Блаватская Т.В. Ахейская Греция
.pdf
вырезан порожный проем длиной 1,48 м. Столь монументальная деталь11 могла принадлежать лишь весьма большому строению. Видимо, порог находился при входе в мегарон, перед которым был небольшой двор длиной 6,50 м. На продольной оси двора находится второй элемент дома «алтарь» из грубых камней диаметром 0,95 м, покрытый толстым слоем золы, в которой найдены обломки костей животных и керамики. По аналогии с внутренним двором тиринфского дворца Блеген называет упомянутое возвышение «алтарем», однако в Кораку это был и алтарь и очаг для приготовления пищи.
Описанные выше строения обнаружены на сравнительно небольшой площади: длина главного большого раскопа — около 80 м, ширина — не больше 25 м, так что можно с уверенностью говорить о тесной застройке деревни в XV—XIII вв. Отсутствие улиц или переулков наводит на мысль о небольших перевозках, которые производились в раскопанном конце деревни. Этот факт следует сопоставить с другим: в известных нам домах найдены12 только посуда и орудия домашних ремесел (ткачества, мукомольного дела) и совсем нет сельскохозяйственных орудий. Видимо, объяснение следует искать в сохранении общинных порядков, при которых часть сельскохозяйственных орудий, так же как часть запасов, хранилась в общественных амбарах, сосредоточенных в другой части деревни, к которой вели удобные дороги
11Напомним, что плита порога из главного двора в мегарон микенского дворца имела соответственные размеры 0,52*2,52 м и 1,80 м.
12Blegen, Korakou, p. 109.
и подъезды. Возможно, что хранившиеся в домах ценности были унесены жителями, обратившимися в бегство перед дорянами.13
Но все же в жилищах обособленных крестьяндомохозяев должны были бы сохраниться какие-то следы земледельческого производства в виде обломков орудий, остатков зерен или навоза. Таких находок в Кораку не оказалось, даже сами дома по своей планировке не приспособлены к хранению собранного с полей урожая или к содержанию скота, так как в них недостает клетей и хотя бы маленького дворика для животных. Развитие экономической жизни страны в рассматриваемое время заставляет предполагать, что какая-то часть сельскохозяйственных орудий, скота и продуктов находилась в руках каждого земледельца. Не имея веских доказательств, можно все же предположить, что ахейский земледелец держал свой скот в огороженных местах возле пастбища, а в садах и на пашнях возводились небольшие постройки, в которых хранили орудия и семена. В эпосе при описании крупного земледельческого хозяйства14 говорится, что стада басилея пасутся в разных местах, иногда довольно далеких, причем в некоторых угодьях были даже выстроены жилые дома для пастухов, как, например, для свинопаса Евмея у Одиссея. Хотя богатство Одиссея превышало достояние 20 ахеян, все же его хозяйство было в основном однотипным с хозяйством богатого ахейского крестьянина.
13Ibid., p. 126.
14Il., XVIII, 541-589; Od., XIV, 5 sq.
Конечно, такое истолкование годится лишь для хозяйств владельцев больших домов, например дома P или почти совсем исчезнувшего «Дома большого порога». Что касается небогатого хозяина дома Н, то в нем можно видеть члена общины или с очень небольшим земельным наделом, или даже совсем лишенного своего участка и работающего за плату натурой у богатых односельчан.
Наличие различных группировок внутри ахейской деревни подтверждается не только раскопками Кораку, но и других пунктов. К сожалению, деревенские поселения исследованы еще недостаточно.
Пожалуй, наиболее яркие сведения можно почерпнуть в Зигуриесе,15 небольшом земледельческом поселении, раскинувшемся на низком холме посредине плодородной равнины, тянущейся от Микен к Коринфу. Поселок занимал не только вершину возвышенности, но распространялся и у ее подножия.
В изучаемое время поселение на холме Зигуриес переживало второй период подъема — после длительного застоя в XIX—XVI вв. Особенно интересные данные доставили раскопки большого здания В на восточном склоне холма,16 относимого исследовавшим его Блегеном к позднеэлладскому III периоду, причем скорее к его началу.
Это солидное сооружение стояло на склоне холма, который был подвергнут специальной подрезке, вынутый грунт был использован для подсыпки склона, так что восточная часть здания была возведена на искусственно созданной
15Раскопано Блегеном в 1921—1922 гг.
16Blegen, Zygouries, pp. 28-38, 143-167.
террасе. С течением времени терраса осыпалась по склону, и вместе с ней исчезла восточная часть дома В, тогда как западная сохранилась сравнительно хорошо под складкой склона. Раскрытые стены сооружения образуют прямоугольник площадью около 11,5*15 м. Толщина внутренних стен достигает 0,80 м, внешние были, по-видимому, еще толще. Дом В в Зигуриесе обнаруживает характерные черты ахейской архитектуры: сложенный из мелкого необработанного камня, он представляет в плане прямоугольное строение с прямыми линиями стен и тщательно выведенными углами.
От здания сохранилось только пять комнат, выходящих в коридор, тянущийся с юго-запада на северо-восток.
Лучше всего сохранилась комната 13 в северном углу здания, где стены высятся на 1,40 м. Продолговатая в плане комната (2,55*4,90 м) имеет только один вход в юговосточной стене. Стены комнаты 13 были покрыты тонким слоем грубой штукатурки, без каких-либо следов росписи. На глинобитном полу помещения стояли непотревоженными большие сосуды и более мелкие, сложенные в стопы. Всего здесь было найдено более 500 простых глубоких горшков, около 75 мелких блюдец, 20 небольших кувшинов с тремя ручками, 3 больших псевдостомных сосуда и 10 той же формы, только более мелких, кувшины, миски, чаши и т. д.
Комната 12, примыкавшая к комнате 13, также служила кладовой для керамики. Здесь найдены целыми и фрагментированными около 70 расписных киликов на высокой ножке и около 300 киликов той же формы, но без росписи. В
западном углу комнаты стояли опрокинутыми вверх дном в два ряда пять больших кратеров.
Выход из комнаты 12 на юго-запад вел в новое помещение, совершенно несохранившееся,17 но из которого можно было попасть в комнату 30 площадью около 6,5 кв. м. От предыдущих она отличается тем, что в ней не было склада посуды и отсутствовала керамика. Самая интересная находка в этом помещении — глиняный треножник, на который, возможно, ставили горшки над огнем.
Рядом расположенная комната 33 (около 12 кв. м) имеет вход из комнаты 32, не сохранившейся, но, видимо, симметричной комнате 31.
Стены довольно просторной комнаты 33 были покрыты толстым слоем грубой штукатурки, тогда как пол обмазан светлой глиной. Вдоль южной стены этого помещения двумя рядами стояли опрокинутые вверх дном большие кратеры, большей частью разбитые. Всех сосудов было около двух десятков. Над этими сосудами найдена более мелкая разбитая посуда — кухонные горшки, миски, кувшины и т. д.
Следующее крайнее юго-западное помещение — комната 34 площадью 1,75*5 м — было все завалено большими камнями. Здесь лежала плита из известняка, которую Блеген считает остатком лестницы, ведущей на второй этаж.
Блеген, исходя из того, что все помещения дома В в Зигуриесе являются кладовыми, да еще и несколько углубленными в землю, полагает, что главные помещения дома находились на втором этаже. О наличии его свидетельствует
17 Ibid., fig. 25.
огромная масса обожженных строительных остатков (сырца и камня), заполнявшая все нижние комнаты. Видимо, дом погиб от пожара, при котором верхний этаж обрушился.18 Большое количество сырцового кирпича (размером 0,35*0,22*0,085 м) показывает, что из камня были сооружены только нижние части стен, вся остальная часть была из сырца. Блегену удалось выделить в Зигуриесе росписи двух видов. Одна фреска имеет светлое, почти белое с желтоватым оттенком поле, по которому яркими красками нанесен небесно-голубой, красный и желтый орнамент. Общая гамма этого типа фресок чрезвычайно жизнерадостная и светлая. Иное впечатление производят росписи второго рода. Здесь фон серого цвета, по которому выведен довольно сложным орнамент: вертикальные спирали, окаймленные поясом из поперечных горизонтальных линий (белый, черный и красный цвета), или красные зигзаги.19 Блеген допускает, что верхний этаж дома, где находились помещения с фресками, тянулся в западном направлении почти до вершины холма, выступая далеко за пределы первого этажа.20
18Ibid., р. 37.
19Этот рисунок Блеген сопоставляет с росписью пола двора в микенском дворце.
20В 2,5 м к западу от комнаты 30 среди камней был найден небольшой водосборный колодезь 15. Его стены выложены из камня и покрыты слоем хорошей водонепроницаемой штукатурки. Водосточное назначение сооружения ясно демонстрируется двумя неглубокими каналами, входящими в колодезь в его северном и южном: углах. Водосток в комнате 30 расположен почти на одной линии с южным углом колодезя, что дало Блегену полное основание
Помещения дома В содержали более тысячи целых или разбитых сосудов,21 большая часть которых простая (кухонная посуда), меньшая — расписная керамика. Блеген неоднократно отмечает, что посуда, найденная в доме В, не была в употреблении и некоторые предметы после мытья имели вид только сделанных.22 Посуда была сгруппирована по форме в различных кладовых. Это позволило исследователю Зигуриеса предположить, что раскопанное им сооружение представляло часть мастерской гончара, где хранились готовые изделия, тогда как помещения с гончарной печью оказались обрушившимися по склону холма и потому не сохранились.23 На этом основании Блеген назвал дом В «Мастерской гончара», и это определение прочно укоренилось во всей последующей литературе.
Однако данная характеристика, хотя она и была предложена столь авторитетным ученым, как Блеген, не лишена спорных сторон. Прежде всего следует заметить, что включение гончарной печи в рассматриваемый строительный комплекс представляется малоправдоподобным. Гончарные печи ахеян находились или на окраине нижнего города (Микены), или в самой низкой части акрополя, где был легкий доступ к воде (Бербати). Для мастерской гончара требова-
заключить, что оба объекта были связаны между собой, хотя связующие элементы исчезли (Blegen, Zygouries, pp. 37-38).
21Blegen, Zygouries, p. 143. Здесь автор приводит более точные цифры — не менее 1330 сосудов, из которых целыми дошло около 65 и около 200 было склеено из обломков.
22Blegen, Zygouries. pp. 38, 143.
23Ibid., p. 31.
лись хорошие коммуникации, по которым можно было бы подвозить глину и дрова и вывозить отходы производства. В Зигуриесе нет и намека на такие дороги. Кроме того, судя по конструкции гончарной мастерской в Бербати, перед печью для обжига должен был находиться открытый двор, а рядом
— место для хранения запасов глины. Этих элементов в Зигуриесе не видно, напротив, дом В окружен близко подступающими строениями. По соседству с домом В не найдено ни обломков керамического брака, ни скоплений выброшенной золы, которые в таком изобилии обнаружены в Бербати.
И весь общий характер двухэтажного расписанного фресками дома В не свидетельствует о ремесленных занятиях его жителей.
Вероятно, придется отказаться от характеристики дома В в Зигуриесе как гончарного склада.24 Скорее всего это был дом богатого землевладельца, представителя поместной ахейской знати, которая уже выделилась в особую прослойку в деревенском населении XIV—XIII вв.
Дом В в Зигуриесе достаточно красноречиво рисует большие материальные возможности сельского богатея. Еще более подробно говорят об этом могильные древности ахейской сельской знати. Последняя не входила в высший круг аристократии и, по-видимому, не имела права сооружать себе купольные гробницы. Однако, возводя для своей семьи простые по форме склепы, они наполняли их ценностями.
Пожалуй, особого внимания из числа таких богатых сельских склепов заслуживает усыпальница в Спате, кото-
24 Ibid., pp. 143-167.
рая была открыта весной 1877 г., т. е. почти одновременно со столь нашумевшими находками Шлимана в Микенах.25 Для нас Спата — яркое свидетельство единства ахейской культуры в городе и в деревне и тесного общения между всеми областями ахеян.
Спата расположена26 во внутренней части Аттики, между северо-восточным краем Гиметта и морем, в 15 км к востоку от Афин. Ахейский некрополь открыт на западном склоне холма, где находились три расположенных рядом склепа.
Самый большой склеп в Спате имеет дромос длиной около 20 м, шириной до 2.50 м. Он вел в большое помещение (площадью около 24 кв. м), от которого отходили две изолированные боковые камеры. Все помещения гробницы вырублены в материковой скале.
Склепы Спаты были разграблены еще в древности, и археологам удалось обнаружить только мелкие поделки или обломки крупных вещей. Примечательны материалы вещей, положенных некогда в погребения этой семьи: бронза, стеклянная паста, золото, слоновая кость, камень и глина.
Самыми многочисленными были изделия из стеклянной пасты. Сходные украшения в виде подвесок, пластинок, пронизей, бус и т. д. найдены и в склепах микенских горо-
25U. Köhler, Über die Zeit and den Ursprung der Grabanlagen in
Μιkene und Spata.— «Ath. Mitt.», Bd ΙΙ, 1878, S. 1-13.
26Οι εν Σπάτα της ’Αττικης αρχαιοι, τάφοι και εν αυτοις ανευρεθέντα «’Αβγναιον» τομ. ς’, τευχγ. 1877, σ. 167-172, πίναξ Α1—
Ζ1 Α. Milchhöffcr, Altes Grab bei Spata. — «Ath. Mitt», Bd II, 1877, S. 82-84.
жан27 и в могилах микенского круглого погоста А, и в могилах династов других центров, например в склепе № 2 в Дендре.28 Но в Спате эти украшения особенно многочисленны: Куманудису и Касторхису в сильно опустошенной гробнице удалось собрать около 1300 штук.
Изобилие и разнообразие пастовых украшений, которые довольно часто были покрыты золотой фольгой, говорят о том, что знатная семья в этом небольшом ахейском поселении стремилась блистать драгоценностями, хотя бы и поддельными. Появление поддельных золотых украшений свидетельствует о росте потребности в подобных безделушках и о том, что не имевшие достаточных средств довольствовались подделками.29 Все же и эти мишурные драгоценности представляли немалую ценность и имели хождение даже в царской семье Микен, о чем свидетельствуют находки в фолосе Гениев.
Зажиточность местной аттической знати в XIV — начале XIII в. ярко выступает при рассмотрении второй по численности группы могильных древностей усыпальницы Спаты, где было обнаружено около 730 изделий из слоновой кости.30 Костяные изделия из Спаты многочисленны и разнообразны, довольно часто это непревзойденные предметы искусства, стоящие в первом ряду ахейских памятников. Все костяные поделки, за исключением одного гребня, принад-
27Wace, Chamber tombs, pp. 220-222.
28Persson. Dendra, pp. 103-105.
29Wace, Chamber tombs, p. 222.
30B. Haussoulier, Catalogue descriptive des objets découvertes à Spata, — BCIl, vol. II, 1878, pp. 185, 205-209.