковавшихся в других странах, участвовавших в антигитлеровской коалиции, в которых на материале отношений с Советским Союзом в довоенные годы доказывалась необхэдимость и выгодность сотрудничества с СССР, должны быть названы работы Марриота о советско-английских отношениях и Дэвиса о связях между СССР и Канадой. Обоих авторов характеризует стремление к
объективности в изложении фактов51. Особенно конкретно рассмотрена внешняя политика Советского Союза в годы первой пятилетки в труде Коутсов, вышедшем в 1944 г., быстро раскупленном и переизданном в 1945 г.52 Видные общественные деятели, активные члены лейбористской партии, супруги Коутсы многократно выступали в защиту Советской страны от
империалистической реакции, опровергали различные домыслы противников англо-советского сотрудничества53. Вильям Коутс был одним из организаторов общества «Руки прочь от России» и многолетним секретарем англо-русского парламентского комитета. Свою большую книгу об англо-советских отношениях Коутсы, по их собственным словам, налисали и издали с целью улучшить отношения между двумя правительствами и «придать англо-советской друж 46 См., например, такие разнохарактерные книжки, как: S. H. Harper.
The Russia. I Belief in. The Memoirs of S. H. Harper, 1902—1941. Chicago, 1945:
J. Paul-Boncour. Kntre deux Guerres. Souvenirs sur la IIIе Republique.
Paris, 1945.
47 H. H e у m a n n. We can do business with Russia. Chicago — New York,
1945.
48 F. R. Dulles. The Road to Teheran. The Story of Russia and America
1781—1943. New York, 1944.
49 A. U. P о р e. Maxim Litvinoff. New York, 1943.
50 H. L. Moore. Soviet Far Eastern Policy. 1931—1945. Princeton — New
Jersey, 1945.
51 I. A. K. Marriott. Anglo-Russian Relations, 1689—1943. London, 1944;
R. A. Da vies. Canada and Russia. Neighbours and Friends. Toronto, 1944.
52 W. P. and Z. К. С о a t e s. A History of Anglo-Soviet Relations, v. I.
London, 1944.
53 См., например: W. P. and Z. К. С о a t e s. Why Anglo-Russian
Diplomatic Relations Schould Be Restored. London, 1928; W. P. С о a t e s. Is Soviet
Trade a Menace? London, 1931; J. Bromley, W. P. Coates. The Ottawa
Conference and Anglo-Soviet Trade. London, 1932.бе солидную и длительную основу»54 Их книга хорошо документирована, значительную часть ее текста составляют выдержки из дипломатических нот, парламентских выступлений, статей прессы (з том числе и советской). В работе есть и недостатки, например замалчивание существенной роли, которую играла компартия Англии в борьбе за сотрудничество с СССР, или чрезмерно снисходительные оценки руководства лейбористской партии, будто бы не поддерживавшего клеветнических аитисоьетских кампаний. Однако несомненную ценность представляет основная концепция авторов,
считавших, что между двумя странами нет почвы для экономических и территориальных конфликтов. В экономическом отношении, считают они, СССР и Англия дополняют друг друга, а английское рабочее и профсоюзное
движение всегда питало симпатии к Советам. Политика же правительства Англии противоречива, классовые предрассудки становятся на пути хороших отношений55. 1928—1932 гг., оезонно указывают Коутсы,— это годы, когда предрассудки преобладали над государственными интересами. Они сторонники того, чтобы такого преобладания больше не было в английской внешней политике.
Доброжелательные работы, авторы которых стояли на позициях
сотрудничества с СССР, продолжали доминировать в первые послевоенные годы.
Затем в результате серьезных изменений международной обстановки к худшему соотношение фальсификаторской и буржуазно-либеральной литературы о внешней политике СССР стало меняться в пользу первой. Послевоенная буржуазная литература.
Влияние «холодной войны* и антикоммунизма
Общеизвестно, что современная буржуазная историческая наука подчинена интересам политики правящих кругов. Поворот западных правительств от сотрудничества с СССР в военные и первые послевоенные годы к «холодной войне» и открытому антисоветизму в последующее время сопровождался потоком враждебной СССР истерической литературы, грозившей
заполнить книжный рынок в несоциалистичесюих странах. Историки-антисоветчики
представляли идеологию тех, кто 1видел главных врагов в Советском Союзе
и революционном народе своей страны, старался сохранить остатки
фашизма, а в дальнейшем поддерживал неофашистские силы. Фальсификация
истории советской дипломатии далеко не всегда преподносилась в «чистом виде». Многие работы, антисоветские по содержанию, были научными по форме, имели и обильные ссылки на источники, и логические умозаключения, и эмоционально написанные страницы, рассчитанные на живую читательскую реакцию. Новых сборников документов, в которых содержались бы материалы о внешней политике СССР, появлялось очень мало В лучшие из них попадали некоторые взятые из советской периодической печати материалы, однако подавались они по произволу составителя, нередко в отрывках, извлечениях, когда тексты сокращались, а к документам прилагались оценки,
интерпретация дипломатических событий56. В других публикациях произвол шел еще дальше; в комментариях и примечаниях издателя читателю
навязывалась антисоветская трактовка публиковавшихся документов или выдержек
54 W. P. and Z. К. С о a t e s. A Historv of Anglo-Soviet Relations v. I.
p. XVI. 55 Ibid., p. 743—744.
56 См , например: «Soviet Documents on Foreign Policy». Selected and
Edited by Jene Degres, v II. 1925—1932. London —New York — Toronto, 1952. Несколько интересных документов из французских архивов см.: «Documents diplomatiques Francais. 1932—1939». I serie, t. I, 19 juli — 14 novembre 1932. Paris, 1964.из них57. Наконец, ^блюдались попытки «создавать» советские
внешнеполитические документы путем публикации заведомо подложных материалов.
В Лондоне, а затем в Нью-Йорке, Париже Мюнхене были опубликованы «Заметки для дневника», якобы написанные М. М. Литвиновым и являвшиеся гнусной фальшивкой с первой страницы до последней 58. Но большинство
историков-антикоммунистов и не испытывало нужды в подлинных советских внешнеполитических документах. Их замечяли материалами, вышедшими из-под пера противников СССР, среди которых многие выступали в качестве мемуаристов. Государственные деятели и дипломаты, как правило, писали воспоминания с антисоветских позиции. Герберт Гувер считает своей
большой заслугой, что, будучи президентом США, он отказался признать СССР, и критикует Ф. Рузвельта за разрыв с политикой своих предшественников. «Объясняет» Гувер свою антисоветскую позицию с помощью затасканной" клеветы о вмешательстве СССР во внутренние дела США с целью экспортировать туда коммунизм и об «узурпаторском характере» власти большевиков59 Неправомерное смешение деятельности правительства СССР и III Интернационала типично и для многих немецких дипломатов60. Хильгер, несколько лет проработавший советником германского посольства в Москве, стремится развенчать рапалльский внешнеполитический курс, зачеркнуть почти все хорошее, что было в советско-германских отношениях в годы существования Веймарской республики. В двух книгах своих воспоминаний, написанных в период жизни автора в США, где ему была оказана финансовая и организационная поддержка и предоставлен помощник (А. Мейер),
автор старается изобразить Россию как «извечную угрозу Германии» fiI. Немецкие мемуаристы более высокого ранга считали своей заслугой активную борьбу против «духа Рапалло», участие в попытках создать «европейское единство» против Советского Союза 62 Несколько более лоялен и объективен фон Дирксен, не своими политическими взглядами, но благодаря тому, что приводит в своих воспоминаниях факты не только противоречий и трудностей в советско-германских отношениях, но и полезных политических и деловых контактов63.
Из мемуаристов других стран, более или менее подробно освещающих отношения Запада с СССР в конце 20-х — начале 30-х годов, нельзя не назвать полковника Бека. Он стремится приписать себе лично и правительству Пилсудского большие заслуги в развитии сотрудничества с Москвой и подписании советско-польского пакта о ненападении. Беда лишь в том, что в действительности у Бека таких заслуг не было. Основную цель своих мемуаров Бек видит в стремлении убедить читателя в неизменных намерениях тогдашних руководителей Польши сохранить дружественные отношения с СССР. Одним из основных мотивов политики Польши на Востоке, в изложении ав 57 См., например: A. Rubinstein (ed.). The Foreign Policy of the Soviet Union. New York, 1960; L. Shapiro (ed.). Soviet Treaty Series, v. II, 1929— 1939. Washington, 1955. 58 Даже такой антисоветский иностранный историк, как фон Раух, выразил сомнение в подлинности так называемых мемуаров Литвинова, см.. G. V. R a u с h. Ivan Michajlovic Majskij. «Pute^eslvie v prosloe». «Jahrbucher fur Geschishle Osteuropas», Bd 10, Jg. 1962, H. 2. S. 276—277 59 «The Memoirs of Herbert Hoover», v 3 The Great Depression 1929— 1944. New York, 1952, p. 360—362. 60 См.: G. Hilger, A. G. Mevcr. The incompatible Allies. A memoir- history of German-Soviet relations, 1918—1941. New York, 1953; G. Hilger. Wir und der Kreml. Deutsch-sowjetische Beziehungen, 1918—1941. Erinnerungen eines deutschen Diplomaten. Berlin, 1956. 61 G. H i 1 g e r, A. G Meyer. Op. cit.. p. 341 - 62 F. von P a p e n. Der Wahrheit einer Gasse. Munchen, 1952; I. S с h а с h t. 76 Jahre meines Lebens. Bad Worishofen, 1953. 63 H. von D i r k s e n. Moskau — Tokio — London. Erinnerungen und Betra- chtungen zu 20 Jahren deutscher Auftenpolitik. 1919—1939. Stuttgart, 1949. тора, якобы была постоянная готовность заключить пакт о ненападении с Советским правительством64. Фактическая история переговоров и подписания пакта65 опровергает версию Бека и подтверждает апологетический характер его мемуаров. Таким образом документальная база для изложения и оценки советской внешней политики в период первой пятилетки, существовавшая на Западе, ограниченна, и, главное, состоит в основном из тенденциозных, не объективно подобранных материалов. Следует добавить, что большинство буржуазных авторов неохотно и крайне неполно используют опубликованные советские внешнеполитические документы. Это обстоятельство прямым образом связано с их общей историко-политической концепцией и с теми идеологическими задачами, которые ставят перед собой сами авторы либо выдвигают перед ними правительства или учреждения, финансирующие и издающие их работы.
Многие фальсификаторы исходным пунктом своих оценок и выводов берут тезис об отсутствии принципиальных различий между внешней политикй Советского правительства и царской России, о фактической преемственности между ними. И та и другая объявляются экспансионистской и агрессивной, коренная противоположность целей, принципов и методов международной политики царских министров и рабоче-крестьянского государства затушевывается. Подобные взгляды развиваются в десятках работ, специальных и общих, «толстых» и популярных66. Сущность и принципы новой, социалистической внешней политики искажаются Эта политика в полном противоречии с фактами выглядит как агрессивная, стремящаяся экспортировать революцию в другие страны, «подорвать» западные «свободные государства», добиться «неограниченного территориального расширения»67 Отсюда делается вывод о невозможности мирного сосуществования и сотрудничества с СССР по вине якобы агрессивно настроенных советских руководителей. Сама концепция сосуществования изображается фальсификаторами не такой, какова она в действительности. Это-де вынужденный отказ Советского Союза от «марксистских принципов в области внешней политики», вызванный его слабостью, экономической невозможностью продолжать войну за торжество мировой революции, хитроумный тактический маневр, задача которого— выждать время, подготовить новую экспансию. Поэтому призывам к мирным отношениям между Западом и Востоком, уверяют сторонники такой порочной концепции, не надо следовать, им нельзя верить68. Рассматривая многие конкретные вопросы отношений СССР с западными и восточными странами в конце 20-х — начале 30-х годов, авторы, разделяющие такие взгляды, допускают извращение фактов и их произвольные, противоречащие истине, оценки. В области советско-американских отношений это — концепция «исторической враждебности» между СССР и США, невозможности длительного и плодотворного сотрудничества между ними, игнорирование больших усилий Советского правительства к развитию
взаимовыгодных связей между двумя странами и серьезных положительных 64 Colonel J. Beck. Dernier rapport. Politique polonais 1926—-1939. Paris, 1951, p. 7, 10. 65 См. гл. XII настоящей работы. 66 См., например: М. В е 1 о i f. The Foreign Policy of Soviet Russia 1929— 1941: v. I. London —New Yoik — Toronto, 1947, p. 7; v. II, London —New
York — Toronto, 1956, p. 388, 391; F. Ph. D. Nowak. Russian Imperial and So- viet Foreign Policy. Boston, 1956, p. 9, 19 и др. 67 См.: R. A r о n. L'a Societe industrielle et la guerre. Paris, 1959, p. 104, 107; W. W. К u 1 s k i. Peaceful Coexistence: an Analisie of Soviet Foreign Policy. Chicago, 1959, p. 99, 110; A. R u b i n s t e i n. Op. cit., p. 4—5 и др. 68 J. Gavin. War and Peace in the Space Age. London, 1959, p. 119—-120; G. F. К en nan. Soviet Foreign Policy. 1917—1941. Princeton — New Jersey, 1960, p. 33—35; F. Ph. D. No w a k. Op. cit., p. 9; E. R. Goudma n. The Soviet Design for a World State. New York, 1960, p. 164 и др.рые имели «страшные последствия»74 Однако советская политика мира и широкого сотрудничества с Веймарской Германией не получает в этой работе правильного освещения. Автор считает, будто СССР во второй половине 20-х годов «искал новых связей» и шел на охлаждение с Германией, находя для себя иные контакты, более ему полезные75. Постоянная приверженность советской дипломатии рапалльскому курсу поставлена Э. Карром под сомнение без какого-либо фактического обоснования. Еще дальше от истины в своих оценках находится Дж. Кеннаи, он весь смысл советской политики развития дружественных отношений с Германией сводит к стремлению СССР создать вместе с ней антипольский союз, приписывая последовательно миролюбивой внешней поли гике социалистической страны какие-то интриги, попытки сколачивать региональные блоки 76. Кроме грубейших ошибок в оценке отношений Советского Союза с о г дельными западными странами или группами стран, авторы, стоящие на антисоветских позициях, извращают и такой важный аспект внешней политики СССР, как развитие внешних экономических связей. Кеннан уподобляет взаимовыгодные и целесообразные деловые контакты СССР с зарубежными торгово-промышленными кругами тарану, направленному против единства западных держав; разумеется, он повторяет заполнившие и общую и специальную буржуазную литературу выдумки о «советском демпинге», а решения Советского правтельства, направленные против попыток экономической дискриминации СССР, выдает за проявление враждебности к Западу 77. Так же безосновательно ставятся под сомнение цели благородной борьбы советской дипломатии за разоружние. Дело якобы заключалось только в слабости СССР78. Нельзя не отметить и такого приема «освещения» отношений СССР с западными странами, как умолчание о многих фактах и событиях, очень важных для правильного понимания проблемы. Историки не пишут (а если иногда и пишут, то в одобрительных тонах) о целой серии антисоветских
клеветнических кампаний, проводившихся по инициативе империалистической реакции в 1929—1932 гг., о многочисленных попытках сговориться с Германией, с западными соседями СССР о совместных действия < против Советского Союза, об активной поддержке белогвардейцев. Зато существует большая, хотя и весьма однообазная по авторским оценкам, литература о конфликте на КВЖД. Эта неудавшаяся попытка антисоветской агрессии продолжала служить в послевоенное время поводом для нелепых обвинений СССР в захватнических целях и для вуалирования политики действительных врагов мира и международного сотрудничества. Действия Советского Союза, проявившего столько терпения и желания мирно урегулировать конфликт, объявляются агрессивными; китайские милитаристы изображены в качестве жертв «советского вторжения», л США выступают на страницах таких книг как «миротворцы», охранители пакта Бриана — Келлога79.