14ekabrya

А.Н.Муравьев в Cоюзе Cпасения

Якушкин 1993; Михайловский-Данилевский 1890) и эпистолярное наследие (Муравьев 1986; Муравьев 1975).

9 февраля 1816 г. в Петербурге был создан Союз Спасения. Его основала инициативная группа из шести лиц; замысел же создания организации принадлежал А.Н.Муравьеву (Нечкина 1955 (1): 142–143). Сам он на следствии не отрицал своей лидирующей роли. В воспоминаниях А.И.Михайлов- ского-Данилевского подчеркивается особенная общественная активность А.Н.Муравьева, направленная на сплочение узкого круга единомышленников из числа молодых военных, преимущественно гвардейцев:

«Мои знакомые <...> нередко разговаривали <...> и обнаруживали желание видеть <...> отечество наше в <...> цветущем положении. Более всех распространялся о сем полковник Александр Муравьев. Он сказал мне однажды, что ничто не может столько способствовать к развитию образования в России, как учреждение общества, которое бы имело целью к сему содействовать <...> Я был издавна того мнения, что все полезное в свете произошло <...> от частных лиц <...> Ответ мой его не удовлетворил, и он однажды просил меня назначить ему время <...> чтобы обстоятельнее изложить мне свои мысли» (Михайловский-Данилевский 1890: 150).

Разговору А.Н.Муравьева с А.И.Михайловским-Данилев- ским помешали непредвиденные обстоятельства, и позже — отказавшись, видимо, от идеи привлечь его в тайное общество, Муравьев «никогда» с Михайловским-Данилевским «более о сем предмете не говорил». Тем не менее, историк, уже в те годы получивший известность благодаря публикациям об Отечественной войне, был твердо уверен, что зимой 1816 г. (по воспоминаниям Михайловского-Данилевского это был как раз конец января — начало февраля) А.Н.Муравьев имел намерение «приглашать» его «в участники» тайного политического союза (Михайловский-Данилевский 1890: 150).

Известно, что именно А.Н.Муравьев предложил Никите Муравьеву «составить общество, имеющее целью введение в России монархического представительного правления» (Муравьев 1981: 309). Вдвоем они посвятили в свой замысел С.П.Трубецкого, а позже И.Д.Якушкина и братьев М.И. и С.И.Муравьевых-Апосто-

191

Е.Н.Туманик

ëîâ (Якушкин 1993: 81). Итак, налицо тот факт, что именно А.Н.Муравьев подал идею о необходимости основания тайного общества и проявил первоначальную инициативу. Отметим важный момент, характеризующий личность А.Н.Муравьева — политического деятеля: чтобы решиться на такой шаг, как основание первого тайного политического общества, нужно было, рискуя собственной жизнью, обладать не только незаурядным мужеством, но и осознавать огромную историческую ответственность в разрезе прошлого и будущего России, быть готовым принять на себя эту ответственность и, конеч- но же, быть уверенным в правоте выбранного столь выдающегося и неординарного пути.

Становление тайного политического общества было задумано А.Н.Муравьевым как длительный процесс. Основатель не мог предполагать, что его намерение «так скоро» обратится в действие (ÂÄ 3: 16). Впрочем, до отъезда А.Н.Муравьева из Петербурга в июле 1816 г. общество, можно сказать, почти не развивалось. В Союз Спасения вошли всего трое новых членов — М.С.Лунин, Ф.П.Шаховской и М.Н.Новиков, причем лишь последний, по предположению М.В.Нечкиной, был принят в организацию А.Н.Муравьевым лично (Нечкина 1955 (1): 144). Устав тайной организации в первой половине 1816 г. так и не был написан, работа над созданием его текста ограничи- лась предварительными обсуждениями (Нечкина 1955 (1): 143, 154). После предпринятых им усилий по учреждению Союза Спасения первый активный период деятельности А.Н.Муравьева в тайном обществе завершился. Источники не подтверждают факт того, что он занимался делами Союза в следующие месяцы, до начала 1817 ã.

Дата основания первого тайного политического общества в России не выглядит случайной. Она слишком явно совпадает с внутриполитическими процессами, связанными с проектами подготовки крестьянской и конституционной реформ. Оценивая курс Александра I, C.В.Мироненко подчеркивает:

«Начиная с 1816 ã. îí (император — Е.Т.) настойчиво пытался добиться дворянской инициативы в решении <...> кардинального вопроса русской жизни. Толчком, возбудившим активность императора, была <...> инициа-

192

А.Н.Муравьев в Cоюзе Cпасения

тива эстляндского дворянства, заявившего в самом начале 1816 г. о своей готовности освободить крепостных крестьян» (Мироненко 1990: 67).

Вполне вероятно, что А.Н.Муравьев видел создаваемое им общество все-таки не как оппозицию правительству в чистом виде. По крайней мере, в деле решения крестьянского вопроса. Можно даже осторожно предположить потенциальную готовность Союза Спасения образца начала 1816 г. к сотрудни- честву с властью в деле подготовки и проведения реформ. Так закладывались предпосылки организационных и идеологиче- ских принципов легального политического объединения, впервые продекларированные А.Н.Муравьевым в 1856 г. в проек-

те устава «Союза Народной Совести».

Организационной предпосылкой появления тайных полити- ческих организаций явилось масонство. Из шести инициаторов создания Союза Спасения двое — А.Н.Муравьев и М.И.Мура- вьев-Апостол — уже были масонами. С.П.Трубецкой, Н.М.Муравьев и С.И.Муравьев-Апостол вступили в ложу Трех Добродетелей, которая была инсталлирована 11 января 1816 ã. (Пыпин 1916: 426–427, 526). Схема устройства и работы ложи являлась уже готовой формой тайного общества, и нет ничего странного в том, что Союз Спасения в своей технической организации копировал масонские степени и ритуалы (закрытые собрания,

система соподчинения, присяга и т. д.) (Нечкина 1955 (1): 141). Вопрос о роли масонства в движении декабристов вполне закономерен. Тем более что ведущий основатель Союза Спасения А.Н.Муравьев был видным масоном — его «Записки» доказывают нам, что он до конца своих дней остался верен нравственным идеалам ордена (Муравьев 1986à: 75). Для нас нет ничего удивительного в том, что одновременно с посещением ложи А.Н.Муравьев стал задумываться об организации особого тайного политического общества. Нравственный строй жизни молодого человека не допускал в тот период возможности мирного сосуществования с отрицаемым им политиче- ским режимом в государстве. Идея Союза Спасения — это выбор совести, единственно возможный, согласующийся с правилами христианской и гражданской чести шаг, не сде-

лать которого молодой Муравьев не мог.

193

Е.Н.Туманик

Несомненная внешняя связь ложи Трех Добродетелей и Союза Спасения позволила Н.М.Дружинину говорить о конспиративном процессе развертывания тайного общества в недрах масонской организации (Дружинин 1985á: 323, 326– 327). Версия Дружинина обоснованна и интересна, но, по нашему мнению, более близка к истине М.В.Нечкина, счи- тавшая, что «Союз Спасения стал первенствовать в руководстве ложей». Хотя далее автор продолжает: «Однако отсюда никак не следует, что Союз Спасения на этом этапе слился с масонством; нет, он отчетливо отделял себя от него, пользуясь им лишь как средством конспирации» (Нечкина 1955 (1): 151).

Нам представляется, что история существования ложи Трех Добродетелей и история Союза Спасения, являются двумя параллельными процессами. Очевидно, члены первого тайного политического общества в самом начале его становления понимали как необходимость своего нравственного усовершенствования, так и необходимость соединения высоких нравственных принципов с политической деятельностью. Возможно, А.Н.Муравьев настаивал, чтобы все организаторы Союза вошли в ложу с целью духовного роста, но нельзя говорить о том, что он видел политическое общество именно в ее границах. Муравьев слишком серьезно относился к масонству, чтобы проводить в его рамках какие-либо организаци- онно-политические эксперименты (Муравьев 1986à: 76–78). Ясно, что члены Союза Спасения в самые первые месяцы его существования желали наполнить свою политическую деятельность нравственно-философским смыслом, — масонская цель усовершенствования себя стала органичной частью идеологии тайного общества (это подтверждает, в частности, само название организации). В Союзе Спасения не случайно появляется М.Н.Новиков, племянник знаменитого Новикова, опытный масон, привлеченный в общество для нравственного просвещения молодых товарищей. Только этим можно объяснить вхождение в узкий замкнутый круг офицерской молодежи чрезвычайно далекого от него человека: «Его штатская фигура среди военной молодежи резко бросается в глаза: в момент своего вступления в Союз Спасения он служил в департаменте министерства юстиции <...> ему было уже около 40 ëåò» (Нечкина 1955 (1): 144).

194

А.Н.Муравьев в Cоюзе Cпасения

Спустя много лет после описываемых событий С.П.Трубецкой вспоминал: «Александр Муравьев, бывший тогда молодым человеком с пламенным воображением, пылкою душою, видел в нем (масонстве — Е.Т.) какое-то совершенство ума человеческого, предлагал вступить всем в масоны <...> доказывал, что общество только и может существовать посредством ложи» (ÂÄ 1: 23, 25).

Слово «посредством» нельзя понимать буквально; здесь Трубецкой имел ввиду чисто умозрительный, мировоззренческий аспект, а не сам факт возможной формы существования общества. М.В.Нечкина признала самой точной характеристикой взаимоотношений ложи Трех Добродетелей и Союза Спасения слова самого А.Н.Муравьева, отражающие его намерение «под покровом сей масонской ложи обезопасить членов общества» (Нечкина 1955 (1): 152). Однако Нечкина толкует это важное свидетельство в пользу своей «конспиративной» концепции как идентичное «полному слиянию ложи с обществом»:

«Частые встречи “бояр” — руководителей тайной организации действительно могли удобно прикрываться формой масонских заседаний <...> привлекаемые в ложу новые братья могли бы в подходящих случаях вербоваться в общество, и ложа оказалась бы подготовительной ступенью для отбора новых членов тайной организации...» (Нечкина 1955 (1): 152).

Повторим, «полное слияние» (но не в прямом смысле, а в области нравственных идей!) — это замысел А.Н.Муравьева, его видение идеального тайного общества. Иными словами, нравственно общество должно было существовать только че- рез ложу, безоговорочно приняв писаные нормы масонской морали. Тем самым достигалась цель «обезопасить» членов Союза Спасения, но именно в плане их нравственно-полити- ческого бытия, — вопрос о конкретно-организационной сфере деятельности общества здесь ставить неправомерно.

Есть еще одно важное свидетельство в пользу данного аргумента — предлагая Ф.Н.Глинке вступить в Союз Спасения, не кто иной, как М.Н.Новиков определенно высказался, что

«в масонстве только теории», и указал на «другое общество избранных молодых людей», подразумевая, конечно же, исключительно тайное политическое объединение (Нечкина 1955 (1): 144). Что за «теории» имел ввиду Новиков, и что у них было обще-

195

Е.Н.Туманик

го с идеями «другого общества избранных»? Мы без особого труда можем выделить универсальные приоритеты «теории» на основе анализа текстов масонских уставов. В свою оче- редь, из «Записок» Трубецкого можно извлечь целый ряд постулатов, ставших идеологическими ориентирами при складывании первого декабристского общества. Здесь интересно подчеркнуть не только смысловые совпадения формулировок масонского устава и «Записок» Трубецкого, но и провести параллель с «Правилами доброй жизни» Э.Сведенборга, которым следовал А.Н.Муравьев (Муравьев 1986à: 78).

А.Н.Муравьев в Cоюзе Cпасения

Итак, смысловые совпадения налицо. Действительно, в первом тайном обществе впервые пытались воплотить в жизнь благородные нравственные и гражданские принципы, провозглашаемые масонством, т. е. дело должно было стать полностью адекватным слову, такова исходная суть традиций декабризма (Лотман 1975: 35–36). И мы, по косвенным данным, вполне можем высказать предположение о том, что одним из носителей (а может быть и ведущим носителем, учитывая его роль при основании Союза Спасения) декабристской идеологии, какой она изложена в «Записках» Трубецкого, был именно А.Н.Муравьев. Подчеркнем, что приверженность учению Сведенборга Муравьев сохранял до конца своей жизни. Данный факт невольно предваряет вывод о верности Муравьева гражданским и нравственным постулатам раннего декабризма, что, в свою очередь, делает бессмысленным представление о нем некоторых советских историков как о «раскаявшемся» декабристе (Штрайх 1925: 143–169).

Возвращаясь к цитированным словам Трубецкого (об утверждении Муравьева, что Союз Спасения может существовать только «посредством» ложи), можно заключить, что товарищи А.Н.Муравьева по организации достаточно сдержанно, а порой и критически, относились к идее нравственной жизни политического общества через масонскую ложу. Об этом же свидетельствует быстрый разрыв П.И.Пестеля с ложей Трех Добродетелей в начале 1817 г. Некоторые деятели Союза Спасения (например, М.И.Муравьев-Апостол) не постигли замысла А.Н.Муравьева и действительно, особенно по прошествии довольно значительного отрезка времени, полагали, что он, в буквальном смысле, хотел развернуть общество под эгидой ложи, о чем и заявляли на следствии (Нечкина 1955 (1): 151–152). В частности, эти показания и вводили в заблуждение исследователей, не относившихся к подобным свидетельствам с должной долей критицизма. А между тем, слова Трубецкого и высказывания МуравьеваАпостола — совершенно разные вещи, несущие совершенно различный смысл — их авторы, в общем-то, противоречат друг другу. На наш взгляд, очевидно: А.Н.Муравьев добивался, чтобы члены Союза Спасения одновременно с собра-

197

Е.Н.Туманик

ниями тайного общества посещали заседания ложи Трех Добродетелей. Вполне возможно, что и работу ложи он намеревался построить так, чтобы ее направление максимально соответствовало ориентирам желаемого нравственного усовершенствования членов тайного общества, наиболее полно отвечало оптимальным потребностям их духовного роста как политических деятелей.1 А.Н.Муравьев считал, что обыкновенный человек, не наделенный высокими принципами нравственности и силой духовности, не имеет права на государственно-политическую деятельность и, тем более, не имеет права стоять на вершине власти.

Итак, тайное общество было создано, но А.Н.Муравьев ни в коей мере не рассчитывал на быстрый ход его развития, справедливо полагая, что сначала члены Союза Спасения должны приложить определенные усилия по приведению в порядок своего духовного, внутреннего мира. Совещания тайного общества происходили достаточно часто, на них обсуждались важнейшие государственно-политические проблемы и противоречия (Нечкина 1955 (1): 147). Думается, целью этих встреч были определение направления и способа деятельности Союза Спасения, что, в конечном итоге, должно было постепенно привести к выработке статута организации. Незыблемое решение о составлении законоположения общества было принято уже на самом первом его заседании (Нечкина 1955 (1): 147). Все эти факты говорят о том, что в первой половине 1816 г. общество находилось под полным контролем А.Н.Муравьева и развивалось в задуманном им направлении.

Гражданская позиция и общественно-полезная деятельность самого Муравьева оставались в этот период, несмотря на принципиально новый мотив в его жизни — тайное общество, исключительно в границах идеологии Священной Артели. После производства в полковники перед ним открылись дополнительные блестящие возможности карьеры и петербургской светской жизни, но именно весной 1816 г. А.Н.Муравьев пе-

1 Видимо, именно это обстоятельство подразумевал М.И.Мура- вьев-Апостол: члены ложи Трех Добродетелей не хотели при некоторых «работах» видеть в своем кругу масонов из других лож.

198

А.Н.Муравьев в Cоюзе Cпасения

реживает серьезный жизненный кризис. Внешним его выражением было ухудшение здоровья и вынужденные первые долговые обязательства (неизбежное следствие для всех небогатых молодых людей, обязанных жить в свете, чтобы поддерживать свое служебное положение) (Муравьев 1975: 76, 79; Муравьев 1986: 195). Внутренние причины кризиса нам не совсем ясны, но очевидно, что они никак не были связаны с политической деятельностью. В письме к Н.Н.Муравьеву-Кар- скому А.Муравьев сравнивал себя с утопающим, не видящим

«вокруг <...> помощи», а И.Г.Бурцову писал, что его «как нравственные, так и физические силы совершенно ослабели» (Муравьев

1986: 197; Муравьев 1975: 79). Возможно, что светская атмосфера Петербурга уже тогда разочаровала А.Н.Муравьева — он видел вокруг себя слишком мало того, что отвечало бы его внутреннему миру. На наш взгляд, именно весной 1816 г. наметился принципиальный нравственный перелом в образе жизни А.Н.Муравьева — он, доселе так любивший общество и обладавший врожденным талантом светского человека, начинает намеренно удаляться от света, пренебрегать его условностями. Это был пример гражданского поступка и шаг, приближавший к истинной свободе личности. В то же время, как лидер тайного общества, А.Н.Муравьев поступил достаточно опрометчиво и безответственно, переключив основное внимание на личные обстоятельства и бросив, в значительной степени на самотек, дела Союза Спасения. Возможно, он не понимал или не хотел задуматься над тем, к каким серьезным последствиям может привести такое политическое легкомыслие. В первой декаде июля 1816 г. А.Н.Муравьев вслед за братьями Михаилом и Николаем покинул Священную Артель и отправился для лечения на юг. По пути он заехал в отцовское имение Осташево, передав Н.Н.Муравьеву знаменитый артельный наказ «Постоянство».

На юге А.Н.Муравьев продолжал выполнять артельные заповеди: в любых жизненных обстоятельствах не терять полезного времени, «учиться прилежно и других учить» (Муравьев 1986:

197). Основной задачей, которую видел перед собой молодой полковник Генерального штаба, были «старания о пользе общей» (Муравьев 1986: 200). Конечно, это соответствовало основной идее Союза Спасения, но не было новым и для члена

199

Е.Н.Туманик

Священной Артель. Как видим, даже после организации тайного общества А.Н.Муравьев по-прежнему поверял свою жизнь по «артельным часам». Находясь в Козлове (Евпатории), А.Н.Муравьев по собственному почину сделал «сему городу подробное описание» и отправил рапортом к князю Волконскому для представления императору (Муравьев 1986: 199). В поездке по южному берегу Крыма он собирался продолжить свои описания (Муравьев 1986: 199). Много заботили А.Н.Муравьева дела школы колонновожатых. Он написал отцу «длинную диссертацию об Элснере» — преподавателе военных наук Царскосельского лицея и просил брата Николая помочь Н.Н.Муравьеву в составлении планов для экзамена, устроенного в школе П.М.Волконским (Муравьев 1986: 197–198). А.Н.Муравьев искренне радовался успехам отца, считая, что тот очень много делает для «блага Отечества», и называл Н.Н.Муравьева «истинным сыном России» (Муравьев 1986: 202). Почти фанатич- ная идея служения на общую пользу пронизывает все письма А.Н.Муравьева из Крыма. Он призывал брата Николая не от- чаиваться на поприще новой службы на Кавказе, а присоединить к «нити <...> жизни кусочек славы» (Муравьев 1986: 201). Как видно, А.Н.Муравьев решил для себя проблему, волновавшую его в 1813 году, — любовь к славе он больше не при- числяет к порокам, а приходит к мнению: она «такая отрада в несчастиях, что человек часто делается свыше человека тогда когда бы ему погибнуть оставалось!» (Муравьев 1986: 201). Поиски призрачного счастья А.Н.Муравьев также оставил и «положился во всем, что свыше предвидения человеческого, на самого Творца», и с каждым днем все более убеждался, «что провидение невидимой рукой всем премудро управляет» (Муравьев 1986: 201).

20 ноября А.Н.Муравьев вернулся в Москву уже несколько иным человеком. 6 декабря 1816 г. происходит важнейшее событие его жизни — в подмосковном имении он знакомится со своей будущей женой княжной П.М.Шаховской.2 Пробыв до

2 В этот день А.Н.Муравьев впервые увидел свою будущую супругу и впоследствии всегда отмечал 6 декабря как особый праздник, что легко прослеживается по его многолетней переписке с братом Николаем, а также с тещей Е.С.Шаховской (см.: ОПИ ГИМ. Ф. 254.)

200